Исход, Глава 21, стих 2. Толкования стиха

А что мне сказать о еврее, которому закон повелевает служить в рабстве только шесть лет, а на седьмой год выходить из рабства? Кто этот раб-еврей? Кого можно было понимать под свободным евреем? Кто столь велик, чтобы, вспоминая лета вечные (Пс. 76:6), мог увидеть истинного еврея, который пребывает рабом не вечно, но, исполнив рабское служение на протяжении шести лет, в седьмой год получает свободу даром? Патриарх Исаак, похоже, хорошо понимая тайну его рабства и свободы, сказал: Ты будешь служить брату твоему. И будет, когда откажешься и свергнешь иго его с выи твоей (Быт. 27:24), подразумевая, что наступит время, когда даже если кто и будет находиться здесь в рабстве у своего брата, то потом по истечении лет, исчисляемых из дней и месяцев, которые мы проводим здесь, свергнет иго со своей шеи. Это и происходит в седьмой год прощения. Мы можем представить образ истинного еврея в Иосифе, который нес иго рабства, но грех не завладел им, темница не удержала его, Египет не окрасил его. Мы представляем его образ в Петре, Иоанне, Иакове, которые были рождены и воспитаны под игом закона, однако свергли иудейское иго брата своего, когда настало время законного покоя, когда для них воссияло отпущение грехов.

(Аллегорическое толкование) Хотя мы посредством деятельной (жизни) и делаем что-либо хорошее, однако же к небесному желанию возлетаем посредством созерцательной (ср. Лк. 10:39-42). Поэтому и у Моисея деятельная жизнь называется рабством, а созерцательная свободою. И хотя та и другая жизнь должна быть даром благодати, однако же доколе мы живем среди ближних, одна поставляется нам в необходимую обязанность, а другая предоставляется на волю. Ибо кто, познавая Бога, входит в царство Его, если прежде не творит добрых дел? Итак без созерцательной жизни могут входить в небесное отечество те, которые не пренебрегают добром, которое могут сделать; но без деятельной не могут входить, если пренебрегают совершением добра, которое возможно. Следовательно, деятельная жизнь поставляется в необходимость, а созерцательная предоставляется произволу. Та поставляется в рабстве, a сия на свободе. Поэтому-то и к Моисею говорится: аще стяжеши раба Евреина, шесть лет да поработает тебе: в седьмое же лето отпустиши его свободна туне. Аще сам един внидет, то един и изыдет: еще же жена внидет с ним, то и жена отыдет с ним. Аще же господин даст ему жену, и родит ему сыны или дщери, жена и дети да будут господину его, сам же един да отыдет. Аще же отвещав раб речет: возлюбих господина моего, и жену мою и дети моя, не отхожду свободен: да приведет егo господин пред судище Божие, и тогда приведет его пред двери на праг, и да провертит ему ухо господина его шилом, и да поработает ему во веки (Исх. 21:2, Исх. 21:3-7). Мы представили несколько обширное свидетельство для того, чтобы показать различие рабства и свободы в той и другой жизни. Но не должно быть отяготительным, если мы это (свидетельство) проследим изъяснением, которым подтвердим то самое, что сказали. Ибо Еврей значит переходящий. И раб Евреин покупается тогда, когда каждый, мысленно уже переходящий от сего века, предается в рабство всемогущего Бога. Ибо служить истинному Богу желает тот, кто научился мысленно переходить от века сего. Так Моисей перешел, чтобы видеть видение (Исх. 3:3). Так Давид, когда видел нечестивого превозносящегося и высящегося яко кедры ливанская, перешел, и сего не стало (Пс. 36:35). Потому что мы думаем о могущества нечестивых, будто оно есть, что-либо великое, если не перейдем мыслью к непрестаемому веку. Но купленному рабу Евреанину заповедуется служить шесть лет, так чтобы на седьмом году выйти емy на свободу даром. Ибо что означается шестеричным числом, если не совершенство деятельной жизни? Что седмеричным выражается, если не (жизнь) созерцательная? Итак шесть лет служит, а на седьмом (году) выходит на свободу тот, кто чрез деятельную жизнь, которую провел в совершенстве, переходит в свободу жизни созерцательной. И надобно заметить, что выходит на свободу туне (даром); потому что те, которые после всего содеянного ими говорят, что они рабы неключимые (Лк. 17:10), без сомнения как деятельную жизнь получили даром, так и созерцательную по благодати.

