Толкование Евангелие от Матфея, Глава 18: Александр Шаргунов протоиерей

Ученики спрашивают Господа: кто больше в Царстве Небесном? Христос идет ко Кресту, и вместо того, чтобы спрашивать, как обрести им крепость и благодать, чтобы пострадать с Ним, они спрашивают: кто будет выше всех в царствовании с Ним. 

***
И далее Господь говорит, что ценности Царства Небесного отличаются от того, что ценит этот мир. Но наши новые отношения друг с другом становятся возможными только благодаря присутствию среди нас Христа. «Кто больше в Царстве Небесном?» — спрашивают ученики. До этого Христос говорил о Предтече, что он — больший из рожденных женами, но малейший в Царстве Небесном — больше его. И вопрос учеников, очевидно, следует понимать так: в чем заключается величие человека? 

Смирение — это то, чему труднее всего научиться, и мы не должны пренебрегать никакими возможностями для этого научения. Когда мы смотрим на дитя, мы должны смотреть на него взором Христовым. «Он поставил его посреди них» — чтобы они могли научиться от него. Взрослые люди должны дорожить общением с маленькими детьми. Мы можем не только учить их, но, глядя на них, учиться у них.

***

Господь отвечает им, призвав дитя и поставив его посреди них. В Царство Небесное может войти только тот, кто обратится и станет как дитя. Большие в Царстве Небесном должны уподобляться детям.

Всякий грех уводит нас от истинного пути, и необходимо постоянное обращение к Богу, чтобы душа вернулась в первозданное состояние. Задавая свой вопрос, ученики были уверены, что им принадлежит Царство Небесное и что они будут первыми в нем. Господь хочет показать им опасность гордости и честолюбия. Гордость низвергла согрешивших Ангелов с небес, и нас поставит вне Царства, если мы не покаемся.

***

 Однако Господь не говорит, что человек должен просто стать как дитя. Но — обратиться, и стать как дитя. Нам приоткрывается тайна молитвы Господней «Отче наш», которая является и нашей главной молитвой. «Если мы не научимся говорить: «Авва Отче», — предупреждают нас наши святые, — мы не сможем войти в Царство Божие».

Обратиться — значит изменить направление нашей жизни. Мы шли нашим собственным путем, но в ответ на зов Его благодати повернулись в противоположную сторону и идем Его путем. Это означает полную перемену нашей жизни — умственную, душевную, нравственную, а также — новые наши отношения друг с другом. Христос называет это новым рождением, новым началом (Ин. 3, 3—5), и только так мы можем стать причастниками Его Царства. Покаяться — значит возвратиться к Богу Отцу как блудный сын и открыться Ему с детским смирением для принятия от Него нового дара сыновства. Обратиться — это не значит просто перевернуть новую страницу жизни, стараться стать лучше, начать соблюдать все установления церковные, и даже вместе со всеми причащаться. Но это значит обратиться к Самому Богу, встретить Его во Христе, узнать Его как Спасителя и Господа своего, установить с Ним вечные отношения смирения и любви. «Кто больше в Царстве Небесном?» «Жизнь, которая была эгоцентричной, — говорят святые отцы, — у идущих в Небесное Царство становится христоцентричной».

Лучшие христиане — те, кто смиренны. Они уподобляются Самому Христу, к ним Его наибольшее благоволение. Такие служители нужны Богу в этом мире, с такими служителями Он будет царствовать в вечности. 

И далее мы слышим слово Спасителя, которое следовало бы сегодня начертать на всех улицах вместо растленных реклам, и во всех телепередачах — вместо рекламных заставок, а лучше всего — на сердцах всех, кто еще называют себя людьми: «Кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает» — это, прежде всего, о непрерывно убиваемых прежде рождения детях.

Это, прежде всего, о непрерывно убиваемых для вечности и взрослых, и детях. Все, что мы делаем другому человеку, Христос относит к Себе. Даже принятие одного малого ребенка во имя Христово есть принятие Христа. И чем меньше те, к кому обращена наша любовь, тем большую любовь являем мы ко Христу.

Грех соблазна столь ужасен, и вред от него столь велик, что лучше было бы этим людям претерпеть казни, которым подвергались худшие из злодеев. «Горе миру от соблазнов, ибо надобно придти соблазнам», — говорит Христос. Мир лежит во зле. И никто не может избежать искушений. Но, будучи предупрежденными об опасности, мы должны быть на страже. «Горе тому человеку, через которого соблазн приходит». Праведный Бог взыщет с тех, кто губит драгоценные души, искупленные Его Кровию. Мы ответственны не только за наши дела, но и за плоды наших дел. 

