Исход, Глава 3, стих 4. Толкования стиха

Господь воззвал к нему из куста. Господь под видом ангела? Или Господь - тот ангел, который был назван ангелом великого совета (Ис. 9:6) , и имеется в виду Христос? Ведь, кроме того, сказано: И явился ему Ангел Господень в пламени огня из среды тернового куста (Исх. 3:2).

Стоит ли терять надежду, что заговорит с людьми Господь, беседовавший в терновом кусте? Бог и кустом не возгнушался. О если бы и мое терние просветил Он! Быть может, будут и те, которые еще подивятся блеску и свету среди нашего терна, будут, в ком наше терние не опалится, будут, кого глас, услышанный из тернового куста, заставит снять обувь с ног, дабы вход ума не заграждали телесные преграды.

Если в ковчеге Ветхого Завета расцвел жезл священника (Чис. 17:8), то для Бога возможно, чтобы и в святой Церкви из наших бутонов распустился цветок. Почему же в самом деле нельзя надеяться, что Бог, Который говорил в терновом кусте (Исх. 3:4 и след.), не заговорит также и в людях? Бог не возгнушался же терновым кустом. О, если бы Он осветил также и мои терния. A ведь, может быть, найдутся такие, которые даже и в наших терниях будут поражены блеском некоторого света; найдутся (и такие), которых наши терния не воспламенят; найдутся (и такие), у которых голос наш, слышимый из тернового куста, освободит ноги от обуви, и тогда течение мысли (их) будет свободным от плотских преград.

Голос Самого Господа из купины двукратно произносит имя Моисея, с целью возбудить в нем особенное внимание к тому, что вслед за тем ему будет сказано Что есть, Господи? спросил Моисей, т.-е. глаголи, Господи, — я готов с подобающим благоговением выслушать и с точностью исполнить все, что ни приказал бы мне, ибо Ты мой Господь а я покорный Твой раб.

Сказав же сие, не одними уже очами восприемлет чудный свет; но, что всего необычайнее, и слух его озаряется лучами сего света. Уделившаяся обоим чувствам благодать света, взоры озаряет блистаниями лучей, а слух просвещает чистыми догматами.

Когда же он подошел ближе, чтобы рассмотреть купину, которая горит огнем и не сгорает, тогда увидел, что взывает к нему не Ангел, которого видел прежде, но Бог, Который был сперва в образе Ангела. Он явился Моисею в страшном видении.

Позвольте мне теперь, после того продолжал я, доказать вам и из книги Исхода, как тот же Ангел, и Бог, и Господь, и муж, и человек, явившийся Аврааму и Иакову, явился в пылающем огне из куста и беседовал с Моисеем. Затем я сказал: замечаете ли вы, государи мои, что Тот, о Котором Моисей говорит как об Ангеле, беседовавшим с ним в пылающем огне есть Бог и возвещает ему, что Он Бог Авраама, Исаака и Иакова? ... — Мы не это видим из приведенных тобою слов, сказал Трифон, — а то, что в явившейся в пламене огненном был Ангел, а беседовавший с Моисеем – Бог, двое вместе явились в том видении. — Если бы и так было бы, друзья мои, — отвечал я, — т.е. что и ангел и Бог вместе явились в том видение Моисею, однако, как доказано вам прежде приведенными словами, Тот Бог, Который говорил Моисею, что Он Бог Авраама и Бог Исаака и Бог Иакова, буден не Творец вселенной, но Тот, Который служит воли Творца всего и в суде над Содомом служил так же Его советом. Поэтому, хотя бы было там двое, как вы говорите, и Ангел и Бог, однако, никто, и даже и маломыслинный, не осмелиться утверждать, что Творец всего и Отец оставил, сущее выше неба, и явился на малой частице земли. — Так как уже доказано, сказал Трифон, — что явившийся Аврааму назван Богом и Господом и по поручению на Господа небесного извел разрушения на Содомскую землю, то хотя и был Ангел с Богом, явившемуся Моисею, мы согласимся, что Бог, говоривший с Моисеем из куста, был не Бог Творец всего, но Тот, Который, как показано, являлся Аврааму, Исааку, Иакову: Он называется также Ангелом Бога Творца всего потому, что возвещает людям волю Отца и Творца всего. — Но теперь я покажу, Трифон, начал я говорить, — что Моисеевом видении Он Один, Который вместе и называется Ангелом и есть Бог, явился и говорит Моисею. Ибо так говорит Писание: «явился ему Ангел Господа в пламене огненном из куста; и он видит, что куст горит огнем, и не сгорает. И Моисей сказал: пойду и посмотрю это великое видение, потому что куст не сгорает. Когда же Господь увидел, что он идет смотреть, то назвал его Господь из куста» (Исх. 3:2-4). По сему, как Писание называет Ангелом Того, Который явился во сне Иакову, затем говорит, что это тот самый Ангел явившийся ему во сне сказал: «Я Бог, явившийся тебе во время бегства твоего от лица Исава, брата твоего»; и мы читаем во время Авраама о разрушении Содома, что Господь навел этот суд «от Господа на небесах»: так и здесь, когда Писание говорит, что ангел Господа явился Моисею и потом объявляет Его Господом и Богом, оно разумеет одного и Того же, Который, как видно из многих уже приведенных свидетельств, служит Богу, сущему выше мира и не имущему над Собою другого Бога.

