Книга пророка Амоса, Глава 6, стих 9. Толкования стиха

«И будет, аще останутся десять мужей во единем дому, умрут». Останутся же праведники, которые вынесут кости из дома.

За то ныне переселялятся они во главе переселяющихся, и будет истреблено сообщество (factio) наслаждающихся. Поклялся Господь Бог душею Своею, говорит Господь Бог воинств: гнушаюсь высокомерием Иакова и ненавижу дома его, и предам город с жителями его. И если в одном доме останется десять человек, то умрут и они. И возьмет его родственник его, и сожжет его, чтобы вынести кости из дома, и скажет находящемуся внутри дома, есть ли еще у тебя? И тот ответит: кончено. И скажет этот ему: молчи и не упоминай имени Господня. LХХ: За то они будут пленниками в начале сильных, и прекратится ржание коней у Ефрема. Ибо поклялся Господь Самим Собою, говорит Господь Бог сил: Я буду гнушаться всяким поношением от Иакова и ненавижу селения его и истреблю город со всеми жителями его. И будет, если в одном доме останется десять человек, то и они умрут. И возьмут домашние его, и постараются вынести кости их из дома, и скажут находящимся во главе дома: есть ли еще у тебя? И тот скажет: нет. И скажет этот: молчи, и не называй имени Господня. По вышеприведенным причинам, которые изображены в пророческой речи (они спят на ложах из слоновой кости, и нежатся на постелях, и едят ягнят из стада и тельцов из среды скота, и поют под звук гуслей, и пьют из чаш, и намазывались наилучшею мастью, и сверх того нисколько не болезнуют о сокрушении народа, происшедшего от племени Иосифа), Господь теперь угрожает, говоря: так как они сделали то и то, то ныне переселятся во главе переселяющихся. Смысл же следующий: наказание отнюдь не будет отсрочено, и пророчество относится ее к отдаленным векам; Моими словами предсказывается то, что теперь наступает, что теперь произойдет, — что они пойдут во главе переселяющихся, то есть князья и сильные, которым выше сказано: «слушайте слово сие, телицы тучные, находящиеся на горе Самарийской» (глава 4 ст. 1). И еще: «горе богатым на Сионе и надеющимся на гору Самарийскую, вельможи, главы народов, пышно входящие в дом Израилев» (глава 6, ст. 1). Вы, первые по богатству, первыми подвергнетесь игу плена согласно с написанным у Иезекииля: «начните от святилища Моего» (Иез. 9:6), — не от святых, как очень многие полагают, а с разрушения храма, который был святым. «Ибо силнии силне истязани будут» (Прем. 6:6), и кому более вверяется, с того более взыщется (Лк. 12:48). «И будет», говорит, «истреблено сообщество наслаждающихся», — тех, которые были единодушными лишь в увлечении наслаждениями и устраивали пиры и общие обеды; они все одинаково будут истреблены, так что для тех, которые имели одинаковые наслаждения, будет одинаковое наказание. Вместо этого LХХ перевели: «прекратится ржание коня у Ефрема», чего в еврейском тексте нет и о чем, как излишнем, мы скажем тогда, когда начнем иносказательное объяснение. «Поклялся Господь Собою Самим» или, как читаем в еврейском тексте, «душею Своею», согласно с написанным у Исаии: «новомесячий ваших, и суббот и праздников ненавидит душа Моя» (Ис. 1:14), — не в том смысле, что Бог имеет душу, а потому, что Он говорит применительно в свойствам человеческим. И неудивительно, если говорится, что Он имеет душу, когда Ему приписываются также другие члены, которые ниже души: ноги, руки, чрево и прочие члены. Если же нам будут возражать те, которые утверждают, что Христос не имел человеческой души, но в человеческом теле был Бог вместо души, то пусть они знают, что здесь заключается доказательство действительности (substantiam demonstrari) души во Христе, подобно тому, как и члены тела Его были действительными. У Бога же Отца голова, ноги и прочее, о чем говорится, не составляют членов Его, но этими словами указывается на разнообразные действия; таким же образом и душа не относится к Его существу (non esse substantialem), но означает те сокровенные мысли и планы, чрез которые Бог выражает Свою волю. Итак, «поклялся Господь Бог воинств», то есть «Саваоф» (вместо чего LХХ перевели «сил»), что Он гнушается высокомерием Иакова и ненавидит дома