Книга пророка Иезекииля, Глава 3, стих 27. Толкования стиха

То, что мы читаем в Екклезиасте: время молчати и время глаголати (Еккл. 3:7), подтверждается также и пророческою речью; потому что одной и той же мудрости свойственно и молчать, и говорить, смотря по времени, и давать своим сослужителям пищу в надлежащее время. Поэтому и Исаия говорит в народу неверующему: молчах, егда и всегда умолчу? говорит Господь (Ис. 42:14). Таким образом тот, кто по причине многих грехов долго держал уста сомкнутыми, когда увидел, что некоторые могут обратиться, о коих сказано: „кто слушает, пусть слушает и кто остается в покое, пусть остается в покое от худых дел и оставит их“, то, открыв уста, и не по собственной воле, а по повелению Господа начинает говорить к народу. Но переведенное нами: кто слушает, пусть слушает, и кто остается в покое, пусть остается в покое, вместо чего LХХ перевели: кто слушает, пусть слушает, и кто не верует, пусть остается неверующим, во втором издании Акилы так переведено:кто слушает, тот будет услышан, и кто оставляет, тот будешь оставлен. Смысл же следующий: иже имать, дастся ему; и иже аще не имать, и еже мнится имея, возмется от него (Лк. 8:18).

В отличие от прежних пророков, не умолкавших в своих обличениях нечестия, проповедь Иезекииля, по крайней мере на первых порах, будет немая. Для этой цели язык пророка и физически будет бездействовать (м. б. периодическая немота), служа поразительным знамением безполезности для народа пророческих обличений. Опыт показал, что упорство народа обличениями нельзя сломать; нужно ждать, пока оно сломлено будет другим, более решительным способом - падением Иерусалима, после которого лишь откроются уста пророка (Иез. 33:21-22). До этого же времени уста пророка будут открываться только для передачи прямых и, вероятно, особенно нужных откровений Божиих, именно обличений (Иез. 3:17 и д.). Что пророк не безмолвствовал совсем и до падения Иерусалима, показывают Иез. 11:25; Иез. 14:4. Но после этого события пророк мог свободно, а не по воле лишь Божией владеть языком своим, и самые пророческие речи полились у него обильнее, не по исключительным лишь поводам, не для обличений лишь; с того времени начинаются утешительные речи его.

И cиe дает ясно видеть самопроизвол сердца; ибо говорит Бог: ты предложи общее для всех учение. Показывая же, что благопокорность есть дело добровольное, присовокупляет к сказанному: кто хочет, пусть повинуется, а непокорный, держащийся противного образа мыслей, пусть прекословит; потому что каждый приемлет воздаяние по избранию воли его.