Толкование К Римлянам послание ап. Павла, Глава 9: Александр Прокопчук протоиерей

Апостол Павел охотно отдал бы свою жизнь, если бы этим он смог привести своих соплеменников ко Христу: «Ибо хотел бы я сам быть “анафема”, отлучённым от Христа, ради братьев моих, сродников моих по плоти» (9:3). Возможно, он вспоминал один из эпизодов истории Израиля: когда Моисей подымался на Синай, чтобы получить закон, народ, оставшийся внизу, сотворил золотого тельца и поклонялся ему. Это вызвало гнев Божий на них, и тогда Моисей обратился к Богу с молитвою: «Прости им грех их. А если нет, то изгладь и меня из книги Твоей, в которую Ты вписал» (Исх. 32:32). Ради своих братьев апостол согласен сам быть проклятым, если этим можно изгладить их неверие. Павел употребляет греческое слово анафема. То, что было предано анафеме, было обречено на уничтожение. Если завоёвывали языческий город, то всё в нём подлежало истреблению, так как было осквернено (Втор. 3:6, Втор. 2:4; Иис Нав. 6:17, Нав. 7:1—26). Если человек пытался отвратить Израиля от поклонения истинному Богу, его беспощадно предавали смерти (Втор. 13:8—11). Самым дорогим в жизни Павла было как раз то, что ничто не могло отлучить его от любви Божией «во Христе Иисусе» (8:39). Но если бы это могло помочь спасению его братьев по плоти, он согласился бы даже быть отвергнутым, отлучённым от Бога.

Апостол Павел ни на минуту не сомневался в том, что иудеи занимали особое место в домостроительстве Божьем, и далее он перечисляет их привилегии (9:4—5):

1) Они были детьми Божьими: «Вы сыны Господа, Бога нашего» (Втор 14:1), «Израиль есть сын Мой, первенец Мой» (Исх. 4:22).

2) У Израиля была слава. Еврейское выражение шекина означает сияние божественного света, которое опускалось, когда Господь посещал Свой народ в пустыне (Исх. 16:10, 24:16—17, 29:43, 33:18-22).

3) Израиль имел заветы. Завет — это соглашение, в которое вступали две стороны. Первым был завет Бога с Ноем после потопа, символом его была радуга, которая являлась знаком того, что потоп не повторится (Быт. 9:8). Вторым был завет между Богом и Авраамом, и его символом было обрезание (Быт. 17:19—23). Третий завет был заключён Богом с еврейским народом на горе Синай, и в его основу был положен закон.

4) У них был закон. Израиль никогда не мог сослаться на незнание воли Божией, ему было открыто, как следует жить (ср. Рим 10:8).

5)Они имели богослужение в храме, то есть непрерывное общение с Богом.

6)У них были обетования, им были известны цели Божии.

7)У них были отцы, они имели свою историю и предание.

8) И вот главное: «...от них Христос по плоти, Он — над всеми Бог, благословенный вовеки». Всё остальное было лишь подготовкой к этому, и всё же, когда Сын Божий пришёл, Его отвергли. Трагедия Израиля состояла в том, что Бог готовил его ко дню пришествия Своего Сына, но все эти приготовления оказались тщетными. Израиль не только нарушил закон Божий (3:3), он с презрением оттолкнул любовь Божию.

Если обратиться к истории Израиля, говорит апостол, мы снова и снова увидим, как происходил процесс отбора. Планы Божии не распространялись на весь народ, и никогда не входили в Его замысел все те, кто мог претендовать на происхождение от Авраама. Для доказательства апостол Павел приводит два примера из истории Израиля. У Авраама было два сына: Измаил, сын рабыни Агари, и Исаак, сын его жены Сарры. Оба они были прямыми кровными потомками Авраама. Сарра родила сына, будучи настолько старой, что, говоря по-человечески, это было невозможно. Когда Исаак вырастал, Измаил однажды посмеялся над ним. Это возмутило Сарру, и ока потребовала, чтобы Измаил и Агарь были изгнаны и чтобы Исаак остался единственным наследником. Аврааму очень не хотелось прогонять их, но Бог повелел ему сделать это, «ибо в Исааке наречётся тебе семя» (Быт. 21:12). Ведь Измаил был плодом обычного человеческого влечения, Исаак же был сыном Божьего обетования (Быт. 18:10-14). Настоящая наследственная линия должна была считаться лишь по ребёнку, родившемуся по обетованию. Вот первое доказательство того, что не все физические потомки Авраама могли считаться принадлежащими к избранному народу. Внутри народа происходил процесс отбора и избрания Божия.

Далее апостол Павел приводит другой пример. Когда Ревекка была беременна, Бог сказал ей, что в чреве её два сына, которые явятся отцами двух народов, но что в будущем старший из них будет служить и подчиняться младшему (Быт. 25:23). И вот родились близнецы Исав и Иаков. Исав был старшим, и всё же выбор Бога пал на Иакова, и именно по линии Иакова должна была осуществляться воля Божия. Чтобы окончательно разрешить спор и закрепить свои доводы, апостол Павел цитирует Малахию, где Бог говорит пророку: «Иакова я возлюбил, а Исава возненавидел» (Мал. 1:2-3).

