Книга Иисуса Навина, Глава 17, стих 17. Толкования стиха

Если и мы многолюдны, и нас благословляет Господь, давайте услышим от Иисуса: «Ты многолюден, поднимись в леса, и расчисти себе (Нав. 17:15) и приготовь место на земле; изгони Ферезея и Рефаима (LXX)". Мы обнаружили, что Ферезей переводится как «плодоношение». Но как мы уже не раз говорили о других именах, так и здесь имя может иметь два значения. Ибо плодоношение бывает доброе и худое, как сказано в Евангелии, что дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые (Мф. 7:17). Поэтому нам следует извергать все, что не приносит доброго плода, и отсекать греховный плод, и удалять плод неправды.
*** Мы обнаружили, что Рефаим переводится как «слабая матерь». В нашей душе есть некая сила, которая порождает чувства, и она - словно бы матерь тех чувств и помышлений, которые происходят от нас, согласно тому, что говорится таинственным образом о душе, словно о женщине: Спасется через чадородие, если пребудет в вере и истине (1 Тим. 2:14-15). Поэтому эти матери, то есть эта сила души, порождает в тех, в ком она сильна, крепка и тверда, сильные и могучие чувства, которые не может превозмочь противоречащий. А в иных эта сила - слабая и немощная, на что указывают те чувства, которые проявляют расслабленные и несмысленные люди, не обладающие никакой крепостью. Итак, этим именем Рефаим показывается то, чтобы мы очищали себя от слабых матерей всякого рода, которые порождают грубые и бесполезные чувства. И Иисус прекрасно сохранил своеобразие духовного понимания. Ибо он не сказал, что Рефаим должен быть истреблен, но что от него следует очищаться. Ведь не предписывается подавлять и уничтожать естественные движения души, но очищать их, то есть грязь и нечистоту, которая проникает в них по нашему небрежению; очищать и изгонять, чтобы воссияла естественная сила собственной и врожденной добродетели души.
*** Если мы уже стремимся к совершенству, то говорится, что нам следует изгонять хананеев и предавать их смерти. А каким образом это исполняется в нашем теле, послушай апостола Павла, который говорит: Умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту (Кол. 3:5), и прочее, что следует далее. И еще он говорит: Но те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями (Гал. 5:24). Итак, говорится, что мы трижды должны истреблять хананеев: когда стремимся к совершенству, умертвляем наши члены и носим смерть Христову в нашем теле.
*** Ты видишь, что говорится нам через духовное понимание? Чтобы мы посекали лес, который в нас, и вырубали в себе бесполезные и бесплодные деревья, созидая там вечно обновляемую пашню, с которой мы получим плод в тридцать, шестьдесят и сто крат (Мф. 13:8, 23)? Разве не о том же возвещает нам евангельское слово, говоря: Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь (Мф. 3:10). Это предписал нашим праотцам Иисус, сын Навин, о бесплодных деревьях, которые следовало вырубить (Нав. 17:15), это же повелевает нам и Господь Иисус в Евангелиях. Каким образом может быть неистинно то, что тень предшествовала, а за ней последовала истина?

И это заявление не могло, понятно, расположить Иисуса Навина к тому, чтобы увеличить удел одноплеменных ему колен. Борьба с ханаанитянами, остававшимися в их уделе, представляла, конечно, большую трудность, которую испытали потом и другие колена (Суд. 1:19), но эта трудность не могла быть непреодолимой после того, как главная сила ханаанитян была сломлена. Ей нужно было противопоставить полное напряжение сил, которыми располагали эти колена, и неодолимое мужество с уверенностью в успехе. На это и указал Иисус Навин дому Иосифову (дальнейших слов евр. текста: Ефрему и Манасии не читается в Ватикан. и Александр. списках), обращаясь к нему со словами: ты многолюден и сила у тебя велика; не один жребий будет у тебя. Выраженную в последних словах надежду на расширение удела Иисус Навин раскрывает затем с большей определенностью, предрекая своим одноплеменникам, что они вполне будут владеть доставшимся им уделом со включением лесистых местностей и «исходов их» (по-евр. «тоцеотав»), т. е. равнин, которыми оканчиваются горы, и что они изгонят ханаанитян из своего удела, несмотря на их железные колесницы.