его. Под этим Иаковом, согласно с предшествующим местом, в котором написано: «и нисколько не болезновали о сокрушении Иосифа» (ст. 6), разумей или десять волен, или весь дом из двенадцати волен. И предаст город с жителями его: или Самарию, или Иерусалим или же вообще то и другое. Эго мы можем относить ко времени Господа Спасителя, после пришествия и страдании которого Бог возгнушался всем высокомерием или оскорблением Иакова, потому что Его провозгласили сыном плотника (Мф. 13), самарянином и имеющим беса (Ин. 8); поэтому Иерусалим с своими жителями был предан римским войскам. И настолько силен гнев Божий против них, что если даже останется в одном доме десять человек, то и они умрут, и родственник или сосед сожжет трупы умерших, чтобы вынести кости из дома их, потому что по причине большего количества умирающих невозможно будет выносить тела в целом виде. И когда он уже утомится от ношения их, то спросит находящегося внутри дома, нет ли еще трупов для передачи ему, и тот ответит: кончено, я уже не имею никого, чтобы передать тебе для погребения, и прежде чем он поклянется в том, что не имеет их, тот, который спрашивал и находился вне дома, зная, что их нет, распорядится, сказав ему: «молчи, и не упоминай имени Господня.» Говорит же это для того, чтобы показать, что даже побуждаемые тяжестию крайних бедствий они не хотели исповедовать имени Господня, и у Израиля в такое забвение пришло имя Божие, что он не удостаивается услышать это имя даже в простой клятве. Мы выяснили исторический смысл; теперь займемся аллегорическим толкованием. Главенствующие над еретиками, пожиравшие народ Мой ради своих наслаждений и нисколько не болезновавшие о сокрушении Иосифа, первыми будут уведены для наказания, и прекратится у Ефрема ржание коня, который в Священных Писаниях понимается двояко: или в отношении в высокомерию и силе тех, которые ржут, или в отношении к крайней похотливости. Относительно высокомерия и сообщества худых людей говорится наприм. в следующих местах: «сии на колесницах, и сии на конех» (Пс. 19:8) и: «ложь конь во спасение» (Пс. 32:17). И царям израильским повелевается не умножать у себя коней (Втор. 17:16). И в книге Иова (глава 39) голос коня сравнивается с звуком трубы. Также у Захарии мы читаем то, что подтверждается свидетельством Евангелия (Мф. 21:5; Ин. 12:15) и относится в явлению Спасителя: «радуйся зело, дщи Сионя, проповедуй дщи иерусалимля: се царь твой грядет тебе праведен и спасаяй, той кроток и всед на» ослицу и молодого осла. «И потребит колесницы от Ефрема и кони от Иерусалима» (Зах. 9:9-10). Крайнюю же похотливость и необузданное сладострастное стремление означает конь например у Иеремии, который, изображая сластолюбцев и прелюбодеев, сказал: «кийждо к жене искреннего своего ржате» (Иер. 5:8). Пришествие Христово и гнев Божий сокрушают силу таких коней. И клянется Господь Самим (потому что Он не может никем высшим клясться, — Евр. 6:13), что Он гнушается всеми еретическими поношениями и ненавидит все селения их. Ибо все то, что они говорят, оскорбительно и достойно ненависти Божией. И уничтожит Он город и соборища их вместе с жителями, то есть и народ, и учителей, и если останется десять человек (если бы они были в Содоме и Гоморре, то не сошел бы на них огонь, — Быт. 18), то все они умрут тою смертию, которая ведет в ад и о которой пишет Иезекииль: «душа, яже согрешит, та умрет» (Иез. 18:4). Кости их погребают родственники и домашние их, о которых говорится: «остави мертвые погребсти своя мертвецы» (Лк. 9:60). Но тот, кто находится вне и не входит в дон мертвых, но скорее удаляет их из дома, приказывает сожигающему мертвых, превращающему их в пепел и раздробляющему кости их, молчать и мертвыми устами не осквернять чистейшего имени Божия. Ибо Бог говорит грешнику: «вскую ты поведаеши оправдания Моя, и восприемлеши завет Мой усты твоими» (Пс. 49:16)? Поэтому и мы должны заботиться о том, чтобы не быть мертвыми, погребающими мертвых, но скорее быть живыми и приводить в жизни тех, кои мертвы. А если мы не делаем этого, то к нам относится повеление, гласящее: «молчи,» потому что мы признаемся недостойными имени Божия.

