Книга пророка Иезекииля, Глава 31, стих 8. Толкования стиха

И Бегемот (т.е. сатана, Иов. 40:14), как сказано, главный из путей Божиих, потому что, без сомнения, когда Он начал творить, Он создал его первым, кого Он сделал более выдающимся, чем другие Ангелы. Пророк видел это превосходство, когда он говорил: Кедры в саду Божием не затемняли его; кипарисы не равнялись сучьям его, и каштаны не были величиною с ветви его, ни одно дерево в саду Божием не равнялось с ним красотою своею. Я украсил его множеством ветвей его, так что все дерева Едемские в саду Божием завидовали ему. Что могут означать кедры, кипарисы, и каштаны, если не небесные добродетели высокой высоты, цветущие в зелени вечной радости? Но они, хотя и были созданы высокими, не могли сравняться с ним. И он, как сказано, был более красив со своими многочисленными и густыми ветвями, потому что, был выше других, в наряде, более красивом, чем множество ангелов. Это дерево в саду Божием было, так сказать, с самой роскошной зеленью, и легионы духов небесных он увидел размещенными под собой. И поэтому, когда согрешил, он был осужден без помилования, потому что он был создан лучшим.

Кедры не превысили его в раи Божии. Нет ни одного из царей, который был бы славнее царя ассирийского. И сосны не подобны отраслям его, т.е. князи других царств не равняются князьям ассирийского царства.

Сад Божий. Сад Божий у Иезекииля отождествляется с Эдемом. Здесь, однако, он не ассоциируется с райским садом, из которого были изгнаны первые люди. В отличие от библейского рая, месопотамский сад богов был надежно защищенной собственностью богов, на которую люди, на свою погибель, посягнули. Таким был кедровый лес, в который удалось проникнуть Гильгамешу и его другу Энкиду после победы над стражем Хувавой. Эти сады, как и царские сады того периода, были ухоженными парками, в которых произрастали прекрасные и экзотические деревья. Это описание вполне подходит и для библейского Эдема.

“Кедры в саду Божием, т. е. раю, не затемняли его”. Важные данные для ветхозаветного понятия о рае, что деревья его были естественные и даже не превосходившие естественных. Египет, как и Тир в Иез. 28:13, мыслится частью рая; Нил, Ливан и рай сменяют друг друга в описании его. “Затемняли” - предполож. (по Иез. 33:3) перевод евр. απ. λεγ. амам, которое, судя по значению этого корня в Иез. 1:20 (“наравне”) и кое-где в XL-XLVIII гл. и по сродству в ассир. эму, быть равным, должно значить “равняться”; так и LXX: “не таковы”, Вульг. “non adaequaverunt”. В таком случае мысль усиливается: египетский кедр превосходит райские кедры (LXX: кипарисы). Блаж. Федорит, Ярхи и др. считают сад Божий синонимом земли во время творения. Григорий Великий (Moral. XXXII, 18) видит здесь указание на славу диавола (Люцифера) до падения. - “Кипарисы” привлекаются для сравнения за густоту своих ветвей, соединяющихся в шаровидный венец; слав. “сосны”; Вульг. abietes (ели). - “Каштаны” слав. “елие”, евр. армон (от корня “облупливать”), употребленному еще только в Быт. 30:37, новейшие придают по Вульг. значение “платан”, который может привлекаться сюда для сравнения за свою широко-тенистую листву.

Кипариси не превысили его в раи Божии. Никто из царствовавших тогда во вселенной не был его знаменитее. Раем же назвал здесь вселенную; ибо все говорит пока в переносном смысле. И сосны не подобны ветвиям его, и елие не бысть подобно отраслям его. Не только сам был знаменитее других царей, но и ветви и отрасли его, и великою мерою, и высотою, и густотою препобедили царей других народов. Соснами же и елями иносказательно назвал царей меньших народов, над которыми царь ассирийский поставил сатрапов, понуждавших народы сии быть в повиновении. Посему сказует Бог, что он был больше самых великих царей, а меньших парей, не только сам он, но и князья его соделались могущественнее и знаменитее. Потом выражает сие кратко. Всякое древо, еже в раи Божии, не бысть подобно ему в доброте его, множества ради ветвий его. Доброту же разумеет видимую, что относится к телу, багряницу, венцы, престолы, украшенные драгоценными камнями, копьеносцев, щитоносцев, и все прочее, что царей, по видимости, делает обыкновенно блистательными. Посему, сказует Бог, что ни кто из царствовавших тогда на земле не сравнялся с царем ассирийским. Присовокупляет же, что для всех царей был он предметом ревности. Ибо говорит: