Толкование Книга пророка Исаии, Глава 27: Культурно-исторический комментарий

Собирание Израиля Ускользающий и изгибающийся зверь. Такое же описание встречается и в угаритском цикле сказаний о Ваале: «Когда ты убьешь Литана левиафана, убегающего змея, то уничтожишь змея извивающегося, властелина с семью головами». О семи головах см. коммент. к Пс. 73:14. Левиафан. В угаритских и хананейских мифах детально описывается зверь хаоса, представляющий водную стихию в виде многоголового извивающегося змея. Есть большое сходство между описаниями левиафана у Исайи как «изгибающегося» змея и в угаритском эпосе о Ваале, где говорится о том, как бог бури «поразил Литана, извивающегося змея». В обоих случаях создается ощущение, что Бог порядка и плодородия побеждает чудовище хаоса. В ряде других текстов Ветхого Завета встречаются упоминания левиафана, но большинство из них (напр.: Пс. 73:14 и Иов. 40:20–27 — 41:1–26) повествуют о творческом акте Бога, когда Он установил контроль над водным хаосом (олицетворенным морским змеем). В 27:1, однако, эта борьба между порядком и хаосом происходит в конце времен. Создается впечатление, что падение сатаны, который изображается в виде семиглавого дракона в Отк. 12:3—9, также перекликается с угаритским образом Литана, «тирана с семью головами». Чудовище морское. Борьба в природе между морем и землей, так же как и свирепая, казалось, неукротимая энергия дикой морской стихии, легли в основу космологических мифов Ближнего Востока в древности. Вавилонский миф о творении «Энума элиш» описывает, как Мардук победил Тиамат, когда эта богиня водного хаоса была в обличье дракона. Многие истории из цикла сказаний о Ваале включают сцены борьбы Ваала против Йамму, бога моря. Аналогичным образом, в угаритском эпосе утверждается, что и Анат, и Ваал победили Литана, семиглавого дракона, и обрели господство над морями. В Пс. 103:26 говорится, что Яхве играет с левиафаном, а в Иов. 40:20 — 41:3 Бог спрашивает Иова, может ли тот властвовать над левиафаном. Хотя из данного текста неясно, символизирует собой чудовище народ или город, оно может указывать на Египет или Тир — страны, тесно связанные с морем.

Куски извести. Из кусков известняка приготавливают известковый раствор, известь, при этом негашеная известь, используется для дезинфекции выгребных ям, а известка — для окраски каменных стен. Что касается жертвенника, то считалось, что раздробление камней, из которых он сложен, полностью уничтожает его священную природу. Исайя в этом отрывке описывает реформу Езекии, о которой говорится в 4 Цар. 118:4, и предрекает религиозные реформы Иосии в 4 Цар. 23:12. Истуканы солнца. См. по этому поводу коммент. к Втор. 7:5, где дается повеление уничтожить идолов, связанных с хананейской богиней и ее культом. Жертвенники каждения. В оригинале речь идет о небольших алтарях, обычно в форме домиков, в которых постоянно поддерживалось курение во славу хананейской богини. Древнееврейское слово hammamim может быть также переведено как «столб», еще один монументальный объект хананейского культа плодородия (см. коммент. к Втор. 7:5).

Образ отделения зерен от плевел. Понятие shibbolet, использованное в оригинале, создает интересную игру слов. С одной стороны, оно означает «текущий поток», и Исайя говорит, что Яхве собирает все народы, обитающие между «потоком Египетским» (вади эль–Ариш) и «великой рекой» (Евфратом). Другое значение слова shibbolet — «злаковые колосья», и их сочетание создает весьма емкий, даже зримый образ отделения зерен от плевел. От великой реки до потока Египетского. Обычно для обозначения масштабов рассеяния уведенных в плен жителей используют выражение «от Евфрата до потока Египетского». См. коммент. к 3 Цар. 4:21, где эти географические названия используются для обозначения границ Соломонова царства. Упоминание «потока Египетского» встречается в ассирийских хрониках Тиглатпаласара III (744–727 гг. до н. э.). Вплоть до завоевания Ашшурбанипалом в 663 г. до н. э. египетского города Фивы так обозначались границы ассирийского господства.

Вострубит труба. Вследствие того, что труба используется для подачи сигналов в сражении (как показано на рельефах из Кархемиша, где изображены военные музыканты), трубный звук стал эсхатологическим образом, который в апокалиптической литературе служит знамением конца времен (см.: Зах. 9:14 и Отк. 8:6–12). Здесь он пробуждает пленников, возвещая о времени их возвращения из ассирийского плена и из Египта, где они нашли свое убежище.