Павел утверждает, что быть иудеем - нечто большее, чем простое происхождение от Авраама: не все его потомки являются избранным народом. Такой аргумент любой иудей поймёт и примет. Арабы - потомки Измаила, сына Авраама по плоти и крови, но иудеям никогда бы и в голову не пришло, что арабы - избранный народ. Едомиты были потомками Исава, что в действительности подразумевает Малахия. А ведь Исав был кровным сыном Исаака, да и братом-близнецом Иакова, но ни один иудей никогда не сказал бы, что едомиты каким- то образом причастны к избранному народу. Поэтому даже с точки зрения иудеев утверждение Павла можно было считать доказанным: кнутри семьи кровных потомков Авраама действительно происходил процесс избрания. Причём выбор производился вовсе не по деяниям и добродетелям. Об этом, по мнению Павла, свидетельствует тот факт, что выбран был Иаков, а Исав отвергнут, когда они ещё не родились и находились в утробе матери.

Другой пример взят из истории борьбы Израиля за освобождение из египетского плена. Когда Моисей впервые явился к фараону и просил его отпустить народ из Египта, он предупредил его, что Бог для того и поставил его на сцену истории, чтобы показать всем божественную силу Свою и чтобы он послужил людям примером того, что произойдёт с человеком, который противится ей (Исх. 9:16).

И здесь возникает неизбежное недоумение: как же Бог может порицать людей, которые Его отвергли? Ведь в этом, может быть, вовсе и нет их вины? В ответ Павел говорит, что ни один человек не имеет права пререкаться с Богом. Когда горшечник делает сосуд, то последний не может возражать ему. Из одного и того же куска глины он вправе сделать сосуд для торжественных целей и горшок для будничного употребления. Апостол Павел взял это сравнение у Иеремии (Иер. 18:1—6): «Изваяние скажет ли ваятелю, почему ты меня сделал так? Или не имеет власти горшечник над глиной сделать из одной и той же смеси один сосуд для почётного употребления, другой — для низкого? Что же, если Бог, желая показать гнев и явить могущество Своё, переносил с великим долготерпением сосуды гнева, изготовленные для гибели, чтобы явить богатство славы Своей над сосудами милосердия, которые Он предуготовил к славе, над нами, которых Он призвал не только из Иудеев, но и из язычников» (9:20-23). На протяжении веков могущество Бога проявлялось не в уничтожении сосудов гнева, а в долготерпении к ним. То, что сосуды гнева могут стать сосудами милосердия, отменяет предопределение к осуждению. Это два состояния, и можно оказаться в любом из них (см. 11:30—31). Призвание Божие продолжает действовать, и спасение не может быть ограничено лишь одним народом.

Для доказательства того, что отвержение иудеев и принятие язычников были предсказаны в Писаниях, апостол Павел обращается к пророкам. Осия сказал, что Бог сделает Своим народом народ, который им не был (Ос. 2:23), и будет говорить им: «Вы сыны Бога живого» (Ос. 1:10). Исаия предсказал, что будет уничтожен весь народ Израиля, кроме небольшой его части (Ис 10:22—23, Ис. 37:32). Павел утверждает, что Израиль мог бы предвидеть свою судьбу, если бы только понял пророков.

Ошибка Израиля заключалась в том, что он упорно цеплялся за веру в человеческие деяния, основанные на законе. Надлежащий же путь к Богу идёт через веру в деяния Божии: «...язычники, не стремившиеся к праведности, достигли праведности: праведности по вере; а Израиль, стремившийся к закону праведности, до закона не дошёл. Почему? Потому что он искал его не в вере, а в делах. Они преткнулись о камень преткновения, как написано: Вот, Я полагаю в Сионе камень преткновения и скалу соблазна, и верующий в Него не будет посрамлен». Камень, на который здесь ссылается апостол, представляет собой одну из наиболее частых отсылок у ранних христианских авторов. Но уже в Ветхом Завете встречается несколько довольно загадочных упоминаний о камне. В книге пророка Исаии сказано, что Бог будет «камнем преткновения и скалою соблазна для обоих домов Израиля» (Ис. 8:14). Кроме того, Бог сообщает пророку: «Я полагаю в основание на Сионе камень, камень испытанный, краеугольный, драгоценный, крепко утверждённый» (Ис. 28:16). Отправным пунктом для отождествления этого камня с Иисусом Христом стал евангельский рассказ (Мф. 21:42), в котором Сам Иисус применяет этот символ к Себе: «Камень, который отвергли строители, сделался главою угла» (Пс. 117:22). Поэтому в краеугольном камне, сначала отринутом строителями, а потом ставшем самым важным камнем, христианская традиция видела образ самого Иисуса Христа. Когда Сын Божий пришёл, иудеи отвергли Его, и дар Божий, предназначенный для спасения иудеев, стал причиной их осуждения.