Книга Иисуса Навина, Глава 6, стих 18. Толкования стиха

Когда храмы, идолы, могилы, прочие вещи такого рода по повелению свыше переворачиваются, то совершенно очевидно, что, разрушая их, мы выражаем поруганием не почтение к ним, а презрение. И оттого нам не следует что-либо брать из этого для себя или в своё пользование, поскольку наши разрушительные действия должны со всей очевидностью знаменовать собою лишь нашу преданность Господу, а не алчность. Когда же по повелению свыше переворачиваются вещи общественного, а не частного или личного использования, как в случае предметов, используемых для служения истинному Богу, то соответствующие оценка и отношение распространяются не только на вещи, но также и на людей, коль скоро они обращаются от нечестия и святотатства к истинной вере. Следует понимать, что Бог преподал нам такой урок в процитированных тобою свидетельствах; когда Он приказал предать сожжению огнем город и все, что в нем, и деревянные гробницы чужих идолов, и только серебро и золото и сосуды медные и железные повелел принести в сокровищницу дома Господня (Нав. 6:23).

Остальной, взятой на войне добычей он (Навин) позволил пользоваться людям мужественным, а все серебро, золото, медь и железо, говорит, должно внести в сокровищницу Господню: это и составляло то, что названо анафемой, то есть отделенным из всего и назначенным Богу.  Но ни во что вменив заповедь, «и взяли, — сказано, — Ахан, сын Хармия, сына Завдия, сына Зары, из колена Иудина, взял из заклятого, и гнев Господень возгорелся на сынов Израиля» (Нав. 7:1). Это значит, что тем, которые выводят на брань против мирских удовольствий и развлечений сей жизни крепкий во Христе дух, которые решились стяжать себе славу оружием правды и уже находятся пред лицем Христа, таковым, полагаю, не следует желать ничего такого, что в мире возбуждает удивление: ни богатства, ни славы, ни власти, ни превосходства, ни нечестивых учений эллинской мудрости. Образом блеска отличий и преимуществ служит серебро: потому что это вещество блестящее, образом богатства — золото; на благозвучие языка, каким отличаются мудрецы мира сего, указывает медь, а на силу и власть — железо, которое очень твердо и препобеждает всякое вещество. Если кто–нибудь пожелает приобрести себе эти предметы, то, хотя бы он имел у Бога высокое место, был зачислен между воителями и отличался величием духовным, он нанесет этим оскорбление Богу и, решившись таким лукавым уклонением (от данного повеления) опечалить своего соратника и защитника, подвергнется за это гневу Божию.
Палладий. Ты хорошо сказал, и я могу согласиться с тобой. Но вот что объясни мне, удалив на короткое время свое рассуждение от события и истории: почему серебро, золото, медь и железо посвящаются Богу, а не выбрасываются, напротив, из стана или как предметы, быть может, бесполезные, или же как способные осквернить, так как в силу духовного созерцания оказалось, что они нечисты?
Кирилл. Это потому, Палладий, что всякая светлость, премудрость и богатство, также и крепость достойно и праведно приписываются Богу. Ибо Его — слава и всякая светлость, богатство и премудрость и сила. И если кто приемлет от Него и обогащается от сокровища Господня, то есть имеет богатство мысленное, славу и разум и крепость духовную, то он будет достоин общего внимания и соревнования; а если пожелает принять сие от мира, то будет постыден и ненавистен перед Богом, любящим добродетель, и повинен суду и наказанию. Ибо за богатством во всяком случае последует любовь к наслаждениям, блеску же и преимуществовать прямой сосед — гордость; и с властью тесно связано властолюбие, а с мудростью мирскою нелепость учений, хотя и благозвучен язык изложивших оные. Это самое и Павел говорит: «Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом» (1 Кор. 3:18-19). Так Ахар, не из сокровища Христова принявший, но как бы от мира — из Иерихона, оскорбляет Бога (Нав. 7:1)

святынею. Иначе: "святыми" (см. ком. к 5,15).

Эти слова означают следующее: смотрите, чтобы вы не имели в себе ничего мирского: ни мирских нравов, ни пороков, чтобы отвращение от мира вы не перенесли с собой на Церковь; но всякий мирской образ жизни да будет вам проклятием; не смешивайте мирское с божественным, не путайте мирские дела с таинствами Церкви. Об этом и Иоанн трубно восклицает в своем послании, говоря: Не любите мира,, ни того, что в мире (1 Ин. 2:15). И Павел подобным образом говорит: и не сообразуйтесь с веком сим (Рим. 12:2). Ведь кто это делает, те приемлют от проклятия. Но и те, кто, будучи на словах христианами, справляют языческие торжества, вносят в Церковь проклятие. Кто изучает жизнь и дела людей по движению звезд, кто прежде в этом мире наблюдал за полетами птиц и прочими подобными вещами и исследовал их, те приносят в Церковь иерихонское проклятие, оскверняют тверды ни Господни и стараются о пленении народа Божия. Но есть и много других грехов, через которые в Церковь приносится иерихонское проклятие, через которые народ Божий одолевается и повергается врагами. И разве не тому же учит апостол, когда говорит: малая закваска квасит все тесто (1 Кор. 5:6)?

Сокровищница Господня, в которую должны были вноситься найденные в Иерихоне золото, серебро и другие металлы, находилась при Скинии собрания (Чис. 31:54). В словах (вся) стена первого слова нет в некоторых из древнейших (Александрийской, Амвросианском) и позднейших списков, как и в еврейском тексте, и это опущение слова «вся» заслуживает внимание ввиду того, между прочим, что часть стены, на которой или около которой (см. к Нав. 2:15) находился дом Раави, должна была сохраниться, в противном случае обрушился бы и дом Раави, который в дальнейших словах библейского повествования (Нав. 6:21–22) представляется уцелевшим вместе со всеми, находившимися в нем.

По взятии его, Иисус никому не позволил пользоваться добычею; но повелел до конца истребить его мечем и огнем, а металлы внести в сокровище скинии. Иосиф справедливо замечает, что он принес через сие Богу начаток своих завоеваний (Древн. книг. V, гл. 1.)