Книга пророка Иезекииля, Глава 3, стих 2. Толкования стиха

Повинуясь повелению Господню, пророк, как ему представилось в видении, открыл уста свои и проглотил поднесенный ему свиток, т -е. усвоил сердцем сообщенные ему откровения.

И замечательно, что Пророк присовокупляет, говоря: и отверзох уста моя, и напита мя свитком сим. Другой Пророк свидетельствует, что уста в сердце, говоря: устне льстивыя в сердце: и в сердце глаголаша злая (Пс. 11:3). Итак мы отверзаем уста, когда приготовляем смысл к разумению священного слова. Поэтому Пророк отверз уста для гласа Господня; так как желания сердца нашего направляются к дыханию заповеди Господней, чтобы принять что-либо от нашей жизни. Но принятие этой самой пищи не зависит от наших сил, если не напитает Сам Тот, Кто повелел отверсть уста. Ибо питают того, кто сам по себе есть не может. А поелику наша слабость неспособна к принятию слов небесных: то нас питает Сам Тот, Кто во времени отсыпает нам меру пшеницы, так как мы по благодати Божественного распоряжения напитываемся ежедневною пищею, сего дня разумея в Св. Писании то, чего вчера не знали, а завтра поймем то, чего не знаем сего дня. Ибо всемогущий Бог как бы столько раз простирает руку к устам нашего сердца, сколько раз открывает нам разумение, и посылает пищу священного слова в наши смыслы. Итак Он напитывает нас свитком, когда по мерному раздаянию открывает нам смысл Св. Писания, и приятностью его наполняет наши помышления. Поэтому и присовокупляется: и рече ко мне: сыне человечь, чрево твое снест, и внутренности твои наполнятся свитком сим, который Я даю тебе.

Я, говорит, открыл уста свои, потому что мне было сказано: открой уста твои и съешь. И, по открытии уст, Господь даровал пищу, так что начало хотения принадлежит нам, а совершенное блаженство мы получаем от Господа. Ибо это зависит не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего (Рим. 9:16). Однако и желать и подвизаться зависит от нашей воли. Вместо открыл я Семьдесят перевели открыл Он, подразумевая Бога, ибо Сам Он и открыл уста пророка и напитал его.

Господь отвлекает пророка от разглядывания свитка, напоминая ему свое требование съесть его с настойчивостью (“съешь - съешь” = ну съешь же; в слав. 1 раз, ст. 1), и пророк берет свиток в губы (ст. 2), все еще не решаясь проглотить его; но Господь ясно и определенно требует именно последнего (в третий раз). Это в знак, конечно, того, что сообщаемое ему слово Божие он должен внутренне усваивать, как бы претворять в плоть и кровь свою, чтобы потом при проповеди извлекать его изнутри себя и говорить неистощимо. Съев свиток пророк вопреки ожиданию нашел его сладким и не просто сладким, но чрезвычайно, - как мед. Это было знаком того, что слово Божие, которое содержал свиток, всегда бывает для человека “в радость и веселье сердца” (Иер. 15:16; Пс. 118:103), что “бесконечно приятно быть орудием и вещанием Всевышнего и самые тяжелые божественные истины для человека с духовным разумением имеют отрадные и успокоительные стороны” (Генгстенберг). “Съедение свитка не столь странный символ для древности и востока, как для нас. Мы резко различаем между телесной и духовной жизнью и думаем, что питание служит поддержанию только первой; для древнего же человека еда была больше, чем физическое подкрепление; в древней Аравии общение в еде служило началом и для общения в жизни, связывая едящих и в духовных стремлениях; еда - это непосредственное питание крови, которая с своей стороны есть седалище души; припомним, что через вкушение плода с древа райского можно было достигнуть обладания духовными познаниями; можно указать, наконец, и на христианскую идею вечери в царствии небесном” (Бертолет). LXX в 1 ст. не имеют евр. предложения: “съешь этот свиток”, почему его считают глоссой по Иер. 15:18, а в 3 ст. вместо “чрева” имеют “уста”, что, вероятно, ошибка переписчика: στομαχον — στομα σου.

Коль сладка гортани моему словеса Твоя, говорит божественный Давид, паче меда устом моим (Пс. 118:103.). Сладок же и весьма приятен плач о грехах; печаль прият мя от грешник, оставляющих закон Твой (Пс. 118:53.), говорит тот же Пророк, и: видех неразумевающия и истаях, яко словес Твоих не сохраниша (Пс. 118:158.). И сын его увещевает говоря: благо ходити в дом плача, нежели ходити в дом пира (Еккл. 7:3.). Так для Пророка вкушение свитка стало подобно меду, хотя не было в нем ничего приятного и радостного, а рыдание, и жалость, и горе. Но никто да не понимает вкушение свитка в смысле чувственном и плотском. Ибо как все видение Пророк созерцал духовно, так и вкушения сего приобщается духовно.