Евангелие от Матфея, Глава 26, стих 58. Толкования стиха

Это было еще рано утром (Лк. 22:66). Между тем приготовлены лжесвидетели. Господь отказался Сам свидетельствовать об учении, – представили людей, которые утверждали, что слышали Его проповедующего то и то. – Первые лжесвидетельства ничего не помогают. Являются двое обвинителей в намерении Иисуса истребить храм, -такое преступление, как разрушение религии, в глазах Иудеев уголовное: но и здесь истина была извращена. Иисус против таких лжесвидетелей ничего не отвечает.

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 221++

Следовавшие невдалеке Петр и Иоанн хотели войти за Иисусом и во двор Анны. Иоанн был известен Анне и потому безбоязненно вошел во двор, а Петр остановился у входа, не решаясь войти. Тогда Иоанн, заметив, что Петра нет около него, пошел к воротам, сказал привратнице, чтобы она впустила Петра, и после того ввел его с собой во двор.

Итак, после ареста Иисуса привели к Первосвященнику Иосифу Каиафе, к которому «собрались книжники и старейшины». Они собрались на совещание во дворе дома Первосвященника. Была ночь с пятницы на субботу. Вообще говоря, суд Синедриона не мог заседать ночью, а также по субботам и по праздникам. Так что в доме Первосвященника собралась, вероятно, часть членов Синедриона не на суд в прямом смысле, а на предварительное расследование и совещание.

Как мы читаем, все-таки не все ученики Иисуса разбежались. Петр оказался единственным, кто пошел за Учителем. Он осмелился проникнуть во внутренний двор дома Первосвященника, где, смешавшись со слугами, сел, ожидая, чем все закончится.

Далее Евангелие сообщает нам, что все расследование проходило с явным нарушением Закона о судопроизводстве. Ведь, согласно Закону, для вынесения приговора необходимо было получить совпадающие друг с другом показания как минимум двух свидетелей (Втор. 19:15). Здесь же мы видим, что приговор, причем смертный, был уже предопределен без всяких доказательств и свидетелей, которых, к тому же, не оказалось. Ибо, «хотя приходило много лжесвидетелей», их свидетельства были или противоречивыми, или уж слишком лживыми, так что пришлось искать свидетелей. Где их можно было найти среди ночи, сказать трудно. Наконец, нашлись два лжесвидетеля, которые дали сходные показания. Они сказали: «Он говорил: могу разрушить Храм Божий и в три дня создать его».

Здесь иногда возникает вопрос: Это лжесвидетельство в Евангелии от Марка звучит несколько иначе: не Я «могу разрушить Храм Божий…», а «Я разрушу Храм сей рукотворенный, и через три дня воздвигну другой, нерукотворенный» (Мк. 14:58). Между «Я могу разрушить» (Мф) и «Я разрушу» (Мк), а также между «Я могу создать Храм Божий» (Мф) и «Я воздвигну нерукотворенный Храм» (Мк) разница, с юридической точки зрения, конечно, существенная. Но это и некоторые другие несовпадения в словах не должны нас смущать, ибо сути дела они не затрагивают. Никто ведь не стенографировал допрос Иисуса. Всё, что происходило во время этого заседания, до нас – и не только до нас, но и до Евангелистов – дошло через долгий процесс формирования устного предания, его перевода с арамейского языка на греческий и письменных фиксаций предания. На этом сложном пути некоторые разночтения неизбежны. Но они ведь не меняют основного содержания. Так что, отвлекаясь от досужих вопросов о разнице между Евангелистами, сосредоточимся непосредственно на нашем тексте Матфея.

Конечно, ничего подобного словам «Я могу разрушить храм Божий…», или «Я разрушу храм сей» Иисус никогда не произносил. Это явные лжесвидетельства.

На самом деле Иисус предсказывал разрушение Иерусалимского Храма: «Иисус шел от Храма; и приступили ученики Его, чтобы показать Ему здания Храма. Иисус же сказал им: «Видите ли всё это? Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне; всё будет разрушено» (Мф. 24:1-2). Как мы знаем, так оно и произошло. Но Иисусу и в голову не приходило говорить, что разрушителем храма будет Он. Храм в. 70 году был полностью разрушен римлянами, а не Им.

В более одухотворенном Евангелии от Иоанна есть удивительное место. Иисус говорит иудеям: «Разрушьте Храм сей, и Я в три дня воздвигну его. На это сказали иудеи: сей Храм строился сорок шесть лет, и Ты в три дня воздвигнешь его? А Он говорил о Храме Тела Своего» (Ин. 2:19-21). Даже если лжесвидетели намекали на эти слова Иисуса, то их лжесвидетельство состояло еще и в том, что «разрушьте» они заменили словами «Я разрушу», или «Я могу разрушить». Это «полностью извращало смысл слов Иисуса. Трагическая ирония заключается в том, что люди, выдвигавшие против Него это обвинение, сами явились причиной разрушения Иерусалимского Храма, подняв восстание против Рима. Пророчество Иисуса исполнилось: они разрушили Храм. Вторая часть пророчества тоже исполнилась: Иисус воздвиг новый, духовный, нерукотворенный Храм – Свое воскресшее Тело» В. Н. Кузнецова. Евангелие от Матфея. Комментарий. – М. 2003, с. 520..

Петр следовал издали (идяше издалеча). Недавно Петр обещал идти со Господом в темницу и на смерть, а теперь боится идти и поблизости Его и следует только издали, — конечно, с целию, чтобы его не заметили. Так начинают сбываться предречения Христовы о его отречении! Видети кончину (видеть конец), т. е. чем окончится суд над Иисусом Христом. Вшед внутрь т. е. двора. Разумеется двор внутренний, окруженный зданиями.

