Книга пророка Захарии, Глава 5, стих 8. Толкования стиха

И вышел Ангел, говоривший во мне, и сказал мне: «Подними глаза свои и посмотри, что это выходит?» И сказал я: «Что это?» И он сказал: «Это есть сосуд исходящий»; и сказал он: «Это око их по всей земле». И вот стал носиться кусок свинца весом в талант, и вот одна женщина, сидящая в средине сосуда. И сказал он: «Эта женщина есть нечестие», и бросил он её в средину сосуда и набросил на отверстие его кусок свинца. LXX: И вышел ангел, который говорил во мне, и сказал мне: «Посмотри глазами своими, и смотри, что это выходит?» И сказал я: «Что это?» И он сказал: «Это есть мера, которая выходит». И сказал он: «Это неправда их по всей земле». И вот поднялся кусок талант свинца, и вот одна женщина сидела посреди меры. И сказал он: «Эта женщина есть беззаконие», и бросил он ее среди меры и набросил камень оловянный на отверстие ея. Выходил сосуд, или мера и носился в воздухе. А чтобы мы не колебались, каким собственно именем назвать её, сам ангел, показавший меру, или сосуд, дает ей имя и говорит, — у Семидесяти: Это неправда их по всей земле, а у Евреев: Это око, т. е. показание всех грехов. И вот жена сидела среди сосуда или меры, называемой у Евреев epha (איפה) и часто у LXX переводимой словом οἴφι или: ephi; и та самая женщина называлась: нечестие. И когда они видели это так, то вдруг стал носиться талант свинца на подобие камня: он носился или собственною силою, и по повелению Божию, или кем-либо другим, чье имя не названо. А тот ангел, который говорил в пророке, и, выходя из него, показывал ему все, схватил женщину, называвшуюся нечестие, и быстро бросил внутрь сосуда ту, которая прежде носилась свободно и, сидя на сосуде, была видна для всех. А чтобы она как-нибудь не подняла головы снова и не стала наслаждаться своим нечестием и своею неправдою, он набросил на отверстие сосуда кусок свинца в талант весом на подобие камня, чтобы заключить нечестие в средине, и чтобы оно каким либо образом не вырвалось вон. — В этом толковании мы набросали как бы некоторые тени и черты будущего образа, чтобы остальное дополнить собственными красками. Ангел, который говорил в пророке, выступил из него, и, говоря как бы со стороны, приказал ему поднять очи свои и посмотреть на грехи народа Израильскoго, собранные вместе в сосуд, или меру, и достигшие крайности преступления всех; и это есть око их, что по-еврейски называется словом enam (עינם) и пишется чрез айн, иод, нун мем, или беззаконие их. Если бы это слово было написано чрез букву вау тогда, действительно, оно читалось бы onam или: unam (אוינם), как полагали LXX; эта ошибка часто вкрадывается в народное издание Вульгату, так что буквы вау и иод одинаковые по внешнему виду, но различные по размеру, читаются одна вместо другой. — Выше названный сосуд, или мера, есть око их по всей земле, т. е. показатель грехов, чтобы пороки их, распространявшиеся в отдельности, развернулись пред глазами всех, собранные во едино т.е., чтобы Израиль вышел из земли своей, и всем народам было показано, каков он есть в земле своей. И вот носился в воздухе кусок свинца весом в талант. Вместо талант свинца в следующих словах мы читаем камень свинцовый. Талант по-еврейски называется chachar (ככר); а камень — aben (אבן). Итак тот самый, который есть талант свинца, есть и камень свинцовый; выражая это более ясно, мы перевели груду или шар из свинца, чем обозначается величайшая тяжесть грехов. И на этой мере, или сосуде всех греховных деяний сидело на среднем месте нечестие, которое другим именем мы можем назвать идолослужением и отрицанием Бога. Поэтому Спаситель и говорит Иудеям: Вы исполнили меру отцов ваших (Мф. 23:32). Это нечестие, воcседавшее на грехах Израиля, и хваставшееся своим преступлением, направляется после того в Вавилон и подавляется бедствием плена; или — согласно толкованию Феодотиона, — само бросается в сосуд и скрывается, и привлекает на себя громадную тяжесть свинца, так что имеет закрытые уста и уже не может более хвалиться. Может быть отчасти истолковано и так, что оно угнетается ангелом Божиим, так что оно, прежде ликовавшее в преступлении, сомкнуло уста вечным молчанием. Дальнейшее же чтение книги показывает: куда и кем заключенное нечестие было уносимо.

Поскольку спрашивал ты, по какой причине Захария видел грех сидящим на мере свинца, то отвечаю: свинец дает разуметь тяжесть греха, ибо нет ничего тяжелее и обременительнее греха, который плененных им низвергает во дно адово. А мера означает конец долготерпения к согрешившим и начало наказания, потому что не без меры и не всегда будет попускаемо грешить, но только до времени, пока согрешающие не понесут самых тяжких наказаний.

