Толкование Исход, Глава 25: Властов Г.К.

Для устройства святилища Господу Богу не налагается дани: от народа требуется добровольных пожертвований, сделанных и согласно состоянию каждого, и, главнейше, согласно сердечному желанию каждого. И здесь возбуждаются лучшие чувства человеческие как единственно приятная Богу жертва. Народ, впрочем, откликнулся радостно и щедро на это воззвание: «все мужья и жены, которых влекло сердце …. приносили добровольный дар Господу» (Исх. 35:29) и далее Моисей узнал: «что народ много приносит, более нежели потребно для работ, какия повелел Господь сделать» (Исх. 36:5).

Золота и серебра, вероятно, вынесено Израильтянами много из Египта не только в виде даров Египтян (Исх. 12:35-36), но и приобретенного торговлею в приморской части Египта, так как земля Гессем соприкасалась с одной стороны через Пелузийский порт с Средиземным морем, с другой-через Ефам и Ваал Цефон (который был вероятно, судя по имени, Финикийским поселением)- с Черным морем. Нет сомнения также, что после битвы при Рефидиме Израиль взял много добычи у Амалекитов, которые с своими многочисленными стадами вели, вероятно, постоянную торговлю между портом Ецион Габером залива Акабы и Ханааном и, может быть, Финикией. А поэтому направлению (см. Геерена: du commerce des peuples de l'antiquité), шел большой торговый путь для Индейских пряностей, дорогих деревьев, слоновой кости и офирского золота. Что же касается меди, то мы упоминали уже о нахождении на Синайском полуострове Египетских медных рудников, на самом пути Израиля. Можно с достоверностию предположить, что Израильтяне не только воспользовались богатством этих рудников и теми приемами, которые сложились металлургическим опытом столетий в этих рудниках, но даже воспользовались и искусством рабочих, захваченных на заводах, которые, вероятно, и работали для Израильтян, под главным надзором и по указаниям Веселиила и Аголиава (Исх. 36), избранных руководить работами.

Мы напоминаем, что в нашем переводе шерсть напечатана курсивом, что означает, что этого слова в Еврейском нет, а оно допущено на основании Иудейского предания, которое, как мы говорили во вступлении, оспаривается на основании Лев. 19:19 и Втор. 22:11. В Еврейском тексте обозначены только цвета, без означения материала. Быть может, «синета, багряница и червленица», как называет эти ткани наш славянский текст, суть тот же виссон, окрашенный в различные цвета, но может быть это была и бумага, пряжа которой известна была в Египте, или наконец самая шерсть. Виссон по Еврейски шешь, есть по указанию Бирча слово Египетское, и означает несомненно тонкое льнявое полотно, которым славился Египет (Иез. 27:7, «узорчатыя полотна из Египта»). Козья шерсть. У Виргилия в Георгиках о козьей шерсти сказано: «Usum in castrorum, et miseris velamina nautis"*). Таким образом мы видим, что ткань (или войлок) из козьей шерсти, вероятно, по эластичности, плотности и прочности употреблялась для лагеря, т. е. для палаток. Впрочем, употребление этого материала для этой цели пережило тысячелетия, и ныне, как при Моисее, Араб разбивает свою палатку, сделанную из войлоков, сваленных из козьей (или верблюжей) шерсти. *Георгики III, ст. 313. (Шерсть ливийской козы....) «употребляют для лагеря и для одежды бедных моряков».

Предполагают, что красные кожи суть сафьян (morocco; maroquin, от империи Марокской, откуда их вывозили в XV и XVI столетиях); сафьян, по-видимому, издавна был известен в Ливии и составлял местное произведение жителей северного берега Африки, обладавших искусством выделывать его. Но синие кожи представляют весьма важное затруднение. Англ. узак. Библия переводит барсучья кожи (badgers skins); Остервальд: «des peaux de couleur d’hyacinthe; Silvestre de Sacy: des peaux teintes en violet Лютер: Lachsfelle, а Отто Герлах в примечании говорит, что это может быть тюленьи кожи (Seehunds Felle). По-еврейски слово это Тахашь, Англ. комм. Библия, сближая его с Арабским Тухашь, означающим многих морских животных (т. е. напр. тюленей, дельфинов, морских свинок и т. д.), полагает, что кожи синие – суть кожи морских животных, которые употребляются и теперь Арабами для сандалий и могли доставить хороший материал для верхних покровов, имевшим главною целию защищать от дождя. Дерево ситтим есть род Акации (Acacia Seyal), достигающая значительной толщины и вышины. Есть указания, что Синайский полуостров был богаче лесами чем ныне, хотя и теперь там встречается много дерева этой породы. Замечательно, что дерево ситтим, исключая окрестностей Мертвого моря, не встречается почти вовсе в Палестине (Кук, ссылка на Тристрама), что опять указывает на написание книги Исхода в пустыне, а не в Иерусалиме. Дерево это твердо, и очень красиво в столярной работе, получая в полировке золотой оранжевый с темными отливами цвет (ссылка на Станлея, Хоутона, Библейский лексикон Смитта и др.).

