Толкование К Римлянам послание ап. Павла, Глава 8: Августин Иппонийский блаженный

Когда Павел говорит: Итак нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе, он ясно показывает, что существование плотских желаний не вызывает осуждения, но только если мы не следуем им для совершения греха 1 Кор. 10:13; Евр. 4:15; 1 Мак. 2:52.

 Ибо Он пришел во плоти, то есть в подо­бии плоти греховной (Рим. 8:3), и все же не в гре­ховной плоти, потому что вовсе не имел никакого греха. И потому Он стал истинной жертвой за грех, что Сам не имел никакого греха.

Поскольку мудрость мира сего разрушена вочеловечившимся Господом, то и праведность закона исполняется, когда человек живет не по плоти, но по духу. Потому и совершенно справедливо сказано: Я пришел не отменить закон, но исполнить Мф. 5:17; Рим. 13:10. А исполнение закона - любовь. А любовь относится к тем, кто живет по духу. Ибо любовь связана с благодатью Святого Духа Гал. 5:22; 1 Пет. 1:22. Когда же не было любви к праведности, а был страх, закон не исполнялся.

Теперь Павел указывает на четвертую ступень из тех четырех, о которых мы говорили выше¹. Однако эта ступень не достигается в этой жизни. Это относится к надежде, с которою мы ожидаем искупления нашего тела, когда тленное превратится в нетленное, а смертное - в бессмертное (1 Кор. 15:53-54). И тогда наступит совершенный мир, потому что душа уже не будет страдать от тела, которое будет оживлено и приведено в соответствие с небесным качеством (См. Иез. 37:1-14; 1 Кор. 15:12-55).

*** Это представляет собой очевидное свидетельство воскресения тела; и отсюда же явно следует, что в течение этой нашей жизни не будет недостатка в трудностях, исходящих от смертной плоти, как и в похотях плотских наслаждений. И хотя находящийся под благодатью разумом служит закону Бога, плотью он продолжает служить закону греха.

Чтобы умерщвлять дела плотские духом - от нас требуется, но чтобы мы жили - нам дается. Разве мы тогда можем сказать, что умерщвление дел плоти не есть дар Божий, и можем ли не исповедовать это даром Божиим, когда слышим, что так от нас требуется, а за исполнение наградою даруется нам жизнь?
*** Когда мы духом нашим умерщвляем дела плоти, нами движет Дух Божий. Он дает нам воздержанность, которою мы разрушаем, укрощаем и одолеваем похоти.
*** Я сказал это, чтобы удержать словами апостола вашу свободную волю от зла и обратить ее к добру. Вы не должны прославляться в человеке, то есть в самих себе, а не в Боге, когда живете не по плоти, а умерщвляя духом дела плоти.

Смиренные и святые слуги Божии, страдающие вдвойне, когда временные невзгоды выпадают на их долю (поскольку они страдают и с нечестивыми, и от их рук), имеют свои собственные утешения и надежду на грядущее.

Слова Павла до стиха 23 не следует понимать просто так, будто деревья, овощи и камни страдают (что и есть ошибка манихеев), и не следует думать, будто святые ангелы покорены суете и будто они освобождены будут от рабства смерти, поскольку они бессмертны. Творение здесь означает род человеческий.
*** Всякое творение явлено в человеке, и не потому, что в нем все ангелы и превосходящие силы или небо, земля, море и все, что в них, - но потому, что всякое творение есть отчасти дух, отчасти душа и отчасти тело.

Павел говорит, что, хотя мы и служим закону Бога духом, то есть разумом, плоть наша все еще служит закону греха, покуда мы претерпеваем смертельные страдания и соблазны... Ибо усыновление, которое уже произошло с теми, кто поверил, произошло духовно, а не телесно. Тело еще не обрело свое небесное изменение, тогда как дух, обратившийся от заблуждений к Богу, уже изменился через восстановление в вере. Потому даже поверившие ожидают откровения, которое явлено будет в воскресении тела. И это относится к последнему состоянию человека, когда во всем наступит совершенный мир и вечный покой, абсолютно лишенный порчи и страдания (См. Евр. 4:1-13; 3 Езд. 2:34).

