1-3.
Раннейшие взаимные отношения между Иеговой и Израилем. 4–13.
Отпадение Израиля от Иеговы. 14–26.
Только суд Божий откроет Израилю глаза на глубину его падения, 29–37.
но теперь Израиль все еще стремится к общению с чужими народами и богами.
Речь пророка начинается напоминанием Израилю о той любви, с какою некогда Израиль относился к Иегове. Господь за эту любовь всегда охранял Израиль от врагов.
И было слово Господне ко мне:
Во уши дщери Иерусалима — правильнее с евр.: «пред ушами Иерусалима». Надписание это стоит, по-видимому, в противоречии с содержанием далее следующей речи, где пророк говорит об отношении всего Израиля к Богу, а не об одном Иерусалиме. Но нужно принять во внимание, что Иудейское царство и Иерусалим оставались в то время единственными, в Палестине, представителями Израиля: 10 северных колен Израилевых находились уже в плену ассирийском.
В этих двух стихах, удобно разделяющихся на четыре строфы, пророк устанавливает, так сказать, точку отправления для своей далее следующей обличительной проповеди. Здесь именно Иеремия вспоминает хорошее старое время, когда Израиль, при выходе своем из Египта, питал к Иегове такую же глубокую и нежную любовь, какую обыкновенно невеста питает и обнаруживает к своему жениху. Народ Израильский с полным доверием пошел из Египта, по указанно Иеговы (
Исх. 4:31), в непроходимую пустыню, не боясь никаких предстоящих ему здесь трудностей и лишений. Об этом Иеремия говорит от лица Бога, и потом тотчас же уже сам от себя утверждает, что и Бог с своей стороны награждал Израиля за эту любовь Израиль был в очах Божиих святынею Господа, т. е. посвященною Богу жертвою или вещью или лицом (ср.
Исх. 19:6) или начатком жатвы, который, по закону, принадлежал Иегове (
Исх. 23:19). Поэтому то все, бравшие себе эту святыню или начаток Иеговы, навлекали на себя гнев Божий (
Лев. 22:10, 15). Ясно, что пророк говорит здесь о язычниках, которые действительно, строго карались Иеговою, когда хотели «поглотить Израиля» (
Авв. 3:14).