 «Если же рука твоя или нога твоя соблазняет тебя, отсеки их и брось от себя», — говорит Господь. Мы уже слышали ранее в Евангелии эти апокалиптические образы. Но, видимо, Господу необходимо снова и снова напоминать их нам. Мы должны быть готовыми расстаться с глазом, с рукой и ногой — со всем, что дорого для нас, если это является соблазном ко греху для нас. Что мы смотрим, что делаем, куда идем — искушения, исходящие из нашего сердца, и внешние поводы для греха должны быть беспощадно отсечены. Не может существовать ничего и никого столь дорогого для нас, что мы не решились бы оставить — ради сохранения нашей совести чистой. Ибо «лучше тебе войти в жизнь без руки или без ноги, нежели с двумя руками и с двумя ногами быть ввержену в огонь вечный». Но кто Христовы, те плоть свою распяли со страстьми и похотьми.

«Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих, — снова говорит Господь, — страшитесь соблазнить их». Малые сии — это, прежде всего, в буквальном смысле дети. А также все немощные в вере. Так легко подтолкнуть их утратить невинность и направить по кривым путям мира! Мы не должны смотреть свысока на них, как если бы нам было совершенно безразлично, что станет с ними. И мы должны быть внимательны к тому, что мы делаем и что говорим, чтобы не стать для них соблазном ко греху. Для Бога нет ни одного незначащего человека. Каждый человек у Него — на вечном счету. «Ибо говорю вам, — говорит Господь, — что Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного». Это постоянное предстояние наших Ангелов Хранителей пред Богом дает каждому из нас великую надежду. 

Но одновременно оттого что «Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее», наша ответственность за спасение других неизмеримо возрастает.

Потому святые отцы говорят, что это Евангелие относится не только к нашей личной жизни, но и к жизни всей Церкви. Если в Церкви кто-то оказывает дурное влияние на других, если он подает плохой пример немощным в вере, если неверность его учению Христову и сомнительный образ жизни разрушают тело Церкви, этот человек должен быть исторгнут из нее. Церковь — тело Христово. И все то, что угрожает перерасти в раковую опухоль, должно быть хирургически удалено. То, что является соблазном для Церкви, должно быть отсечено, сколь бы болезненным это ни было. Потому и анафематствует святая Церковь в день торжества Православия всех еретиков, показывая, что они находятся вне Церкви. И каждый из нас этими словами Христа призывается к подвигу личного самоотвержения, а также к безусловной верности всем установлениям Христовой Церкви.

Господь дает нам образ Своей непостижимой любви ко всем людям без исключения. Он говорит: «Как вам кажется? Если бы у кого было сто овец, и одна из них заблудилась, то не оставит ли он девяносто девять в горах и не пойдет ли искать заблудившуюся? И если случится найти ее, то, истинно говорю вам, он радуется о ней более, нежели о девяноста девяти незаблудившихся». Мы знаем, что Господь наш, Пастырь Небесный, прошел по всем горам и долам, изнемогая от усталости, падая под ношею Креста, чтобы найти эту заблудшую овцу. И теперь Он радуется о ней. Святые отцы говорят, что овца заблудшая — это все мы, весь род человеческий. Потому что мы — падшее создание, мы заблудились, сбились с дороги, и нам грозит опасность и смерть.  

Господь находит весь род человеческий, оставляя девяносто девять незаблудших овец — Ангелов, которые радуются об этой обретенной овце. И Сам Господь радуется о ней больше, чем о незаблудших.

Одновременно Господь говорит здесь и о каждой человеческой душе. Для Него одна овца имеет такое же значение, как все стадо. Один человек, находящийся в Церкви, для Него столь же дорог, как вся Церковь. Вот любовь Божия, о которой Дух Святой говорит нам сегодня.  

И тот человек, который не пришел еще в Церковь и которого хотят сегодня погубить, так же дорог Спасителю, как вся Церковь, которая не заблудилась. Она не заблудилась, если понимает, о чем говорит Христос. Потому что наше знание истины, правды и любви должно измеряться единственно Духом Святым, любовью Бога, Его истиною.

