Книга пророка Иезекииля, Глава 3, стих 22. Толкования стиха

Изыди на поле и там возглаголется к тебе. Господь соделал Пророка знамением для народа. И в этот день повелено Пророку выйти на поле, услышать там, что будет сказано Богом, и снова узреть то же видение, которое видел при реке Ховар.

Слово там, которое мы перевели с еврейского и которого нет у Семидесяти, поставлено для ясности, чтобы не было сомнения в том, что, обозначается место. Ибо выше (ст. Иез. 3:15) мы читали: и я пришел к переселенцам, к груде новых плодов, к живущим при реке Ховаре. И справедливо тому, кто сказал я сидел, повелевается встать. И кто вошел к переселенцам; тот слышит: выйди, — не на неровные долины и утесистые скалы, но на обширное поле, которое может приять славу Божию. Поэтому и коринфянам говорится: распространитеся (2 Кор. 6:13). Когда он входит к пленникам, о которых было сказано и которые неистовствуют и преследуют его, то он нуждается в крепкой руке, чтобы мог противустоять и перенести ярость преследующих. А когда он выходит на поле, то была на нем рука Господа, потому что без помощи Его он не мог выйти; но присовокупляется: крепкая,потому что он выходит не для того, чтобы видеть славу Божию, а для борьбы. Также то нужно принять во внимание, что пророк, сидя среди сидящих пленников, не видел славы Божией.

Иезекииль поражен немотой. Некоторые исследователи полагают, что здесь речь идет о физических недугах — от афазии до шизофрении. Ряд комментаторов также предположили, что либо Иезекииль принял осознанное решение ограничить свою роль как посредника между народом и Богом, либо это был божественный запрет, наложенный на его уста. Опыт Иезекииля сравним с явлением, описанным в аккадских текстах–заклинаниях, где говорится о «прикосновении бога», который поражает человека немотой. Эти сведения, вероятно, были знакомы пророку и послужили ему образцом для описания природы своего пророческого состояния и физической немощи. Паралич (ср.: 4:8) и неспособность говорить были хорошо знакомыми в Древнем мире симптомами, свидетельствующими о наделении человека некоей сверхъестественной силой. Такое состояние могло быть вызвано заклинаниями или губительным воздействием бесовских сил. В вавилонской поэме «Ludlul Bel Nemeqi» описывается человек, который не мог понять, почему он страдает, при этом его уста были поражены немотой, а руки и ноги как бы парализованы. Его страдания приписываются «тяжелой руке Мардука».

Повторение Ховарского видения, столь величественного и исключительного через такой короткий промежуток времени (сейчас или очень скоро после откровения Иез. 3:16, как показывает отсутствие даты в 22 ст. при наличности ее в 16; во всяком случае менее года; ср. 1, 2, и Иез. 8:1) могло быть вызвано продолжающейся нерешительностью пророка начать свое служение в виду основательно ожидаемой им бесплодности его. Несправедливо предполагают, что после откровения Иез. 3:16 и д. пророк начал свою проповедь, но вынужден был замолчать, почему в Иез. 3:25-27 ему дается новая программа; если б это было, почему бы и не сказать об этом и оставлять между 21 и 22 ст. “зияющую дыру” (Бертолет). Если для разъяснения некоторых недоумений, порожденных в пророке призывною речью, достаточно было внутреннего откровения (Иез. 3:16-21), то для фактического введения пророка в его служение и для сообщения ему подробной и точной инструкции для деятельности нужно было внешнее откровение, новое явление Божие. - “Выйди в поле” - в целях уединения, которое требовалось для видения. “Поле” точнее с евр. “равнина”, окружавшая холм, на котором расположен был Тел-Авив. - “Там стояла слава Господня”. Следовательно, пророк застал ее уже там, а на Ховаре она явилась, пришла к пророку; точно также в следующем видении VIII-XI гл. пророк застает уже ее в храме. Сойдя на землю, Бог как бы не оставляет ее еще доселе и до событий VIII-XI гл. “Стояла” показывает, что под славой Господней разумеется все явление, а не например, Сидящий на престоле; на тоже указывают и следующие слова: “как слава, которую я видел при реке Ховар”, явление повторилось перед пророком во всей полноте. Хотя не исключена возможность и того, что “слава Господня” употреблено здесь в узком смысле - о Человеческом Образе, виденном на Ховаре: 1) выражение не так решительно, как в Иез. 43:3; 2) повторение всего явления здесь не было так необходимо, как в VIII-XI гл. и в XLIII; 3) здесь нужен был только Образ Господа, как в Иез. 8:2. Упоминание о Ховаре показывает, что эта река протекала не близ Тел-Авива.

Ибо созерцанию божественного приличнее всего безмолвие. Ум, освободившись от развлечения внешним, и не разделяясь более туда и сюда, но углубляясь в себя, с большею точностью может уразумевать божественное.