Петр оказался единственным из учеников, который рискнул пойти за Иисусом, хотя и поодаль. Петр дошел до двора первосвященника и сумел войти внутрь. Само здание, вероятно, окружало этот двор со всех сторон. Рядом с ним были слуги, скорее всего, слуги первосвященника и храмовая полиция, доставившая сюда Иисуса.

В то время как происходило это беззаконное судбище над святейшим из людей, на первосвященническом дворе воору­женная толпа служителей и дворни, расположившись вокруг пылающего костра, занималась собственным обсуждением всего происшедшего. Вся эта дворня естественно была враждебно на­строена к Христу, в котором видела лишь мятежного гали­леянина и издевалась над Ним и Его разбежавшимися от страха учениками. Однако же не все разбежались они. На этом самом дворе были двое из них, которые имели достаточно мужества для того, чтобы проникнуть в самую среду врагов своего Учителя. Одним из них был Иоанн, возлюбленный ученик, который, как не неизвестный в первосвященническом доме рыбак, мог проникнуть на двор без особого затруднения, и другой – Петр, который мог проникнуть только тайком, с опасением за свою свободу и даже жизнь. С трепетным сердцем подошел он к костру и стал греть свои коченевшие от холода и ужаса члены.

Внутрь двора первосвященника Ἕσω εἰς τήν αὐλήν τοῦ ἀρχιερέως – Мк. 14:54. Сравн. Мф. 26:58. последовал за Спасителем апостол Петр и, сгорая желанием знать судьбу своего Учителя, расположился здесь у костра, смешавшись в толпе первосвященнической прислуги. Но апостол Петр, по замечанию евангелистов, сидел «вне на дворе» и «внизу» Ἕσω ἐκάθητο ἐν τῇ αὐλῇ. Мф. 26:69. Ἐν τῇ αὐλῇ κάτω – Мк. 14:66.. Поэтому место суда над Господом Иисусом Христом, в противоположность таким выражениям, должно предполагать внутри самого дома и притом наверху.

Привели Христа в дом Каиафы. Здесь начался формальный суд над Иисусом Христом при наличии всех членов Синедриона и свидетелей обвинения. Но так как судьи Христа руководствовались не требованиями закона, при всей суровости справедливого в отношении обвиняемого, а пристрастным чувством злобы, то суд над Христом был произведен Каиафой с грубым нарушением закона и справедливости.

По закону суд должен был производиться в здании Синедриона, а не в частной квартире, и днем, а не ночью; кроме того, полагалось два заседания с промежутками между первым и вторым в три дня, чтобы облегчить подсудимому защиту. Эти требования закона были нарушены в отношении Христа Спасителя. Первое заседание Синедриона происходило ночью, в доме Каиафы, а второе заседание было, хотя в помещении Синедриона, но не через три дня, а через три часа после первого. С нарушением прямого требования закона, во время перерыва между двумя заседаниями Синедриона, слуги первосвященников, конечно, не без ведома последних, подвергли Христа побоям, издевательствам и насмешкам (Лк. 22:63–65).

Весь суд над Христом производился в Синедрионе лишь для формы, чтобы придать хоть с внешней стороны видимость закона ранее состоявшемуся соглашению начальников народа иудейского предать смерти Спасителя. Члены Синедриона испытывали крайнее затруднение, так как за Христом не было ни малейшего проступка, за который они могли бы ухватиться для обвинения Его. За неимением действительных свидетелей обвинения, были приглашены лжесвидетели. Но и те не могли сказать ничего, кроме удостоверения, что слышали, как Он говорил: Я разрушу храм сей рукотворенный и через три дня воздвигну другой, нерукотворенный (Мк. 14:58). При всем пристрастии судей, такого обвинения было недостаточно для соблюдения даже формы закона в предании Христа смерти.

В то время, когда происходил допрос Божественного Узника у первосвященников Анны и Каиафы и предварительный суд синедриона, во дворе первосвященнического дома совершилось знаменательное событие, предсказанное Господом вечером, в конце прощальной беседы с учениками (Мф. 26:34; Лк. 22:34; Ин. 13:38). Это событие, смирив горделивую самонадеянность одного из довереннейших учеников Спасителя, должно было послужить и для него самого, и для других апостолов незабвенным уроком, ясно показавшим, как, по выражению святителя Иоанна Златоуста, «велика слабость нашей природы, когда ее оставит Бог, и как худо не возлагать всего упования на Бога, а надеяться на себя».

Один из следовавших за Господом учеников был знаком первосвященнику и беспрепятственно вошел вслед за Учителем и стражей во внутренний двор, а другой – Петр – остался вне и должен был терпеливо ждать, пока ходатайство спутника, который, по свидетельству предания, был Иоанн, откроет ему вход. По обычаю того времени (Деян. 12:13), присмотр за входной дверью был поручен придвернице; Иоанн переговорил с нею и ввел Петра внутрь, во двор первосвященнического дома.

ибо написано: поражу пастыря, и рассеются овцы стада|||» (Мф. 26:31). Из Двенадцати только апостолы Петр и Иоанн последовали за Христом на расстоянии вплоть до дома первосвященника. Ап. Иоанн, будучи знаком первосвященнику, имел возможность пройти во внутренний двор, а ап. Петр, по просьбе Иоанна, был впущен служанкой во двор внешний (см.: Ин. 18:15–16).