Исход, Глава 31, стих 14. Толкования стиха

Характер работы как мерило вины. Готовность прекращать работу в субботний день является признаком повиновения завету. В этот день совершенного покоя не должна была исполняться ни мирская, ни священная работа. Здесь не приведены конкретные примеры, но текст указывает на то, что нарушителям грозило изгнание из общины или смертная казнь. Это означает, что в каждом отдельном случае требовалось выяснить, можно ли классифицировать совершенное в этот день действие как «работу» (см. примеры в Чис. 15:32–26 и Иер. 17:21).

36. В законе и у пророков есть Суббота, Субботы и Субботы Суббот (Исх. 31:13-15); обрезание и обрезание обрезания, а также жатва и жатва жатв, по сказанному: Когда жнете жатву вашу (Лев. 23:10). Первое есть свершение деятельного, естественного и богословского любомудрия; второе — освобождение тварного бытия и логосов, которые в нем; третье — приношение и вкушение духовных логосов чувства и ума. И, конечно, это происходит трижды относительно каждого из тех, о ком шла речь. Происходит для того, чтобы ведующий знал логосы, согласно которым Моисей соблюдал Субботу, умерев вне святой земли (Втор. 34:5), Иисус Навин совершил обрезание, переходя через Иордан (Нав. 5:3), а наследующие благую землю, соответственно этим логосам, приносят Богу подать двойной обильной жатвы. 37. Суббота есть бесстрастие разумной души, совершенно вытравившей, благодаря духовному деланию, клейма греха. 38. Субботы есть свобода разумной души, которая через естественное созерцание в духе подавляет в себе действие, направленное на чувственное. 39. Субботы Суббот есть духовный покой разумной души, которая уводит ум от всех божественных логосов, содержащихся в сущих, целиком соединяет его с единственным Богом в любовном исступлении и через мистическое богословие делает его совершенно неподвижным в Боге. 40. Обрезание есть снятие с души страстного предрасположения к тварному бытию. 41 Обрезание обрезания есть совершенное отвержение и удаление естественных движений души, направленных на это тварное бытие. 42. Жатва есть собирание и познавание разумной душой, соответственно добродетели и естеству вещей, духовных логосов сущего. 43. Жатва жатв есть постижение Бога, доступное далеко не всем, возникающее неведомым образом в уме после таинственного созерцания умопостигаемых существ; это постижение надлежащим образом приносит в дар Богу тот, кто достойно и благоговейно чтит Создателя, прославляя Его от тварей видимых и невидимых. 44. Но есть и иная, более духовная жатва, о которой говорится, что она - от Самого Бога; есть и иное, более таинственное обрезание; наконец, есть и иная, более сокрытая Суббота, в которую почил от Собственных трудов Бог Это согласно написанному: Жатвы много, а делателей мало (Лк. 10:2); обрезание, которое в сердце, по духу (Рим. 2:29); и благослови Бог день седмый, и освяти его, яко в той почи от всех дел Своих, яже начат Бог творити (Быт. 2:3) 45. Жатва Божия есть всецелое пребывание и обитание в Боге людей достойных, которое произойдет при свершении веков. 46. Обрезание, которое в сердце, по духу есть полное прекращение естественных действий в уме и чувстве, направленных на умопостигаемое и чувственное. Они прекращаются благодаря присутствию Святого Духа, непосредственно преображающего целиком и тело, и душу в нечто более божественное. 47. Божия Суббота есть окончательное возвращение к Богу всех тварей. В это время Бог почивает, отдыхая от Своей естественной энергии, направленной на них, и прекращает Свое Божественное действие, осуществляемое неизреченным образом. Но возможно, что Бог отдыхает и от естественных энергий в каждом из сущих, которые являются причиной их природного движения тогда, когда каждое существо, получая Божественную энергию, соразмерную ему, определяет и собственную природную энергию относительно Бога. 48. Ревнителям веры следует исследовать, какие создания Свои Богу надлежало помыслить как начинающие быть, и какие как не начинающие быть. Ибо, если Он почивал от дел, которые начинал творить, то ясно, что Он не почивал от тех дел, которые не начинал творить. Стало быть, возможно, что