Масло, горевшее в светильниках, было масло оливковое, как ясно указано в Исх. 27:20. Благовонные курения указаны в Исх. 30:34-35. Курение для храма должно было быть составляемо по какому-то известному рецепту из четырех благовонных веществ; см. прим. на указ. стих.

Ефод - Верхняя короткая одежда. Об камнях драгоценных одежды первосвященника см. главу Исх. 28. Оникс нашего перевода назывался по Еврейски Шохам. Есть большое вероятие, что это камень, известный нам и ныне под именем Оникса. Заметим, что многие имена драгоценных камней изменились или перенесены на другие камни.

Святилище, микдаш, освященное место.

Моисей, по всей вероятности, имел на горе Божией видение настолько ясное, что малейшие подробности скинии и всех ее принадлежностей сделались ему известны и понятны и остались неизгладимо в его памяти, вместе с одеждами первосвященника и обрядами богослужения. Независимо от видения, он еще просветленным духом понимал таинственное значение каждаго деталя и всей системы в совокупности, и связь их с целями Божиими для воспитания и развития народа.-

«Обложи чистым золотом.... сделай венец». Еврейское предание, согласное и с Фл. Иосифом (Ant III, 6), говорит, что ковчег не был позолочен, а обложен коваными золотыми листами снаружи и внутри, так что дерева не было совсем видно. Золотой венец «витой», как говорит текст LXX, окружал не крышу с херувимами (очистилище, propitiatoire, Mercy Seat), а самый ящик, и в этот вероятно венец вкладывалась крыша. Кольца, которые, по преданию, записанному Иосифом (loco citato), не были припаяны или привинчены, а проходили насквозь ящика (вероятно в избежание опасности падения ковчега в случае отрыва винта), были укреплены на четырех нижних углах ковчега, так что, когда его подымали на штангах, пропущенных сквозь кольца, то он был весь поднят выше голов несущих его.

Шесты не вынимались по очень понятной причине: дабы никто не дотрагивался до ковчега. В 2 Цар. 6:6 видно, что сын Аминадава Оза, при перевозке Давидом ковчега, взялся за ковчег рукою, чтобы поддержать его, и умер там же у ковчега. Подобных указаний о том, чтобы шесты не вынимались от стола предложения, который также носился на плечах, и от жертвенника курений нет. Стало быть, это приказание ясно относится до святости ковчега.

«Откровение» – это скрижали завета, так как именно они были положены в ковчег (см. Исх. 40:20). Что скрижали лежали в ковчеге, в этом не сомневаются и на основании предания (Фл. Иосифа III —6); но так как (Исх. 40:20) сказано: «вложил откровение», то некоторые полагали, что все книги Моисеевы были положены в ковчеге. Но это отвергается почти всеми комментаторами, и все останавливаются на мнении, что одни только скрижали лежали в ковчеге. Это подтверждается и посл. к Евр. 9:4, где сказано: «(за второю завесою).... ковчег Завета; где были золотой сосуд с манною, жезл Ааронов разцветший и скрижали Завета».

Мы уже выше говорили, что в различных переводах слово крыша (ковчега) передается словами: Очистилище, Mercy Seat, т. е. седалище Милости; место умилостивления propitiatoire от латинскаго propitus, милостивый, благосклонный, также близкий; Gnadestuhl (как Англ. Mercy Seat). В переводе LXX употреблено слово «очистилище», но многие новейшие переводы и комментаторы, говорит Кук, как христианские так и Иудейские передают слово Каппорет просто крыша. Форма каппорета была, по-видимому, гладкая золотая доска, с стоящими или колено-преклоненными на ней херувивами, которая вкладывалась плотно в венец, окружающий ковчег Завета. Толщина крыши не определена, стало быть это был лист кованого золота.