О видении Моисея в купине А поелику Он есть благ, то послал с неба, как нашего Спасителя и Искупителя, Сына Своего, Который соделался подобен нам, то есть явился человеком. И это опять гадательно предвозвещало нам Священное Писание. В нем сказано так: Моисей пас овец у Иофора, тестя своего, священника Мадиамского. Однажды провел он стадо далеко в пустыню и пришел к горе Божией, Хориву. И явился ему Ангел Господень в пламени огня из среды тернового куста. И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгорает. Моисей сказал: пойду и посмотрю на сие великое явление, отчего куст не сгорает. Господь увидел, что он идет смотреть, и воззвал к нему Бог из среды куста, и сказал: Моисей! Моисей! Он сказал: вот я! И сказал Бог: не подходи сюда; сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая. И сказал: Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова. Моисей закрыл лице свое, потому что боялся воззреть на Бога (Исх. 3:1-6). Закон Бог дал в помощь, по слову пророка (так как он, по Божию смотрению, провозгласил Моисея «пестуном», Гал. 3:24) и, так сказать, установил сень в знамение совершеннейшего, до того, конечно, времени, когда имела воссиять истина. И целью пестунства было таинство Христово, которое очень ясно указано было в видении. Ибо купина есть кустарниковое растение, бесплодное и мало отличающееся от терновника. Великий же пламень объял ее. В образе огня явился святый Ангел. И пламень весьма высоко поднимался, но нисколько не вредил купине, в которой явился. Дело было поистине необыкновенно и выше всякого разума. Огонь объемлет терние и только согревает его тихим прикосновением своим, как бы забывая свою естественную силу и совершенно спокойно облегая то, что мог бы истребить. Посему-то божественный Моисей и поражен был видением. Какой же смысл этого видения? Огню Священное Писание уподобляет Божественное естество по той причине, что оно всесильно и легко может все побороть; древам же и траве полевой уподобляет человека, из земли происшедшего. Поэтому и говорит в одном случае: Бог наш есть огнь поядающий (Евр. 12:29; сн.: Втор. 4:24); а в другом случае: дни человека - как трава; как цвет полевой, так он цветет (Пс. 102:15). Но как огонь нестерпим для терния, так и Божество для человечества. Впрочем, во Христе оно стало стерпимо: ибо в Нем обитает вся полнота Божества телесно, как и премудрый Павел засвидетельствовал (Кол. 2:9). И Который обитает в неприступном свете (1 Тим. 6:16), то есть Бог вселился в храме Девы, снисшедши до кротости досточудной и как бы смягчая непобедимое могущество естества своего, чтобы доступным быть для нас, как стал доступен и огонь тернию. Но то, что по естеству своему доступно повреждению, то есть плоть, Он явил высшею тления, истребления; на это преобразовательно указывает огонь в купине, совершенно неповрежденным сохранивший древо. А что от Бога происшедшее Слово свой собственный храм оживотворило и соделало нетленным и высшим смерти, будучи по естеству Жизнь (Ин. 14:6), в этом как мог бы кто усомниться? Итак, огонь щадил терние, и пламень был стерпим для малого и весьма слабого древа; потому что доступно стало человечеству Божество. И это было таинство во Христе. И в нас вселилось Слово Божие, не наказания требуя и не суд наводя, но озаряя нас благостными и весьма тихими приражениями. Так Оно и Само говорит: не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него (Ин. 3:17). Итак, купина не сгорала, хотя и объята была пламенем; потому что и на нас не налагается наказание за согрешения, как я только что сказал; напротив, нас также осиявает Христос чрез Святого Духа и пребывает в нас чрез Него, и в Нем мы можем вопиять: Авве Отче (Рим. 8:15). Изумленный же видением, блаженный Моисей прибавлял еще следующее, говоря: пойду и посмотрю на сие великое явление, отчего куст не сгорает (Исх. 3:3). Но ему тотчас же препятствует в сем блаженный Ангел, говоря как бы от лица Бога: не подходи сюда; сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая (Исх. 3:5). Пустыню безводную, произращающую только терние, среди которой была и купина, называет землею святою. Но и всякое место, на котором находится Христос, свято. Премудро и то, что это является в пустыне, представляющей собою образ Церкви из язычников, к которой относится и слово Священного Писания: Возвеселится пустыня и сухая земля, и возрадуется страна необитаемая и расцветет как нарцисс (Ис. 35:1). Обещает Бог также и в другом месте сотворить пустыню сделаю озером и сухую землю - источниками воды (Ис. 41:18). Ибо обильно излилась на нас, призванных из язычников, благодать Спасителева, и как бы некая река, изливающая вышние струи, напаяет обильно. О сем говорит нам и божественный Давид: Он превращает реки в пустыню и источники вод - в сушу, землю плодородную - в солончатую, за нечестие живущих на ней (Пс. 106:33-34). Итак, купина — в пустыне, и земля, на которой она была, есть святая и посвященная Богу. И Моисей, приступая к ней, встречает препятствие и получает повеление снять обувь с ног. Это есть знамение мертвости и тления, так как всякая обувь есть остаток умершего и предавшегося тлению животного. Итак, Христос недоступен для тех, которые под законом и под детоводительным служением. Необходимо прежде омыть скверну и стереть нечистоту греховную. Но невозможно, чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи (Евр. 10:4); ибо законом никто не оправдывается (Гал. 3:11). А коль скоро грех еще не упразднен, то необходимо, чтобы тление имело силу, и смерть еще властвовала над оскверненными. Таким образом, желающие видеть таинство Христово должны наперед отложить служение в прообразах и тенях, не побуждающее ни тления, ни греха. Ибо тогда они уразумеют и вступят в святую землю, то есть в Церковь. А что не отказавшиеся от служения по закону подлежат власти тления, это уяснит Сам Христос, говорящий: истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни (Ин. 6:53). Это и было таинство, не у живших по закону, но у приявших веру, оправданных во Христе и получивших наставление, высшее законного, разумею евангельское. Итак, под властью тления и как бы в законе находятся те, которые еще не свергли с себя чрез веру бремя матери смерти, то есть греха: и таковые еще далеки от Христа. Когда же снимут обувь, то есть тление, не имеющее силы к оправданию, и приимут истинно животворящую благодать, тогда приблизятся к оправдывающему нечестивого то есть ко Христу, чрез Которого и с Которым Богу и Отцу слава со Святым Духом во веки веков. Аминь.

По абсолютной святости явившийся недоступен для смертного человека: «не подходи сюда». Последний должен испытывать в присутствии Его чувство глубочайшего смирения и почтения: «сними обувь с ног твоих» (ср. Нав. 5:15).