Толкование Книга пророка Даниила, Глава 14: Песоцкий С.А. доцент

Был, напр., в Вавилоне знаменитый храм в честь одного из главных божеств вавилонских - Вила. Так как Вил сам по себе считался "отцом богов", господином и повелителем как низших божеств, так и всего существующего на небе и на земле, в частности, покровителем ассиро-вавилонского народа¹, то и храм его должен был, естественно, отличаться пышностью и великолепием. По словам Геродота, он имел вид четырёхугольника, среди которого возвышались 7 больших башен, одна на другой.² В последней, верхней башне было святилище, в котором стояло большое прекрасно убранное ложе (для Вила), а пред ним золотой стол; идолов здесь никаких не было. Под этим святилищем было другое, где стояла громадная статуя сидящего Вила; перед ней был большой стол, скамейка и стул; подле храма было два жертвенника, на которых сожигали мелкий скот.³.. Дары и жертвы, приносимые "отцу богов", были, конечно, обильны. Ассиро-вавилонские цари, ревностные поклонники своих божеств, приносили им в жертву быков, овец и других откормленных жертвенных животных, приносили богам разного рода птиц и рыб, зерно, муку, отборные плоды, возливали вино, мед и другие напитки⁴. Навуходоносор своему великому покровителю Меродаху ежедневно приносил в жертву откормленного быка, птиц, рыб, овощи, фрукты, мед, сметану, молоко, лучшего сорта масло и в изобилии ("как воду речную") возливал божеству высших сортов вино, доставленное из разных мест⁵; богам Нево и Нана тоже ежедневно приносил в жертву откормленного быка, птиц, рыб, овощи, фрукты, мед, сметану, молоко, возливал лучшее вино и другие напитки⁶; пред богами Нергал и Лаз ежедневно сожигал на жертвеннике по 6 овец⁷ и т.д. Обильные дары доставлялись на храм "отца богов" и при Кире: ежедневно приносили в святилище 20 больших мер⁸ пшеничной муки, 40 овец и 6 мер вина; все это оставляли на столе перед Вилом, а на следующий день принесенные дары куда-то исчезали: по верованиям язычников, божество само, конечно, поедало поставленные перед ним жертвы.

Глубокое почтение вавилонян к Вилу и обилие жертв и приношений ему поддерживалось и укреплялось примером самого же Кира. Мы уже говорили о том, как отнесся этот государь к божествам побежденных им вавилонян, какую честь он воздавал Меродаху, Вилу и Нево, как своим собственным "повелителям" и покровителям, у которых просил помощи и благоволения для себя и своего сына¹. Каждый день царь ходил в храм Вила для молитвы и жертвоприношений² почитаемому божеству; вероятно, иногда сопровождал его и пророк Даниил, но, конечно, в поклонении и религиозном чествовании бога вавилонского не принимал никакого участия. Однажды Кир в дружеской беседе спросил его: "почему ты не поклоняешься Вилу?"

Кир, почти поверив словам своего друга, но желая, однако, самому добиться истины, тут же позвал жрецов.

Для служения божеству было приставлено к храму 70 жрецов¹, которые должны были принимать дары, подносимые Вилу, совершать ему жертвоприношения, изрекать оракулы, провозвещаемые божеством,

Когда царь вместе с пророком пришел в храм Вила, жрецы предложили ему один план, при помощи которого надеялись доказать, что божество само съедает приносимые ему жертвы.

В исполнении задуманного ими плана жрецы не сомневались (см. далее)

Под столом, на котором ставили дары пред Вилом, у них был устроен потайной вход, чрез который каждую ночь они входили в храм вместе с женами и детьми и поедали все поставленное на столе¹; тоже они думали сделать и теперь. Жрецы употребляли всевозможные хитрости, особенно если это было в их собственных интересах (ср. Геродот. История. Т. I. Стр. 93); они-то главным образом, и поддерживали идолопоклонство.

Когда жрецы вышли из храма, царь, действительно, поставил на столе приготовленную для бога пищу, а пророк, в присутствии его одного, велел слугам посыпать весь пол святилища тонким слоем золы; потом все вышли, заперли двери храма и запечатали их царским перстнем. (см. толкования на предыдущие стихи)

Ночью жрецы по обыкновению (см. ст. 13) вошли в храм потайным ходом вместе с женами и детьми и поели и выпили все поставленное царем.

Утром Кир вместе с Даниилом пошли ко храму; печати оказались нетронутыми¹;

... но, как только отворили двери храма и Кир издали увидел, что все поставленное накануне для бога исчезло, он в религиозном экстазе воскликнул: "велик ты, Вил, и нет никакого обмана в тебе!"

Между тем, пророк, опять улыбнувшись наивности царя, остановил его на пороге и указал на мужские, женские и детские следы, отпечатлевшиеся на золе, насыпанной в храме.

Хитрость жрецов и их обман были, таким образом, открыты.

Царь приказал схватить их и после строгаго допроса, на котором они принуждены были сознаться во всем и указать устроенный ими потайной вход...