И дальше Господь говорит, что истина, действительно, неотделима от любви. «Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним». Любовь эта дорого стоит. И она дорого стоит для Господа, дорогою ценою приобретена для нас. И каждый из нас должен приобрести ее дорогою ценою — верностью истине. Иди и обличи его, не носи это в себе. Самое опасное, когда внутри нас кровоточащая рана, и это созревает во все большую вражду к согрешившему против нас человеку. Может быть, он не знает, не понимает, что сделал. Может быть, ему не достает именно того, чтобы ему кто-то сказал об этом с любовью. Между тобою и им одним — не кричи на весь свет, что этот человек согрешил. Прежде чем ты будешь иметь право это сделать, наедине с этим человеком выясни все. Может быть, он тут же с радостью увидит свою ошибку, и будет радость и для тебя, и на небесах. И не нужно добавлять к этому что-нибудь еще.

Но если этот человек будет упорствовать в своем заблуждении, пойди, возьми одного или двух, — говорит Христос, — единомысленных твоих и обличите его вместе. Мы нуждаемся в том, чтобы в делании добра нам помогали другие люди. И мы не должны унывать, опускать руки, говорить, что безнадежное дело — с этим человеком уже все кончено, потому что он не обращает внимания на наши вразумления. Может быть, эти двое или трое, кого ты позовешь, найдут такие слова, которые тебе никогда на ум не приходили. Может быть, у них любви больше, чем у тебя, и он послушает их. Может быть, он поймет, что он противостоит сразу всем, и покается.

Но есть очень упрямые люди. Они могут отвергнуть любое вразумление. «Если же не послушает их, — говорит Господь, — скажи Церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь». Скажи Церкви, потому что Церковь хранит то, что дал ей Господь, она — хранительница истины, столп и утверждение истины, всех догматов, тайн веры, заповедей Божиих. И горе тому человеку, который бывает отлучен от Церкви, который подвергается анафеме церковной. Невозможно пребывать в Церкви, пользоваться ее преимуществами, дарами небесными Духа Святого и отвергать основание учения церковного, которое положено жизнью и смертью Христовой, благодатью Духа Святого. Господь говорит об этом отвержении.

Но это слово исполнено не только пламенеющей истины, но и пламенеющей любви. Господь не говорит: «Да будет он тебе как сатана, как бес». Он говорит: «Да будет он тебе как язычник и мытарь», — то есть как тот, кто не утратил способность возвратиться к Богу с покаянием. Тот, кто остается еще человеком, и о котором Церковь молится, чтобы привести его к себе. В истории Церкви были еретики, которых она называет волками лютыми, не щадящими стада. В своей разрушительной деятельности по отношению к Церкви они уподобляются самому диаволу. Но и здесь Святая Церковь, извергая их из себя, не оставляет их своей любовью, молясь об их вразумлении. И мы знаем такие примеры, когда самые страшные отступники возвращались покаянием к истине, и были приняты в Церковь.

«Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе», — говорит Христос Своим служителям. Если определения Церкви следуют тому, что установил Христос, Его суды будут следовать установлениям Церкви. Ибо Христос не может позволить, чтобы Его собственные установления кем-то попирались. Христос не примет как Своих тех, кого Церковь предала анафеме и запрещению. Но если определения Церкви несправедливы, милосердный Христос найдет тех, кто изгнан из нее, и утешит их, как утешил Он изгнанного из Церкви первосвященниками и фарисеями исцеленного Им слепорожденного.

«И что разрешите на земле, то будет разрешено на небе», — добавляет Господь. Христиане как бы связуют Бога. Какая страшная ответственность! Между небом и землей, между временем и вечностью есть связь. Откровение Христово совершенно ясно: то, что нам удается связать или развязать здесь и сейчас, оказывается связанным или развязанным в Боге навеки. И не только для нас, но и для других. Никакое определение Церкви не связывает так крепко на небе, как разрешение от греха нелицемерно кающегося на исповеди грешника. Наказание, которое он понес, достигло своей цели, и теперь он должен быть прощен и утешен. «Примири и соедини его святей Твоей Церкви о Христе Иисусе Господе нашем», — молится священник во время таинства. Принятый снова в общение с Церковью грешник, если покаяние его глубоко, может узнать в своем сердце, что прощение его действительно совершилось на небе. Власть вязать и решить — это то, благодаря чему Церковь становится Церковью. Это то, где мы узнаем Христа посреди нас, и где Дух Святой являет Свое водительство, и люди обретают способность говорить друг с другом во имя Божие. 

Велика честь, которую Христос воздает Своей Церкви. С какой готовностью Бог отвечает на ее молитвы! «Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного». Многое обещает молитве веры и чудесно исполняет Свои обещания Господь, но особое благоволение являет Он к совместной молитве. Двое — это просто значит, что не один. Никакой небесный закон не ограничивает число участников молитвы. И никакие расстояния не могут препятствовать такой молитве. Но чего бы мы ни попросили, наша молитва должна быть всегда согласна с тайной Креста Христова, с догматами и заповедями Божиими, с нашей верностью истине. 

