Книга пророка Иезекииля, Глава 41, стих 3. Толкования стиха

Ст. 3—4. И вошедши внутрь (или в двор внутренний) измерил выступ (или елам) ворот в два локтя и ворота в шесть (или в десять) и ширину ворот в семь локтей (или и плеча ворот в семь локтей с одной стороны и в семь локтей с другой стороны). И измерил длину их (или дверей, ostiorum) в двадцать локтей и ширину в двадцать локтей пред храмом. И сказал он мне: это — святое святых. Хотя бы мы и преуспевали, однако для нас всегда открывается большее преуспеяние. Поэтому после вхождения в храм мы снова входим внутрь или, как LХХ перевели, во внутренний двор, в выступе которого или аеl, вместо чего Симмах перевел около ворот, Феодотион елам, по-еврейски ul, Акила дверь (оstium), а мы перевели выступ, было два локтя, чтобы, соответственно вышеуказанному смыслу, мы чрез двойственное число приходили к тому месту, где находится святое святых. Поэтому и самые ворота были в шесть локтей, и вошедши чрез них, мы достигаем вечного покоя, на который указывается в седмеричном числе. Вместо этого LХХ перевели: и ширину ворот в семь локтей с одной стороны и в семь локтей с другой стороны, в еврейском и в прочих изданиях только один раз поставлено семь локтей относительно ширины ворот. Следующее же затем: и измерил длинну их или, как перевели LХХ, дверей в двадцать локтей, вместо чего в большей части списков издания LХХ стоит сорок, и ширину в двадцать локтей пред храмом означает то, что пред храмом и пред входом в него нам всегда встречается мера прежнего труда и подвига. Ибо какое значение имеет двойственное число в каждом числе порознь, то же имеют и две декады. И то следует принять во внимание, что вошедши внутрь чрез ворота, имеющие в выступе два локтя и шесть и семь локтей в ширину с той и другой стороны, и двадцать локтей в длину и столько же в самых дверях храма, пророк научается, какое это место или как оно называется. Ибо сказал он, говорит, мне: это святое святых. Если же пред храмом или, как называет Писание, пред лицом храма находится святое святых, то сколько блаженства должны мы признать в сокровенных и внутренних частях его! О нем пророк говорит: сие труд есть предо мною, дондеже вниду во святило Божие и разумею в последняя их (Пс. 72:17) Но нужно и то заметить, что при описании скинии называется святая святых, во множественном числе, здесь же святое святых в числе единственном, чтобы после святых (sаnсtа) мы приходили к святому, подобно тому, как после многих песней мы приходим к Песни песней, которая есть песнь всех песней и воспевая которую мы, как жених с невестою, соединяемся в объятиях.

пошел внутрь. Правом входа в Святое Святых обладал лишь первосвященник, да и о только в День очищения (Лев., гл. 16; Евр. 9,11-14). Ангел мог вступить в это помещение, а Иезекииль - нет.

В Святое Святых пророк, хотя и священник, не может войти, посему ангел без него “пошел внутрь”, т. е. в священную глубь святилища (LXX имеют здесь странное: “и вниде во двор внутренний”) и приступил к измерению входа во Святое Святых. Этот вход, как и ворота внешние и внутренние, как и вход в притвор храма и святилище, имел два столба в 2 локтя, очевидно толщины, т. е. такой же толщины, как столбы Иез. 40:9; следовательно, такой толщины была и стена (uu', tt'), отделявшая святилище от святого святых. Дверь (петах см. ст. 2) была 6 локтей, т. е., очевидно, ширины (t'u'); далее, исправляя совершенно непонятное замечание мазоретского текста: “ширина двери” (только что указанная! О высоте двери предыдущее выражение никак нельзя понимать, так как о высоте нигде в главе не было речи, исключая сомнительную дату Иез. 40:14) по LXX на “бока же дврная”, т. е. часть стены, незанятая дверью (rt' и u's) была “седми лактей о сию страну и седми об он”. Входы в притвор, святилище в Святое Святых, как сказано, суживались в арифметической прогрессии: 14-10-6 и соответственно расширялись бока стены: 3-5-7.

И сей самый круговой узкий ход, сказано у Пророка, разделялся на нижний и верхний, и имел окна, со вне узкие, а внутрь расширенные, каковые обыкновенно называем откосными. Видел еще, говорит Пророк, две другие храмины с обеих стороне храма Божия, одну обращенную на север, а другую на юг, и последнюю назвал молитвою, потому что у Иудеев, живущих на севере от Иерусалима, в обычае было молясь обращаться лицом к югу, сообразно с положением города. Сказует же Пророк, что между храмом Божиим и так называемою храминою расстояние было пять локтей, а от западной стены до сей храмины семьдесят локтей. Средину занимал Божий храм; в нем все покрыто было дсками, не только стены, но и пол и потолок. Окна в нем были решетчатые, то есть просвечивающие подобно мрежи. Изваяния на стенах и на косяках изображали херувимов и финики, каждый херувим имел два лица, лице львиное и лице человеческое, и одно обращено было к одному финику, а другое к другому. Два же лица видел Пророк изваянными вместо четырех, потому что на дсках невозможно было изваять точного изображения. Сказует еще Пророк, что видел требник пред святилищем; и имел он в высоту три локтя, в длину два и столько же в широту, то есть, образовал равносторонний четвероугольник. От показывавшего мне это, говорит Пророк, узнал я, что (22) сия трапеза, яже пред лицем Господними. Надлежит же заметить, что трапезу, на которой возлагались хлебы предложения, назвал требником , между тем как великий Моисей наименовал ее только трапезою; посему пророчеством сим предотверзается дверь нашим таинствам. А дверь во святое, сказано у Пророка, была не двустворная, но четырестворная, так что, когда отворялись двери, тогда створки складывались одна на другую, и изваяния на них были такие, как и везде.