Книга пророка Даниила, Глава 13, стих 48. Толкования стиха

Но нужно было доказать другим то, что ему самому было видно. О Сусанне и Иосифе

Даниил проводит допрос, но при этом он показывает духовные причины этого беззакония. Дело в том, что чаще всего человек доходит до предельного зла не сразу же. Он обычно как бы идет к нему мелкими шагами. Как сказал один писатель: «Дорога в ад не имеет указателей», она такая пологая, аккуратненькая, мягонькая — человек медленно опускается, медленно сваливается, а потом доходит до самых, как говорят, до краев. Вот здесь то же самое, человек, делая беззакония, нарушая суды, привыкнув поступать вопреки Законам Бога, уже легко переходит всякие границы. Даниил как раз и показывает: то, что ты сделал, ты и раньше делал вопреки законам Бога, ты поступал неправосудно, несправедливо, поэтому ты и совершил вот этот грех, грех лжесвидетельства и клеветы, потому что привык лгать, привык поступать вопреки справедливости. Поэтому и дошел до самого предела зла. Не может быть ничего выше Бога, не может быть ничего выше его законов, и все то, что противоречит этому закону, должно быть отвергнуто. Даниил говорит: ты солгал на свою голову, потому что ангел Божий стоит, чтобы рассечь тебя надвое. Почему он так сказал? Он не запугивал, а реально видел духовными глазами ангела, который стоял рядом, чтобы наказать этого виновника. Даниил, получив от Бога прозрение, уже знал, что Сусанна невиновна, он получил это прозрение, увидев ангела Божия, который пришел вести суд от Бога. Часто бывает, что суд человеческий не совпадает с судом Божием. Как раз здесь Бог вмешивается, для того чтобы восстановить попранную справедливость, чтобы уничтожить вот это неправедное решение злодея.

Грех: Нестарание защитить человека от клевет, когда невинность его известна    «И помыслих (смотрел, ожидал), и никтоже заступи» (Ис. 63:5.) Кто уважает истину, тот защищает ее и тогда, как она страдает в лице других. Заступаясь за невинного, этот человек почитает самую невинность; отстаивая правого, ищет торжества самой правде, оклеветанной или угнетаемой. Следовательно нестарание защитить всеми силами невинного, которого невинность нам известна, показывает в нас неполноту любви и уважения к самой истине и правде. Это верно. Если б Пилат любил истину, то не так бы слабо и малодушно защищал ее в лице вечной истины, Иисуса Христа. — Затем, какая это приятная добродетель пред Богом: защитить от напраслин невинного! Здесь нет уже своекорыстия; а иной раз может быть еще самопожертвование не пред теми только лицами, от которых мы защищаем невинного, вступая с ними в борьбу, но даже пред самим невинным; потому что невинным иногда бывает личный враг наш, в невинности которого на этот раз между тем мы уверены. — Какая важная услуга ближнему: защитить его от клевет! Это значить поднять человека, затоптанного злыми людьми в грязь; значит оживить полумертвого и помочь оживлению в нем всей прежней, добросовестной и общеполезной его деятельности. Притом, в такой защите нуждаются не одни бессильные люди, но иной раз самые сильные. Следовательно, она есть взаимный братский долг наш. Почему же даже и сильные не в силах бывают защитить себя? потому что не всегда самозащищению невинного верят; не совсем доверяют и той защите его, которая бывает со стороны близких к нему лиц, например, от сына или брата; не каждый раз желательно ему самому самозащищение, почему же? потому что он, защищая себя, должен указать на свои добрые заслуги, иногда на тайные добродетели, от чего по смирению христианскому свойственно ему уклониться; иногда для него неудобно и по месту самозащищение, так как лица, к которым донесена на него клевета и которые не имеют основания не верить клевете и таким образом верят,-те лица живут от него далеко или же не совсем доступны и в случае письменного обращения к ним. — Между тем всегда ли трудно нам защитить невинного? Нет, иной раз достаточно одного слова нашего, одной речи, и гнусная клевете будет разоблачена.    Теперь судите же, добрые, люди,-какое это важное опущение пред Богом, пред святой истиной, пред своим ближним, когда имеющие возможность защитить невинно оклеветанного не подают ему никакой помощи! Нужно бы защитить и того человека, который не просит нас о защите и не думает и не знает, как попросить. Между тем, что же бывает на практике жизни нашей?-Вот кто либо из высших или влиятельных или богатых лиц с достоверностью рассказывает о слышанной худой вести относительно известного человека, и все, которые тут сидят и которым раньше была известна эта пустая весть, все молчат: точно у них не стало на этот раз совсем языка. От чего же молчать? Чтоб не навлечь на себя самих неприятности защитою, возражением лицу высшему или сильному, чтоб не заговорить в первом голосе, между тем как сказано: «Глаголах о свидениих твоих пред цари, и не стыдяхся» (Пс. 118:46). А часто отыскиваются и такие, которые еще стараются поддержать клевету, хоть не прямо, но вообще поносным словом на невинного, я хоть не всегда по зависти или ненависти к невинному, а собственно из угождения к лицу влиятельному, в котором заметили предубеждение и нерасположение в этому человеку. Тем более нужно бы нам защитить невинного после того, как он умоляет нас о защите себя, как со всею подробностью и доказательностью раскрываете пред нами на словах или в письме клеветы, которые на него сложены, и как сами мы видим-клеветы, то угрожают ему еще более тягостными последствиями. А мы что? Мы не хотим поднести с ним его тяжести, даже и перстом отказываемся двинуть его тяжесть. Вся наша помощь ему оканчивается словом: «жалею, жалко…». Между тем может быть нам стоило бы для оправдания его только видеться с несколькими лицами,-только бы прочитать пред одним из этих лиц подлинное оправдательное письмо его. Ужели и мы сами никогда не думаем встретить какую либо клевету от других и не понуждаемся в оправдательном слове со стороны знающих нас? Если б мы были святы, то пожалуй не имели бы нужды в посторонней помощи на сей раз. От чего же? Не оттого, что святые были свободны от злого языка человеческого; но что они, с одной стороны, имели больше силы духа перенести незаслуженную клевету, а с другой-могли легко чудесною силою оправдать себя от клевет: они заставляли и мертвых отвечать из могилы, кто этих мертвых убил, и младенцев грудных говорить, от кого эти младенцы родились (Алф. Патерик). Как же мы-то не сострадаем и не помогаем друг другу, напрасно подвергаясь клеветам! И сколько-сколько мы опускаем таких случаев, когда могли бы защитить от наговоров невинного, и не защищаем! Вместе с тем, как эти опущения мало трогают нашу совесть, как мы ни почем считаем их, будто они и должны быть! Да; все люди споткнулись на этом грехе. Ты же, истинный христианин, еще порадуйся, когда будет тебе случай и возможность защитить от клевет невинного! Прими с великодушием под свое покровительство тех, которых все оставили, не смотря на правоту их! Будь другом несчастных и угнетенных! Вспомни пророка Даниила, как сей великодушный муж заступился за оклеветанную Сусанну, которую все осудили и которая уже ведена была на смертную казнь! Нравственное богословие для мирян. Заповедь 9