творения Божий, бытие которых начиналось во времени, суть все сопричаствующие сущие, как, например различные сущности сущих, поскольку их бытию предшествовало небытие. Бог же был тогда, когда сопричаствующие сущие еще не были. Творения же Божий, бытие которых не начиналось во времени, возможно, суть те сущие, которые допускают сопричастие себе; им сопричаствуют по благодати сопричаствующие сущие. Таковыми, например, являются: благость и всё то, что входит в это понятие, а также просто всякая жизнь, бессмертие, простота, неизменность, беспредельность и то, что сушностным образом созерцается окрест Бога, - они суть и творения Божий, и не начинали быть во времени. Ведь никогда добродетели или чему-либо из вышеназванного не предшествовало небытие, хотя и сопричаствующие им сущие сами по себе начинали быть во времени. Ибо всякая добродетель безначальна, и время не предшествует ей, поскольку она имеет от вечности своим Родителем единственнейшего Бога. 49. Бог бесконечно и беспредельно отличается от всех сущих - как сопричаствующих, так и допускающих сопричастие. Ибо все то, о чем можно утверждать, что оно обладает логосом бытия, есть творение Божие, даже если одно начинало быть во времени, а другое - как, например, некая рожденная сила, явно провозглашающая присутствие Бога во всех сущих, - было внедрено в твари по благодати. 50. Все бессмертные и само бессмертие, все живущие и сама жизнь, все святые и сама святость, все добродетельные и сама добродетель, все благие и сама благость, все сущие и само существование - все они, несомненно, суть творения Божий. Однако одни начали быть во времени, ибо Бог был тогда, когда их не было; другие же не начинали быть во времени, ибо Бога не было бы, если не было бы ни добродетели, ни благости, ни святости, ни бессмертия. И начинающие быть во времени есть и называются теми, которые они суть и именуются, благодаря со причастию с сущими, не начавшими быть во времени. Бог есть Творец всякой жизни, бессмертия, святости и добродетели, поскольку Он превосходит сущность всего постигаемого умом и изрекаемого словом. 51. Шестой день, согласно Писанию, доводит до конца творение сущих, подчиняющихся естеству; седьмой - ограничивает движение, свойственное времени; восьмой - обнаруживает способ устроения того, что выше природы и времени. 52. Кто проводит шестой день только согласно закону, тот избегает господства страстей, деятельно угнетающих душу, и бесстрастно переходит море, направляясь в пустыню, - такой человек празднует субботу одним бездействием страстей. Тот же, кто переходит через Иордан, покидая и само состояние простой бездеятельности страстей, становится наследником добродетелей. 53. Тот, кто проводит шестой день по-евангельски, прежде умертвив первые движения греха, достигает посредством добродетелей состояния бесстрастия, лишенного всякой порочности; он справляет субботу в своем уме, сохраняя и само воображение чистым от страстей. Тот же, кто переправляется через Иордан, переносится в область ведения, в которой ум, таинственно созидаемый миром, как храм, становится в Духе жилищем Бога.

Нерушимость субботнего покоя. Так как заповедь о субботе повторена для всего народа израильского, то нельзя уже думать, что повторение потребно было в видах удержания строителей скинии от производства работ в субботние дни. Цель напоминания о субботнем покое иная. Святилище, об устройстве которого шла речь, назначается для служения Богу. Сущность же этого последнего составляет постоянное исповедание владычества Божия словом и делом. Свое выражение оно находит между прочим в соблюдении субботнего покоя. Употребление слова «суббота» во множественном числе дает полное право утверждать, что речь идет не об одном седьмом дне, но и прочих днях покоя от работ. Соблюдение данного предписания является «знамением между Богом и евреями», — свидетельствует о верности народа своему Господу и о выделении из среды прочих народов. Неисполнение заповеди о субботнем покое равносильно сознательному отрицанию владычества Всевышнего и потому должно иметь своим последствием изъятие отрицателя из среды народа Божия (Чис. 15:34–35).