Мы уже говорили свое мнение о виде Херувимов, опирающееся на авторитеты Dom Calmet и Кука, ссылающихся ва раввиническое предание; мы думаем, что это были вполне красивые человеческие фигуры с двумя, четырьмя или шестью крыльями. Но многие комментаторы, в том числе Отто Герлах, такого мнения, что мир восточный в своих образах, полных глубокой мысли, не искал столько красоты, сколько полноты выражения мысли, и что везде, начиная с Иезекииля, таинственные формы, сочетавшие человека, льва, орла и быка, считались лучшим и высшим выражением служителей Божества, исполняющих Его повеления посреди земного мира и потому обладающих разумностию, как человек; силою, как лев; орлиным далеким всепроницающим взором, и плодотворною силою быка. (Ассирийские крылатые львы, Египетские сфинксы и пр.). Эти комментаторы указывают, что пророки употребляли эти формы в своих пророчествах как символы, повсеместо известные и принятые всеми народами древности. Только Греки, прибавляет О. Герлах, никогда не жертвовали человеческой формой мысли, и только в этой форме искали разрешения высшего выражения всех способностей. Потому многие полагают, что херувимы на крыше ковчега могли быть тою четверообразною формою, которая рисуется пророком Иезекиилем и которая есть форма чисто символическая, ибо явление ангелов, описанное в Св. Писании, всегда бывает в человеческой форме. Мы приводим это мнение только для полноты, хотя наше убеждение склоняется к тому, что Херувимы были изображения с человеческим образом.

Десять Заповедей, положенных в ковчеге Завета, были откровением Израилю, но и свидетельством против него, вечным свидетельством греховности человека. «Законом познается грех.... когда пришла заповедь, грех ожил, а человек умер» (Рим. 3:20, Рим. 7 и Рим. 2:9, 10), ибо «делами закона не оправдается перед Богом никакая плоть». Израилю дано было посредством заповеди – знание греховности, и это знание заключалось в десяти заповедях, свидетельствующих о беззаконии человека. Но эти скрижали прикрыты сверху очистилищем, седалищем милости (Иластерион), и именно здесь проявляется в откровениях Иегова, покрывающий Милосердием все грехи человека, кроме явного безумия, возмущения против Бога своего. Здесь был трон Царя Израильского, и имя этого трона Милосердие и Очищение. В полноту времен Иегова, во второй Ипостаси Св. Троицы, пришел на землю в человеческом образе, дабы исполнить все обещанное чрез Израиля всему человечеству.

На триумфальной арке Тита в Риме изображены были некоторые предметы, взятые римскими войсками из Иерусалимского храма: так, мы находим изображения светильника о семи ветвях и, стола предложения, несомого на плечах четырех человек, которых головы украшены лавровыми венками. Стол (на нем одна чашечка с ручкой, и другая без ручки) с прикрепленными к нему крест на крест с боку двумя длинными трубами (употреблявшимся при богослужениях известных дней), несется на этом барельефе выше плеч несущих; так именно, как его носили у Иудеев. Барельеф, о котором мы говорим, описан в редком сочинении Реланда 1710 de Spoliis Templi; самый барельеф на памятнике от времени пришел в разрушение (указание Кука). Хотя предметы, взятые в храме Иерусалимском, не могли быть даже теми, которые были в Соломоновом храме, и тем менее теми, которые были сделаны для скинии при Моисее (вероятно предметы, изображенные на арке Тита, относятся ко времени храма Маккавеев, (1 Мак. 4:49), но для нас интересно видеть как свято сохраняло предание завещанные Моисеем формы священных предметов. Стол скинии Моисеевой, как мы видим по описанию его, был весь обложен золотыми листами и имел кругом верхней доски закраины в виде венца, вероятно, для того, чтобы священные предметы предложения по нечаянному случаю не упали на пол. Многие полагают еще (таковы и рисунки Dom Calmet в его Dict. de la Bible), что кольца, в которые вкладывались шесты для ношения стола, находились в половине стола, т. е. близ верхней доски его; по-видимому таково и довольно неясное описание Фл. Иос. (Antiq. III, 7). Но держась Еврейского текста, Англ. Комм. Библия полагает, что кольца были у четырех оконечностей ножек, так что (как мы выше сказали) несущие стол поднимали его выше головы своей.