Ст. 1 Яко клятся Господь собою: понеже гнушаюся аз всею укоризною Иакова, и села его возненавидех. Показывает непреложность гнева, изображая, как Бог поклялся, что Он возненавидел укоризну Иакова. Конечно, мы не думаем, что речь содержит осуждение праотцу Иакову: понимать так было бы весьма глупо, потому что Бог возлюбил Иакова от чрева матери и сделал его избранным, когда он был еще в зародыше. Опять Иаковом называет потомков Иакова, проклятую гордость которых Он, как говорит, возненавидел (обычно божественное писание называет укоризною, – ὑ᾿βρις – превозношение). Ибо неужели это не дело превозношения, – разумею то, что они отринули богопочтение, славу, приличествующую всего более Ему, усвояют идолам и сверх того не считают нужным стремиться к тому, что Ему угодно объявить чрез святых пророков, угрозу считают как бы за шутку и, уповая на множество союзников. совершенно презирают Его милосердие и помощь? Затем: может ли это быть сомнительным? – Клялся, говорит, Собою Господь всяческих, Собою потому, что у Него не было чем поклясться высшим. В чем же предмет клятвы? В том, что гнушаюся аз всею укоризною, или превозношением Иакова, и вся села его возненавидех, так как не было никого, кто воздавал бы Ему честь и отличался достоинствами праведности. Конечно, Бог не отвратился бы, если бы у них, хотя и в ограниченном числе, нашлись люди, у которых лежало бы на сердце угодное Ему. Посему и говорит устами Иеремии: «обыдите пути Иерусалимския и воззрите, и познайте и поищите на стогнах его, аще обрящете мужа творящего суд и ищуща веры: и милосерд буду ему, глаголет Господь» (Иер. 5:1). А так как села Иакова имели недостаток во всяком добром и боголюбивом муже, то они и преданы на опустошение, и вместе с жителями погибли и города. Посему великая нужда в святых, потому что они спасают города и избавляют страны от належащей беды, светлостию жизни своей приводя в успокоение даже кипящий гнев и как бы отстраняя устремляющиеся движения божественной ярости. Ст. 8-10 И отвергу град со всеми живущими в нем. И будет, аще останутся десять мужей во едином дому, умрут, и останутся остаточнии: и возмут свои их, и понудятся изнести кости их из дому. И речет настоятелем дому: еще ли есть у тебе? и речет: несть еще, и речет: молчи, не именования ради имене Господня. Так как Он возненавидел села их и гнушается всякою укоризною Иакова, или высокомерием их, то и говорит, что города их погибнут вместе с людьми. А что в частности постигает погрешивших в том, разъясняет подробно: отвергу, говорит, какой захочу град и истреблю вместе с жителями. И хотя бы десятерым из одного дома удалось избежать меча неприятельского, скрыться по углам и во внутреннейших помещениях дома, они все таки умрут, быть может потому, что будут бояться хотя на малое время выглянуть из тех убежищ, в которых они находятся. Будет сменять, говорит, руку бьющего язва и убивать спрятавшихся. А когда удалятся враги, то придут некоторые из своих по крови и по расположению и понудятся изнести кости их. Кого же понудят собирающие останки умерших? – Конечно, себя самих, ибо по истине обременительно и тяжело прикасаться к телам уже разлагающимся и загнившим, а кто на это отваживается, тому, думаю, не след держать нос открытым, потому что нет ничего хуже такого страшного зловония. Итак, понудят себя самих оказать сострадание умершим и погибшим от язвы тем, что удостоят их погребения и одеяния. Но, говорит, делающие это будут распрашивать заведующего домом: нет ли кроме тех кого еще – или еще живого и скрывающегося в потаенных местах, или уже умершего и издающего запах? А тот ответит, говоря: несть еще. Это не иное что, как ясное доказательство полного опустения. Но если настоятели дома скажут это, они услышат, говорит, в свою очередь от предлагающего вопрос: молчи, не именования ради имене Господня. Что это значит, необходимо рассмотреть. Некоторые думают и утверждают, что вопрошающие будут заставлять умолкнуть настоятелей дому, готовых поклясться, с тем, чтобы те не клялись именем Господним, и добавляют, что у Ефремлян ум ниспал до такого отсутствия любви к Богу, что они не выносят тех, кто захотел бы наименовать Бога всяческих. Полагаю, что такое рассуждение весьма слабо и неблагоприлично, что Ефремляне совершенно