Что говорит далее дополнительный и охранительный древний закон субботы? – «Сохраните субботу, яко свята сия есть Господу и вам: осквернивый ю, смертию умрет: всяк, иже сотворит в ню дело, потребится душа та от среды людей своих» (Исх. 31:14).
Что еще говорит о сем предмете Священная История? – Однажды, во время странствования в пустыне, Израильтяне «обретоша мужа собирающа дрова в день субботный» (Чис. 15:32). Не знаю, затруднились ли бы мы определить степень сего преступления: а тогдашний весь сонм, не исключая и Моисея и Аарона, недоумевали, как поступить с виновным. «Не совещаша бо, что сотворят ему». Но дело кончилось тем, что «побиша его камением весь сонм вне полка, якоже глагола Господь Моисею» (Чис. 15:32-36).
В книге Пророка Иеремии читаем тяжкую от лица Божия угрозу за преступления против праздника, по видимому, не слишком тяжкия. «Аще не послушаете Мене еже святити день субботный, и не носити бремен, ниже входити вратами Иерусалима с бременами в день субботный: то зажгу огнь во вратех его, и пожрет домы Иерусалимли, и не угаснет» (Иер. 17:27). Известно, с какою грозною точностию исполнена сия угроза чрез Вавилонян.
Нельзя не упомянуть еще об одном примере добровольной строгости в хранении субботы, который представляют времена Маккавеев. От гонения Антиоха, принуждавшаго Иудеев к язычеству, многие из них удалились в пустыню. Язычники догадались, что выгодно будет напасть на них в субботу, в которую они, по закону, хранят покой. Тогда ревнителям благочестия внезапно представился неразсмотренный ими дотоле вопрос: «аще достоит в субботу» сражаться? И что же? – «Умрем вси в простоте нашей» (1 Макк. 2:37), сказали они, и около тысячи человек допустили убить себя, не сделав ничего для своей защиты. Уже сей случай вразумил Маккавеев, что таким образом язычники совсем истребили бы благочестие; и потому принято за правило – и в субботу сражаться с нападающими врагами.
После сказаннаго доселе, пусть, кто хочет, удивляется строгости древняго закона о дне Господнем: для меня более примечательна его важность и сила. Пусть иные осуждают мнительность некоторых исполнителей онаго: но не больше ли достойно уважения их благоговение к закону, их самопожертвование закону? Хвалитесь, если угодно, высшим, нежели у древних, как и должно быть в христианстве, разумением закона: но позаботьтесь и о доказательствах сего похваления. Верныя же доказательства высшаго разумения духовнаго закона суть высшие подвиги и добродетели.
Достоит ли христианам, чадам благодатной свободы, менее рабов Закона пещися о хранении дня Господня, потому только, что ныне за сие не угрожает побиение камнями?
Достоит ли в утро дня воскреснаго, во время святаго дня, преимущественно святое, идти не в храм Божий, а на торжище, наполнять его до тесноты, вместо молитвы и покоя, суетиться среди молвы, купли и продажи? Закон гражданский снисходительно позволяет в день воскресный продавать и покупать необходимое для дня: пусть бы пользовались только сим снисхождением; однако и то, чем менее, тем лучше. А продавать и покупать в день воскресный, что можно было бы отложить до дня работнаго, продавать потому только, что сего хочет корысть, покупать потому, что в праздник досужно, – достоит ли? – Не довольно ли шести дней недели для сих продаж и куплей? Надобно ли вторгаться с ними в день седьмый, чтобы и на купленное, и на цену проданнаго положить печать греха против заповеди, освятившей день седьмый?