Блюда употреблялись, чтобы класть на них хлебы предложения. Кадильницы, не на цепях, а ручные (см. рис. у Dom Calmet на основании раввинских преданий), для курения. Чаши: вместо этого слова западные комментаторы полагают правильнее переводить золотые кувшины, Амфоры. Очевидно, что два последние предмета, чаши и кружки относятся к возлияниям, употреблявшимся при жертвоприношениях (напр. Лев. 23:18; Чис. 28:14 и др.); кружки или стопы употреблялись для возлияний, но вино вероятно приносилось в тех длинно-горлых кувшинах, которые и теперь во всеобщем употреблении для воды и вина на Востоке и обыкновенно делаются из драгоценных металлов в домах богатых. У Dom Calmet также на основании предания изображены кувшины и кружки на столе хлебов предложения.

Стол предложения стоял на северной стороне. На него клались каждую субботу 12 хлебов (по шести с каждой, стороны говорит Фл. Иосиф) они клались один на другой и по преданию имели четверо-угольную форму (Dom Calmet); под них подкладывались золотые подставки, чтобы под ними проходил воздух и они не делались затхлыми (ib.). Каждую субботу их заменяли новыми. На верху каждой хлебной пирамиды стояла золотая чашка с фимиамом, который в субботу при перемене хлебов перекладывался в кадильницу (Лев. 2:2; Фл. Иос. III, 7). Тут же на столе стояла кружка с вином, а кувшин с вином стоял подле стола.

И у Dom Calmet и на барельефе арки Тита, подсвечник с семью ветвями, изображен величиною почти вдвое выше стола предложения. У Dom Calmet изображение основано на раввинском предании, а по поводу барельефа. Англ. Комм. Библия замечает, что надо полагать, что оба предмета изображены приблизительно в одном масштабе, поэтому надо полагать, что светильник, или если можно так назвать его «Паникадило», имело в вышину семь или семь с половиною футов, и на оконечностях семи разветвлений своих имело по чашке для оливкового масла. Середний стебль стоял прямо, а по три ветви выходило с каждой стороны его. Самый вид его довольно ясно описан в стихах 31—36.

Полагают, и кажется очень основательно, что лампады имели тот вид, который мы встречаем у древних ламп находимых в Помпее и изображаемых в Египетских памятниках. Это овальная чашечка с ручкой и с выдающимся носком. Это описание объясняло бы и смысл фразы: «чтобы светили на переднюю сторону». Налитое масло в лампаду древней формы горело посредством фитиля, конец которого выходил в носок лампады, и зажигался отсюда. Потому ясно, что лампады все должны были быть поставлевы в светильнике, так, чтобы носки лампад были обращены к Завесе Святая Святых, и чтобы пламя освещало ее, а не заднюю часть святилища. Число семь было всегда число священное; оно напоминало и семь дней творения и день субботний.

Щипцы и лотки для снятия с ламп и бросания в лотки обгоревших святилен, были необходимою принадлежностию древнего освещения. По вопросу о Еврейском таланте и его ценности существует весьма много разных мнений: Dom Calmet считает Еврейский талант в 68 тысяч ливров (около 20-ти тысяч рублей серебром); Англ. Комм. Библия, считает его в 3,000 сиклей золота; серебряный сикль равнялся 80 к. серебра; но ценность золотого сикля нам неизвестна (заметим, что сикль был единица веса). Кук однако полагает вес таланта равным 94 фунтам (avoir du poids) золота. 1 фунт avoir du poids равен 1,10763 русск. фунта, так что талант должен был весить 103 ½ фунта золота, что представляет ценность приблизительно в 80 тысяч рублей. Но принимая в соображение уменьшение ценности металла, весьма вероятно, что определение ценности таланта Dom Calmet в 68 тысяч ливров, в начале XVIII столетия, соответствуете 30-ти тысячам рублей нашего времени.