Евангелие от Матфея, Глава 26, стих 43. Толкования стиха

Иисус, доселе так мужественный, теперь как бы падает под бременем скорби. Давно ли говорил: ныне прославился Сын Человеческий, – дерзайте, Аз победих мир. Теперь готов молиться Отцу: да мимо идет от Него чаша сия. Что же так сильно гнело дух Иисуса и что так скоро изменило Его состояние? Конечно не одно чувство телесных страданий, ожидавших Его пред смертью, хотя и смерть для праведника не должна быть тяжелее, нежели для грешника. Говорят же, что преступник сам ищет наказания для успокоения совести. Телесные страдания выдерживали и обыкновенные люди без волнения. – Но Он умирал, как грешник, носящий на Себе грехи всех, как долженствующий понести на Себе весь гнев правосудия Божия, следовательно как совершенно лишенный Божественной помощи и подкрепления. Теперь наступали эти мгновения, в которые Он должен был чувствовать Себя оставленным от Бога. Это и было причиной столь быстрой перемены в Его внутреннем расположении духа. Этому смятению уже предшествовали подобные состояния ранее (Ин. 12:27) и на последней вечери (13:21).

Мрачные чувства обуревают душу чистейшего Праведника. Он отрывается от учеников и обращается снова к молитве. Молитва Его доходила до такого напряжения, что не пот, а кровь выступала из пор Его тела и падала каплями. В ней совершилось тайное жертвоприношение Сына Отцу, которое потом должно было совершиться явно перед всеми. Молитвой Он передал всего Себя в волю Отца и то, чего ужасалась душа Его, с сего времени стало для Него неизбежностью послушания. Для утешения Сына Человеческого явился ангел.

Между тем ученики предаются покою; напрасно три раза оставлял Он молитву и, приходя к ученикам, напоминал им о бдении и молитве, что дух бодр, но плоть немощна: поэтому нужна Божественная помощь к побеждению искушений.

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 219 -220++

Ответа не было и на эту молитву. Изнемогая под бременем смертельной тоски, Иисус опять идет к Апостолам, думая утешиться в беседе с ними, но опять застает их спящими. На этот раз они так крепко заснули, что не скоро пробудились; глаза их казались отяжелевшими от сна; они не сразу поняли даже, где они, и не знали, что отвечать разбудившему их Иисусу.

В это время Господь уже не хотел тревожить сна Апостолов. Он знал, сколько сердечных тревог и скорбей предстояло им.

+++Иоанн Бухарев свящ. Толкование на Евангелие от Матфея. М., 1899. Зач. 108. С. 268+

Иисус трижды молит Отца, чем подчеркивается интенсивность молитвы. Ученики также трижды не в состоянии поддержать Иисуса, они опять оказываются неспособными стать настоящими учениками и разделить судьбу Учителя. Еще раньше Он трижды говорил о Своей смерти (16:21; 17:22; 20:18‑19), но они так и не смогли понять Его. Вместо бодрствования у них духовная слепота, о которой много говорилось и раньше (16:8, 23; 17:17, 20; 19:14; 20:20‑28).

Два раза еще отходил Он в чащу и повторял ту ­же молитву и два раза по возвращении опять находил своих учеников погруженными в столь глубоки сон, что они даже не знали, что им отвечать на Его вопросы и укоры.

Вторично приходит Христос к апостолам и опять находит их спящими. Господу не хотелось тревожить их сна: ведь сколько завтра предстояло им испытать горьких сердечных тревог, так пусть хоть теперь немного забудутся, немного отдохнут, если уже не могут молиться с Ним. И снова Он оставляет их, и снова повергается на землю, и еще прилежнее молится Он, обливаясь потом кровавым.

Этот подвиг молитвы, эта внутренняя душевная тоска, какую испытывал Господь наш в саду Гефсиманском, это томление духа до того ослабили телесные Его силы, что Его состояние равнялось мучению человека, борющегося со смертью… Нужно было укрепить изнемогшую природу человеческую для предстоящих новых страданий, и вот наконец является Ангел Небесный и укрепляет Его» (Троиц, лист. 1882 г. № 113).

По окончании второго моления Спаситель возвратился к апостолам и застал их в глубоком сне: бяху бо очеса им тягостна, по замечанию святых евангелистов, и не ведяху, что быша Ему отвечали. Господь не стал их возбуждать или обличать, потому что, по выражению святителя Иоанна Златоуста, не желал, по своей кротости и смирению, «поразить еще более уже пораженных» людей, которых делала безответными собственная слабость.