Само терпение упражняет пожелание. Ты жди, потому что Он ждет. Иди твердо, чтобы достичь. Он не покинет места, куда ты держишь путь.

Рассмотрев и обсудив сказанное надлежащим образом, обрати внимание на то, случается ли с верными и благочестивыми какое-либо зло, которое не обратилось бы для них в добро? Разве только признать пустыми словами известное изречение апостола, в котором он говорит: «Знаем, что любящим Бога все содействует ко благу» (Рим. 8:28)…
Потеряли они все, что имели? Неужто и веру? Неужто и благочестие? Неужто и благо внутреннего человека, богатого перед Богом (1 Пет. 3:4)? Все это – богатства христианина, обладающий которыми апостол говорил: «Великое приобретение – быть благочестивым и довольным. Ибо мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынести из него. Имея пропитание и одежду, будем довольны тем. А желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть и во многие безрассудные и вредные похоти, которые погружают людей в бедствие и пагубу; ибо корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры и сами себя подвергли многим скорбям» (1 Тим. 6:6-10).
Итак, те, у кого во время этого разорения погибли земные богатства, если смотрели они на эти богатства так, как учил этот внешне бедный, а внутренне богатый человек, могли сказать, как сказал и Иов, тяжко испытанный, но непобежденный: «Наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял; как угодно было Господу, так и сделалось; да будет имя Господне благословенно!» (Иов. 1:21). Добрый раб, он считал величайшим своим богатством исполнять волю Господа, следуя которой богател умом, и не огорчился, потеряв при жизни те вещи, которые должен был бы потерять вместе со смертью. Те же слабейшие, которые, хотя и не предпочитали этих земных благ Христу, были, однако же, с некоторой страстностью привязаны к ним, те, теряя их, почувствовали, насколько, любя их, грешили. Ибо они пострадали настолько, насколько подвергли сами себя скорбям, как сказано об этом в вышеупомянутых словах апостола. Им нужно было прибавить урок опыта, так как они долго пренебрегали уроком словесным. Ибо, когда апостол говорил: «А желающие обогащаться впадают в искушение и т. д.» (1 Тим. 6:9)*, то осуждал, конечно, пристрастие к богатству, а не само богатство, потому что в другом месте он дает такое повеление: «Богатых в настоящем веке увещевай, чтобы они не высоко думали о себе и уповали не на богатство неверное, но на Бога живого, дающего нам все обильно для наслаждения: чтобы они благодетельствовали, богатели добрыми делами, были щедры и общительны, собирая себе сокровище, доброе основание для будущего, чтобы достигнуть вечной жизни» (1 Тим. 6:17-19).
Кто употреблял свое богатство так, те ничтожные убытки свои покрыли великими прибылями; и были более обрадованы тем, что, охотно раздавая, вернее сохранили, чем опечалены тем, что, боязливо сберегая, легче потеряли. То могло погибнуть на земле, что было жаль на земле передавать. Приняв же совет Господа своего, говорящего: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкопывают и крадут; но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкопывают и не крадут; ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф. 6:19-21), они в годину бедствия на опыте убедились, как благоразумно поступили, что не пренебрегли советом правдивейшего Наставника и вернейшего и непобедимейшего Стража их сокровища. Если многие радовались, что имели богатства свои в таких местах, куда не случилось дойти неприятелю, то не тем ли вернее и беззаботнее могли радоваться они, перенеся по совету Божию свои богатства туда, куда враг вовсе не может проникнуть?
Поэтому наш Павлин, епископ Нолы, добровольно ставший из богатого беднейшим, но изобильнейшим святостью, когда варвары опустошили Нолу, задержанный ими, молился (как узнали мы потом от него самого) в сердце своем так: «Да не истязают меня, Господи, выпытывая, где золото и серебро: Тебе ведомо, где». Все свое он имел там, куда убеждал его скрывать и копить Тот, Кто предсказал и эти бедствия, ныне постигнувшие мир. Поэтому, кто послушал увещания Господа своего относительно того, куда и как должно собирать сокровища, тот не потерял при нашествии варваров и самих земных богатств; а кому пришлось раскаяться, что не послушал, тот, если не из предшествующего указания мудрости, то из последующего опыта научился, как с подобными вещами следует поступать.
Но, говорят, некоторых и добрых-де христиан подвергли пыткам, чтобы они выдали врагам свои имущества. Но они не могли ни выдать, ни потерять того добра, которое их самих делало добрыми. А если захотели лучше подвергнуться пыткам, чем выдать маммону неправды, то не были добрыми. Потерпевшие же столько из-за золота получили урок, сколько должны они претерпевать за Христа. Они научились, что следует любить Того, Кто пострадавших за Него обогатит вечным блаженством, а не золото и серебро, страдать ради которого было глупо, скрыть которое можно было только прибегнув ко лжи, но которое приходилось выдать, если говорить правду. Ибо в пытках никто не потерял Христа через исповедание Его, а золото никто не сохранил иначе, как только через его отрицание. Поэтому пытки могли быть весьма полезны: они учили любить благо нетленное вместо тех благ, из-за любви к которым их владельцы подвергались истязаниям безо всякой для себя пользы.
Но некоторые-де, говорят, даже не имевшие ничего, что могли бы выдать, были подвергнуты пыткам из-за недоверия к ним. Но не исключено, что эти желали иметь и были бедны не по своей воле. Таким следовало показать, что не имущество, а пристрастие к нему достойно таких истязаний. Если же возлагая надежды на лучшую жизнь они не имели здесь скрытого золота и серебра, – хотя я и не знаю, случилось ли кому-либо из таких быть подвергнутым пыткам, но если и случилось, – то несомненно, что исповедавшие в пытках святую нищету исповедали Христа. Поэтому, если кто-то из них и не заслужил у врагов доверия, он не мог, однако же, как исповедник святой нищеты, терпеть истязания без небесной награды.
Говорят также, что многие христиане были истощены долговременным голодом. Но и это добрые верные, перенося благочестиво, обратили себе на пользу. Ибо кого голод умертвил, того он освободил от зол этой жизни, как освобождает телесная болезнь; а кого не умертвил, того научил жить умереннее и подольше поститься.