См. ст. 5

Раньше, приступая к объяснению пророка, я сказал, что после возвращения из Вавилона он находит полезным рассказывать избавленным о том, что случилось во время плена. Но когда он увидел, что они слишком небрежны в исполнении закона и увлекаются неудержимою склонностью к угодному и приятному им самим и совершенно пренебрегают законами Моисея (ибо они вступали в супружество с иноплеменными женщинами, а некоторые уже совсем удалились от путей правды, служили идолам и сверх того делали нечто такое, о чем непозволительно и говорить); то пророк считает необходимым рассказать об этих делах, дабы с трудом избавленные знали, какими мольбами людей и святых ангелов они приобрели себе свободу и теперь опять раздражают против себя Бога всяческих, охватываясь и увлекаясь желанием к прежним преступлениям. Посему сказал, что «изыде Аггел глаголяй во мне». Изыде откуда? где он был доселе? Это означало переход от видения серпа к настоящему видению, к видению, говорю, меры. Итак, пророк поднимает свои очи к верху, что по справедливости свойственно любящим стремиться горе и при помощи божественной силы созерцать таинство. Он спросил, что означает показываемое ему; на это ангел говорит; «сия мера исходящая; сия неправда их по всей земли». Надобно обсудить, что такое мера. Мы говорим, что Бог всяческих по природе благ и человеколюбив; Он долготерпелив к согрешающим и терпит нарушающих закон, ожидая покаяния каждого. Если же кто доходит до крайней степени преступлений и до конца истощает определенное ему (божественным промыслом) долготерпение; тогда он наконец подвергнется наказаниям и уже не будет ему никакого извинения в столь продолжительном нерадении и уже не может избавиться от возмездия, вполне соответствующего его поступкам. Поэтому-то и Христос народу Иудейскому, с крайним безрассудством устремлявшемуся ко всему противоестественному, сказал: «и вы исполните меру отец ваших» (Мф. 23:32). Итак, виденная пророком мера показывала полноту грехов народа. В мере же сидела жена, занимая место беззакония и как бы наполняя собою вместимость (меры), может быть даже и выступая через край и остатком (не вмещавшимся в мере) выглядывая из нее. Но вот, говорит, талант свинца поднявшийся и вверже его во уста ее. Видение изображает нам беззаконие под образом жены; ибо жена есть образ удовольствия и вместе слабости. Ведь всякое беззаконие совершается не иначе, как вследствие того, что какое-либо удовольствие привлекает ко злу, а в душе бывает при этом слабость. Если бы душа была сама по себе тверда и мужественна, то она не потерпела бы склонности к злу. Но как скоро она окажется изнеженною и увлеченною к удовольствию, тогда она будет испытывать скорби. Итак весьма правильно беззаконие изображается под образом жены. Под талантом же свинца, поднимающимся и заграждающим уста ее, думаю, не иное что можно разуметь, как Господа нашего Иисуса Христа, который поднят был чрез честный крест и беззакония «наша вознесе на теле своем на древо» (1 Пет. 2:24) и истребил «еже о нас рукописание» (Кол. 2:14), чтобы, как говорит божественный Псалмопевец, «всякое беззаконие загради уста своя» (Пс. 106:42). Он сравнивается также и с свинцом, ибо у мастеров серебряных дел, как я сказал, свинец употребляется для очищения расплавляемых металлов. Такова и действующая в нас сила Христа; ибо когда Он бывает в душе и сердце, то совершенно уничтожает нечистоту. Некоторые же думают, что свинец ввергнут в уста беззакония в знамение того, что Бог как бы заграждает их и не позволяет свыше меры вопиять против (обвинять) грешников. И так оно (беззаконие) связывается мерою, как бы веревкой, потому что, думаю, милосердый ко всем Бог наказания каждому соразмеряет с его преступлениями.

Отверстие ефы, после того как пророк увидел находящуюся внутри сосуда женщину, олицетворявшую нечестие, было закрыто круглым свитком свинца (kikkar' ophereth).

Добродетель слово Божие уподобляет бисером: «подобно есть царствие небесное человеку, ищущу добрых бисерей» (Мф. 13:45); наказание же греха священное писание называет оловом. Оно по природе тяжело, но весьма тяжко и бремя греха. И сему научает нас божественный Давид, говоря: «беззакония моя превзыдоша главу мою, яко бремя тяжкое отяготеша на мне» (Пс. 37:5). Посему и богомудрый Захария видит грех являющейся в образе жены; потому что много зол рождается от сладострастия; видит и наказание, как некое тяжелое олово, наложенное на уста беззаконию, по слову псаломской песни, в которой сказано: «всякое беззаконие заградит уста своя» (Пс. 106:42). А плод греха – стыд, Так и блаженный Павел говорит: «свобождшеся от греха, поработистеся правде. Кий убо тогда иместе плод,» о «нихже ныне стыдитеся» (Рим. 6:18. 21).