... осудил их вместе с женами и детьми на смерть, как и было уговорено в начале. Самого же идола отдал своему другу-пророку, который разбил его и разрушил самый храм его¹.

Был также подле этого храма громадный дракон (вероятно, из породы удавов), которого вавилоняне чтили, как божество, и приносили ему жертвы. Почитание змей было тоже распространено у древних восточных народов. В Египте были змеи, посвященные божеству и жившие во храме¹. В Вавилоне изображения драконов и змей, сделанные из бронзы, камня и других материалов, ставились, по свидетельству клинообразных надписей, не только на воротах города и при выездах из него², но и в самых храмах³; в частности, и в том же храме Вила рядом со статуями различных божеств были большие серебряные изображения змей⁴. В некоторых храмах вавилонских, по отзыву исследователей, держали священных змей, на которых смотрели, как на истолкователей воли богов⁵; их считали бессмертными, владыками жизни и смерти, — даже прямо богами⁶, хотя в теории эти священные змеи признавались, кажется, только символами богов, как-бы посредниками или олицетворениями их. И замечательно, что главным образом обожали не безвредных змей, а именно ядовитых, опасных⁷, как представителей высшей силы и могущества сравнительно с человеком. Совершенно естественно, поэтому, если и при Кире⁸ пользовался славою в Вавилоне громадный дракон, которого считали божеством⁹, и если сам-то Кир, приноровляясь к обычаям и верованиям вавилонян, среди которых он жил, почитал вместе с Меродахом, Вилом и другими вавилонскими божествами и этого дракона, — прославляемое в Вавилоне живое "божество"¹⁰. Вероятно, царь ходил тоже на поклонение этому дракону и приносил ему жертвы¹¹; знал, несомненно, о "божестве" и пророк Даниил.

Один раз в дружеской беседе Кир по-прежнему обратился к пророку...

Пророк с твердостью отвечал царю: Господу Богу моему поклоняюсь, потому что Он — Бог живой.

Царь, заинтересовавшись, вероятно, предложением Даниила, позволил.

...а пророк взял смолы, жиру и шерсти, сварил все это вместе и сделал из этого ком, который и бросил в пасть дракону¹; "божество", проглотив брошенный ему комок, распалось², а пророк с насмешкой обратился к вавилонянам: "вот ваши святыни!"

Едкая насмешка Даниила возбудила сильное негодование на него со стороны жрецов, фанатиков-язычников и вообще поклонников Вила и дракона; поднялось возмущение и против самого царя¹, которого обвиняли в покровительстве пророку Даниилу, в разрушении Вила, умерщвлении дракона, избиении жрецов: "царь сделался иудеем, говорили в толпе: Вила разрушил и убил дракона и предал смерти жрецов"

Масса народа пришла ко дворцу и требовала у царя выдачи Даниила; в противном случае грозила умертвить самого царя со всем его семейством и свитою.

В такую критическую минуту царь, как ни уважал своего друга, но в виду своей собственной опасности принужден был выдать пророка.

Разъяренный народ бросил его в ров львиный, где было 7 львов, которым каждый день бросали по два тела и по две овцы. (о львах и львиных рвах - см. Дан. 6)

Но, по устроению Божию, пророк, как и при Дарие, остался невредим.

В Иудее был в то время пророк Аввакум¹, который однажды наварил похлебки, приготовил хлеба и думал отнести этот обед на поле жнецам.

В это время явился ему ангел¹ и велел отнести приготовленную пищу в Вавилон к пророку Даниилу в ров львиный.

Изумленный Аввакум сказал: "господин!..."

Тогда ангел взял его за волосы, мгновенно перенес в Вавилон и поставил у рва львинаго¹, где был заключен пророк Даниил.

На памятниках древнехристианского искусства нередко изображается прор. Аввакум с пастушеским посохом в правой руке, простирающий левую руку с приготовленной пищей чрез край полукруглой решетки, окружающей ров львиный, к прор. Даниилу. Пища эта иногда изображается в виде крестовидного хлеба, помещаемого обыкновенно в вазе или корзине (Martigny. Dictionnaire des antiquites chretiennes. P. 237, 238).

Даниил, возблагодарив Господа за чудесную помощь, подкрепил себя пищей, а пророк Аввакум так же чудесно (см. ст. 36) был перенесен ангелом опять в Иудею.

На седьмой день пребывания старца-пророка во рву львином Кир, не надеясь уже застать своего друга в живых, пришел ко рву, чтобы оплакать пророка; но, взглянув чрез верхнее отверстие вниз, с удивлением увидел Даниила живым и невредимым.

Пораженный этим чудом, царь воскликнул: "велик Ты, Господь Бог Даниилов, и нет иного кроме Тебя!" Так еще раз пророк Даниил показал пред всеми силу и могущество Бога иудейского, чем явно подрывал языческий политеизм.

Пророк, по приказанию царя, тотчас был поднят изо рва, а виновники его осуждения брошены туда же и немедленно были растерзаны голодными львами. (см. толк. на Дан. 6)