Каждый еврей равно творит Пасху и на седьмой год становится свободным, а в год юбилея, то есть пятидесятый¹, всякое владение возвращается к владельцам. Это говорится не о настоящем, но о будущем. Ибо шесть дней века сего пробыв в рабстве, в день седьмой, или в вечную субботу, мы будем свободны, если, однако, хотим быть свободными, пока еще пребываем в рабстве, в веке сем. Если же не хотим, то ухо наше будет проколото во свидетельство непослушания, и с женой и детьми нашими, которых мы предпочли свободе, то есть с плотью и делами ее, мы окажемся в вечном рабстве².

Еврей. Понятие «еврей» используется для обозначения израильтянина, не имеющего земли и средств к существованию. Хотя обстоятельства могли заставить такого человека продаться в долговое рабство, как член общины, он сохранял свои права и не мог удерживаться в рабстве пожизненно. Через шесть лет работы он подлежал освобождению без выплаты долга. Долговое рабство. Нестабильность существования на древнем Ближнем Востоке приводила к тому, что мелкие землевладельцы часто оказывались в долгах. Их трудности возрастали в случае засухи и неурожая, и тогда им приходилось продавать землю, имущество, а в конечном счете — самих себя и членов своей семьи. Еврейский закон принимает эту ситуацию во внимание, предусматривая справедливый срок службы на кредитора и ограничивая продолжительность долгового рабства. Никто не должен был служить в рабстве более шести лет, а по выходе на свободу должники освобождались от уплаты долгов. Все это было бы прекрасно, но многие из этих людей, будучи не в состоянии вернуть землю, предпочитали остаться в рабстве у своих кредиторов или отправлялись в города, чтобы найти работу или наняться на военную службу. Законы о рабстве в сравнении с законами древнего Ближнего Востока. Еврейские законы о рабстве представляются более гуманными, чем соответствующие законы древнего Ближнего Востока. Например, ни один раб не мог удерживаться в пожизненном рабстве без согласия с его стороны. Ьеглые рабы не подлежали обязательному возвращению своим хозяевам. В Месопотамии раб (обычно захваченный на войне) мог быть либо освобожден господином, либо выкупиться. По сравнению с шестью годами в Исх. 21:2, кодекс Хаммурапи ограничивает срок долгового рабства тремя годами. Рабы не были полноправными членами общества, и наказание раба за причинение вреда свободному человеку было гораздо более суровым, чем наказание свободного человека за причинение вреда рабу.

Еврея. Здесь имеется в виду раб-израильтянин. В случае, если человек не в состоянии выплатить долг или полностью обнищал, он мог продать себя или свою жену в рабство (4 Цар. 4,1; Неем. 5,1-5; Ам. 2,6). Израильтянин мог быть также продан в рабство своим отцом (ст. 7). Закон ограничивает срок подобного порабощения шестью годами. В юбилейный (пятидесятый) год раб должен был освобождаться. Вполне естественно, что законы, определяющие положение раба, открывали весь свод законов - израильтяне долгое время находились в порабощении у египтян.

По закону в рабы мог быть покупаем обедневший еврей за неуплату долга (Лев. 25:39), а также вор, оказавшийся не в состоянии уплатить за похищенное (Исх. 22:3). Шестилетний срок рабства (Втор. 15:12, 18; Иер. 34:14) назначается в соответствии с заповедью о шести днях работы и покое седьмого дня. Год освобождения раба седьмой не есть седьмой юбилейный, а седьмой от начала рабства каждого отдельного раба. Если бы он был седьмым юбилейным, то рабу пришлось бы служить не шесть лет, а столько времени, сколько оставалось до него с момента поступления в рабство, в некоторых случаях месяц, даже меньше. И действительно закон прямо указывает, что в седьмой юбилейный год рабы находятся при своих господах, не получают свободы (Лев. 25:4–6). По окончании шестилетней службы раб отпускался на волю не только «даром», без выкупа, так как за это время он заработал двойную плату наемника (Втор. 15:18), но и получал от хозяина все необходимое для обзаведения собственным хозяйством: от стад, от гумна и точила (Втор. 15:14).