Если мы собраны во имя Христово, среди нас незримо присутствует воскресший Христос со Своей Божественной силой. В Откровении апостола Иоанна Богослова Господь Иисус Христос стоит посреди семи светильников, символизирующих Его присутствие посреди церквей. Он с нами, в нашем святилище, в наших таинствах, в наших сердцах присутствием Духа Святого, в наших телах и во всяком деле, о котором мы просим. И особенно милостив бывает к нам Бог, когда мы молимся о тех, кто согрешил против нас. Без благодати Христовой мы не можем обрести способность по-настоящему простить их.

Природа прощения — самое глубокое проявление благодати примирения. Прощение никогда не бывает легким. Оно трудно. Это самое трудное, что есть на свете. Простить другого человека значит явить к нему подлинную любовь, потому что этот человек важнее для нас, чем то, что он сделал. Но такое прощение всегда находится в неразрывной связи с покаянием. Оно познается в примирении с Богом. Как часто мы хотели бы, чтобы некоторые люди ушли прочь, чтобы они перестали существовать для нас. Мы не можем представить, что в вечности они будут с нами. Нам невыносимо было бы стоять в Божием присутствии рядом с ними. И мы не хотели бы разделить с ними Господню трапезу.

Апостол Петр спрашивает, как часто мы должны прощать. Речь не идет о грехе, который может угрожать жизни Церкви, но о личной обиде, нанесенной нам. Согласно учению раввинов, прощать следует до трех раз, а Петр распространяет это правило до семи. 

Но Христос отвечает: «Не до семи, а до седмижды семидесяти раз». Господь говорит, что прощение должно быть не просто количественным, но качественным. Он заповедует прощать не одним умом, а от всего сердца. Корни зла должны быть исторгнуты, иначе они дадут новые побеги, как только появятся новые поводы. «Ты в самом деле хочешь поставить предел прощению?» — говорит Христос. «Ты в самом деле хочешь, чтобы Бог в свою очередь сказал тебе: все, дальше невозможно»? Христос пришел, чтобы восстановить наши отношения с Богом. Если мы ставим границы нашему прощению, мы отпадаем от тех отношений с Богом, за которые Христос заплатил на Кресте Своею Кровию, и ставим себя вне Царства Небесного, исповедуемого нами.

Притча о жестоком заимодавце начинается со слов: «Царство Небесное подобно царю», и это значит, что тайна прощения сокрыта в Божественной благодати, в тайне Царства Небесного.  

Царь, требуя отчета у своих рабов, находит среди них одного, который должен был ему десять тысяч талантов. Сумма такая громадная, что не видно, как он мог бы рассчитаться. Это как если бы к вам пришли сегодня и сказали, что вы должны немедленно заплатить десять миллионов долларов; а десять тысяч талантов — это и того больше.

Христос хочет показать, что наш долг Богу совершенно превосходит наши возможности расплатиться. Царь решил взять, что он мог, и приказал продать этого человека и его семью в рабство, в работу, пока он не заплатит все.

Но человек пал на лице свое, умоляя потерпеть на нем, оставить его на свободе, обещая заплатить за все. Видя, что он хочет совершить невозможное, царь сжалился над ним и простил ему долг. Прощение было дано из-за его отношения к долгу, из-за признания справедливости этого долга, из-за решимости все исполнить по справедливости — не из-за способности заплатить долг. И вот мы видим, что виновный человек был освобожден, а невинный человек, царь, заплатил долг, ибо он вычеркнул десять тысяч талантов из того, что ему принадлежало. Этот пример приоткрывает нам тайну Христова прощения. Прощение означает невинное страдание за виновного.

Но человек по своей теперешней природе склонен скорее заковывать в долговые колодки, чем освобождать — требовать свое, чем прощать, и Господь добавляет к началу притчи продолжение. Прощенный человек, радуясь своей свободе, вышел и встретил человека, который должен был ему относительно небольшую сумму — сто динариев. Кто-то подсчитал, что это в пятьсот тысяч раз меньше, чем долг, который ему простили. Тем не менее, он потребовал уплаты. Он схватил его за горло, стал душить, чтобы тот немедленно вернул ему деньги. 

Бедный должник пал у его ног, умоляя потерпеть, как этот человек сам недавно умолял, обещая все заплатить, теми же самыми словами, которые получивший прощение говорил в своем отчаянии. 

Но он не хотел потерпеть и бросил человека в тюрьму, пока он не заплатит свой долг. Это было столь возмутительным, что друзья бедняка, потрясенные несправедливостью, сообщили обо всем царю.