отторглись от любви к Богу, в этом никто не будет сомневаться, но, вследствие ударов и наказания, став более благоразумными, они, естественно, скорее должны были хоть сколько-нибудь убояться и затем прийти к необходимости желать того, что более нужно, а не наоборот – столь дерзко посягать против истинного богопочтения. Кроме того (прибавлю к сказанному и это), какая была надобность настоятелям дома на вопрос: не скрывается ли у них кого – или еще живого, или уже мертвого? говорить и присоединять еще клятву, что у них никого уже нет? Итак, что же означает: речет: мнози, не именования ради имене Господня? Полагаем, что у потомков Израиля было в обычае называть так нарекание и хулу против Бога, к чему началом служили для них постановления закона. Так, в книге Левит написано, что два человека в собрании поссорились между собою и один из противников (сын Египтянки) произнес хулу (против Бога) и был побит камнями. Немедленно по этому поводу Бог установил закон, говоря так: «человек, иже аще прокленет Бога своего, грех приимет; нарицаяй же имя Господне, смертию да умрет» (Лев. 24:15-16). Итак, наименовать имя Господне означает произнести хулу, что священные письмена выражают в словах более мягких. Но так как у многих, когда они в печали, есть обычай иногда изрыгать укоризненные речи против Бога, то, говорит, если настоятель дома ответит, что у него никого нет, хотя он и стеснен непоправимыми несчастиями, заградит, говорит, ему уста, чтобы тот не сказал чего укоризненного против Бога. Это свойственно тому, кто показывает угрожающий им бич не напрасно и карает не попусту, но с пользою и необходимостью, потому что можно, да, можно, и очень легко, видеть из того уже, что совершилось, что наказание одних, потерпевших, привело еще живых и уцелевших к осторожности и внушило страх, как бы не оскорбить Бога еще, даже не прогневить Его одними только словами, хотя прежде они привыкли делать это без опасения, присоединяя к речам и высокомерие, свойственное их отцам. Посему гораздо лучше истинно добрым и мудрым до ударов и бича поискать полезного и, прежде чем изведать на опыте устремления гнева, удалиться от порока и заняться исполнением того, что по истине угодно всесвятому Богу.

в каком доме... десять человек. Смысл этих слов не вполне ясен. Возможно, они означают десять человек, оставшихся в большом, богатом доме, или десять человек, уцелевших из числа представителей рода и домочадцев, или только десяток воинов (наименьшее боевое подразделение), продолжавших оборонять дом от неприятеля.

Ст. 9-11 частнее изображают предстоящее народу бедствие. В ст. 9-м говорится о крайнем оскудении населения. - И будет: если в каком доме (bebaith echad) останется десять человек, то умрут и они. Так как пророк говорит о крайнем уменьшении населения, то число десять оставшихся в доме (т. е. спасшихся от войны) представляется слишком большим, и новейшие комментаторы (Велльгаузен, Новак) полагают, что слово asarah (десять) явилось по ошибке переписчиков. Исходя из тех же соображений, Марти понимает число десять, как указание на maximum (а не на minimum) оставшихся: хотя бы десять осталось, то и они умрут. Предлагаемое Марти понимание не соответствует контексту речи, из которого видно, что пророк желает именно указать на малое число оставшихся. Но с другой стороны, нет нужды и исправлять слово asarah, как ошибочное. По-видимому, пророк говорит о десяти оставшихся не в доме, а в городе. Полнее мысль пророка можно выразить так: если уцелеет хоть один дом (bebaith есhad = в одном доме) в городе, и если от всего населения города спасутся только десять человек, то и они умрут (Гоонакер). Пророк разумеет, без сомнения, смерть от моровой язвы. В конце стиха LXX имеют добавление και υπολειφθηυονται οι καταλοιποι, в слав. "и останутся остаточнии".

Столько будет погибающих между жителями, говорит Пророк, что в иных домах все живущие окажутся мертвыми, и соседи, или родные, пришедшие из других домов, станут предавать погребению тела умерших, а потом доведываться и спрашивать друг у друга: нет ли еще кого не погребенного? Когда же находящееся в домах скажут: нет; пойдут, говорит Пророк, с удивлением, молча, советуя друг другу делать тоже; потому что приговор сей изречен Богом всяческих.