Смысл всего этого места заключается в ободрении тех, к кому Павел обращается, дабы они не сгибались от гонений, ибо, вероятно, они жили согласно мудрости плоти, если стремятся к временным благам и страшатся временных невзгод.

Итак, ничто не отлучит. Не отлучит и угрожающий смертью, ибо верующий во Христа жить будет, и когда умрет. Не отделит и обещающий жизнь, ибо Христос дает жизнь вечную. Ведь обещание жизни временной - ничто по сравнению с жизнью вечной. И ангел не отделит, потому что если бы Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что вы приняли, да будет анафема (Гал. 1:8)! И казнь, то есть противник, не может, ибо Христос с триумфом низринул Собою все эти силы (См. Кол. 2:15).

Часто праздное любопытство к вещам, которые не могут быть познаны, - будь то на Небе или в преисподней - отделяет от Бога, если только не восторжествует любовь. Ибо любовь зовет к духовному не через внешнюю суету, но через внутреннего человека. Ни другая какая тварь. Это может быть понято двояко: как видимое творение, ибо и мы, то есть душа, суть творение, но невидимое. Павел имеет в виду, что нас не может отделить от Бога никакое другое творение, то есть никакая любовь плоти. Либо же никакое другое творение не может отделить нас от любви Божией, когда между нами и Богом нет другого творения, противостоящего нам и закрывающего нас от объятий Божиих. Ибо выше человеческого разума, который рационален, уже нет другой твари, только Сам Бог.