Книга пророка Ионы, Глава 4, стих 5. Толкования стиха

Узнав волю Божию о помиловании кающихся Ниневитян, огорченный Иона прекращает свою проповедь в Ниневии и уходить из нее для того, чтобы скрыться от глумлений и насмешек, которым опасался подвергнуться от Ниневитян вследствие неисполнения его угрозы. Он располагается пред Ниневийскими стенами и здесь под кровом устроенного им наскоро шалаша решается пробыть дотоле, пока не увидит, что случится с Ниневиею по истечении сорока роковых дней. Он мог предположить, что если и не произойдет разрушения города, подобного разрушению Содома и Гоморры, все же совершится над ним суд Божий каким-нибудь другим образом. Милость Господня будет состоять не в отменении наказания, а в смягчении его.

И вышел Иона из города, и сел против осточной стороны города, и сделал себе там кущу, и сидел под нею в тени, чтобы видеть, что будет с городом LХХ перевели таким же образом. Братоубийца и человекоубийца Каин первый построил в мире, окровавленном кровию брата, город и назвал его по имени сына своего Енохом (Быт. 4). Поэтому и пророк Осия говорит: «Бог аз есмь, а не человек, в тебе свят, и не вниду во град» (Ос. 11:9); ибо, как говорит псалмопевец, «Господня исходища смертная» (Пс. 67:21). Поэтому и один из городов убежища называется Рамоф (Нав.20), то есть «видение смерти». И справедливо всякий убегающий и недостойный обитать в Иерусалиме обитает в городе смерти и находится по другую сторону Иордана, означающего «схождение». Голубь или скорбящий выходит таким образом из подобного рода города и поселяется против востока, откуда восходит солнце, и пребывает там в своей куще. где, созерцая все протекающее время, ожидает, что произойдет с вышеназванным городом; прежде нежели спаслась Ниневия и иссохла тыква; прежде нежели воссияло Евангелие Христово и исполнилось пророчество Захарии: «се Муж, Восток имя Ему» (Зах. 6:12), Иона находился под кущею. Ибо ещё не пришла истина, о которой евангелист и апостол говорит: „Бог есть истина“. Также вполне приличествующим образом прибавлено: «и сделал себе кущу там», близ Ниневии. «Сделал себе», потому что никто из ниневитян не мог в то время жить вместе с пророком, и «сидел под тенью» или в положении судии или умаленный в своем величии и препоясав чресла силою, чтобы вся одежда не спадала к ногам и к нам, находящимся внизу, но сдерживалась узким (или высоким) препоясанием. Далее, что касается слов: «чтoбы видеть, что будет с городом», то они соответствуют обычаю Писаний применять к Богу то, что свойственно людям.

Своя воля еще не успокоилась: она оставляет город, с удовольствием желая смотреть на его истребление. Зачем же Иона выходит из города? Зачем не уговаривает граждан к непременному покаянию? Какая необходимость заставила его устроить себе новый дом, осененный тыквой? Тысячи домохозяев с благодарностью приняли бы к себе проповедника покаяния. Но не так поступает своя воля, для которой временами не только пространные города бывают невместительны, но и целый мир тесен. Иона был уверен, что по выходе его из города грянет гром и огненный дождь, посланный небом, тотчас же истребит город. Ибо Бог велел пророку проповедовать в следующих выражениях: «Еще три дня, и Ниневия рассыплется». Поэтому-то устроил Иона себе временное жилище в безопасном месте, чтоб оттуда смотреть — вот Бог приведет свою угрозу в исполнение: не станет беззаконных граждан более миловать и истребит их с лица земли.

He допускает, чтобы дух Пророка был подавлен унынием, но как бы поддерживает его ослабевшего. Но хотя Он и очень милосерд, однакоже благополезно обличает Пророка в том, что он опечалился; ибо, думаю, не на что иное не может указывать то, что (Бог) спрашивает (Пророка) и говорит: аще зело опечалился еси ты? Он как бы делает упрек опечалившемуся и не понимающему цели определений божественных. Когда уже миновались дни, по прошествии которых должно было бы притти в исполнение предвозвещенное, а между тем гнев (божественный) еще не обнаруживал своего действия, тогда он понял, что Бог умилосердился над ними; впрочем он не совсем еще потерял надежду, но думает, что хотя и дана отсрочка наказания тем, которые решились раскаяться; но все же непременно подвергнутся каким-либо карам гнева те, которые при покаянии не обнаружили скорби, равносильной их грехам; ибо какую пользу может принести трехдневный подвиг погрязшим во всяком беззаконии и поверженным в столь ужасные прегрешения? Так, по всей вероятности, помышляя в себе, Пророк удаляется из города и остается посмотреть, что будет с ними. Он ожидад, что город или разрушится вследствие землетрясения, или сожжен будет огнем подобно Содому. Спешно устрояется приют его и сооружается шатер.

Растение и червь. Растение, под сенью которого находился Иона, по–видимому, относилось к семейству тыквенных. Как и в случае с китом (или большой рыбой), здесь применяется лишь общий термин, не позволяющий точно определить растение. «Червь» же, который подтачивает это растение из семейства тыквенных, скорее всего, насекомое (наподобие тли).

вышел Иона... и сделал себе там кущу. Иону не вразумил его диалог с Богом. Благодарный за свое спасение, он отказывается принять спасение ниневитян. С надеждой, что Господь все же исполнит Свой приговор, он покидает город и находит удобное место, с которого он сможет наблюдать, как будет гореть город, как падут его стены. Чтобы защитить себя от солнца, Иона сооружает шалаш.

Иона, вероятно, надеялся, что его молитва, выражающая возмущение помилованием Ниневии, будет Богом услышана и город, хотя с запозданием (не через 40 дней), но все же будет наказан. Поэтому он вышел из города и сел с восточной стороны его, «чтобы увидеть, что будет с городом».

Это было прежде, а Пророк поместил после. Ибо, сказав о покаянии Ниневитян, заблагорассудил в связи с тем сказать, и о Божием человеколюбии, и о своей произошедшей от сего скорби. А здесь говорит о том, что было в продолжение всего этого, и именно, что после своей проповеди вышел он из города, и водрузив кущу, ждал исполнения предсказания. А сие, явно, было прежде его скорби; потому что, по исполнении уреченных дней увидев, что город ничего не потерпел, принес скорбную молитву свою Богу. Впрочем Бог и ему уготовляет еще утешение, и доставляет отраду какою-то тыквою, которая по воле Божией немедленно изникла из земли, выросла, широко раскинула ветви, и дала от себя тень.