 Меряя суд той же мерой, какой этот человек воздал своему должнику, царь предал его на мучение в тюрьму, пока он не отдаст ему всего долга. И мы слышим: «Так и Отец Мой небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его».

Постараемся понять из этой притчи тайну прощения. В мире существует справедливость. Царь требует отчета в долгах наших. Но его справедливость — выше справедливости, и потому должнику дается прощение. Когда этот прощенный человек, ничему не научившись — не поняв, что справедливость может быть только тогда, когда она выше справедливости, — требует то, что ему по справедливости принадлежит, совершается вопиющая несправедливость. И тогда царь напоминает, что в мире существует справедливость. Оттого, что мир стремится осуществить справедливость без Бога, без высшей справедливости, столько в мире несправедливости, жестокости, и все друг друга бросают в тюрьму.

Тюрьма на библейском языке означает ад. Среди этого ада греха и непрощения, в котором мы живем, мы должны остерегаться отвергать то, что мы неразумно часто называем юридизмом — то есть то, за чем стоит обыкновенная справедливость, и устремляться при этом сразу к тому, что выше справедливости. Ложное прощение — не прощение. Мы должны быть справедливыми, чтобы не перепутать утопии и пророчества. Чтобы в реальности сегодняшнего зла, достигающего последнего предела, различалась наша устремленность к высшему, последнему добру. Чтобы Апокалипсис и Страшный Суд не стали жестокой карикатурой на жизнь человечества, которому предопределена история со счастливым концом, где всем все прощено, без какого-либо участия человека.

Прощение — это не мешок с деньгами, с которым радостно убегают, потому что долги прощены. Я хочу существовать совершенно человеческим образом, быть человеком — тем, кто отличает добро от зла, видит зло в мире и ненавидит его, потому что прощение — высшее противостояние злу, а не примирение со злом. Только не давая места диаволу, могу я приближаться к Богу. Как я могу простить, взять на себя последствия греха другого человека, пораженный смертельно собственным грехом? Чем мне заплатить за другого человека, когда я сам бедняк и должник кругом? Где взять мне сердце, способное прощать (то есть искренне любить, достигая высшего добра), в то время Бог так ценит прощение, что не только Сам прощает, но обязывает всех прощать, и, поскольку Он знает, что мы неспособны дать Ему что бы то ни было, Он берет на Себя все, что происходит с нами, и возмещает отсутствие нашего прощения Своим прощением, и дает его нам. Если мы этот дар не принимаем, мы не принимаем не только наших ближних, но и Бога, и нам нет никакого прощения.

И вот здесь, в притче, заключена решающая, может быть, для судьбы каждого человека и всего человечества тайна. Прощение, которое мы получаем от Бога, открывает нам, что стоит грех. Никто не может знать до конца, как дается прощение, которое превосходит всякую справедливость, если не увидит Сына Божия, ставшего человеком. Прощение дается дорогою ценою — Кровью Христовой. Речь идет не столько о мудрости, сколько о безумии Креста. Через прощение приходит к нам глубочайшее знание греха — и покаяние, открывающее Царство Небесное, и сострадание ко всякому раненному грехом человеку.

«Блаженны, чьи беззакония прощены и чьи грехи покрыты, блажен муж, емуже не вменит Господь греха его» (Пс. 31, 1—2). Наша радость в этом даре благодати не дает нам удерживать его только для себя. Знание, какою ценою мы получили наше прощение, неужели не сохранит нас от дерзости по отношению к тем, кого мы должны прощать?

Среди ада земли мы — не Ангелы, мы слабые люди. Мы сражаемся с грехом, но и у нас много грехов и обид, и, если мы не прощаем друг другу, зло остается и накапливается в мире, и входит в Церковь, которая от этого перестает быть Христовою. Христианский народ — это не народ силы, это народ, который верит в Иисуса Христа, пришедшего взыскать и спасти погибшее. Это прощенный народ, который, оттого что он прощенный, призван принести Евангелие Божия прощения всем людям. Мы должны со властью сказать и засвидетель­ствовать об этом перед всеми людьми.

В мире существует справедливость, без которой не может быть того, что выше справедливости. Однако высшая несправедливость заключается в отвержении того, что выше справедливости. На последнем повороте истории мы исполним свое предназначение в той мере, в какой будем верны этой тайне. Только вместе со Христом, противостоя несправедли­вости всякого греха, царствующего в мире, можем мы молиться на самом деле вместе со Христом о распинающих нас: «Боже, прости им, не знают, что творят!»