Евангелие от Марка, Глава 6, стих 14. Толкования стиха

Царь Ирод. Речь идет о тетрархе («четвертовластнике») Ироде Антипе, сыне Ирода Великого, правившем Галилеей и Переей в 4–37 гг.; окончил жизнь в ссылке в Галлии. Термин «тетрарх» буквально означает «властитель четвертой части страны»; он употреблялся в уничижительном значении, примерно как «царек», прилагаясь, в частности, к двум из трех сыновей Ирода Великого, между которыми была разделена территория Палестины: Архелаю досталась более важная доля и его называли «этнархом», доли остальных двух были более периферийными (и все они, разумеется, являли собой марионеток римской власти). Если чуткость к этимологическому значению слова «тетрарх» требовала довести число таких «царьков» до четырех, можно было включить в их число Лисания как правителя Авилены (ср. Лк. 3:1: «В пятнадцатый же год правления Тиверия кесаря, когда Понтий Пилат начальствовал в Иудее, Ирод был четвертовластником в Галилее, Филипп, брат его, четвертовластником в Итурее и Трахонитской области, а Лисаний четвертовластником в Авилинее»). Но обозначение тетрарха как «царя», встречаемое у Мк, также было в повседневной речи совершенно нормальным, хотя титул «царя» в строгом смысле слова Ирод Антипа как раз пытался — и не смог добыть в Риме (Jos. Flav. Antiq. Jud. 18, 240–256).

Ев. Лука здесь особенно краток сравнительно с повествованиями евангелистов Матфея и Марка: тогда как у последних передается здесь об обстоятельствах заключения Иоанна Крестителя в темницу и его мученической кончины, ев. Лука, который еще при описании деятельности Крестителя мимоходом упомянул о заключении его в темницу (3:19—20), в настоящем случае вовсе об этом не говорит, а о смерти его дает понять только из размышлений Ирода об Иисусе: .Иоанна я обезглавил; кто же Иисус?" Таким образом у него находится здесь разсказ только о молве об Иисусе при дворе Ирода. Евангелисты Матфей и Марк передают здесь одни и те же разсказы, но первый вообще отличается краткостию изображения сравнительно с последним.

а)Молва об Иисусе при дворе Ирода. Лк. 9:7—9. Мф. 1—2. Мк. 14—16. Ев. Лука не говорит, чтобы Ирод сам в себе Так или иначе решил вопрос об Иисусе; он только недоумевал, слушая разныя мнения об Иисусе, ходившия в народе, задавался вопросом: „кто же есть сей, о немже аз слышу таковая?" И, желая точнее разведать дело, искал увидеть Иисуса (об этом желании Ирода увидеть Иисуса, равно как и об исполнении этого желания, 23, 8, разсказывает один ев. Лука). Напротив, ев. Матфей не передает о мнениях об Иисусе среди народа, а только предположение самого Ирода, что Иисус есть воскресший Иоанн Креститель. Евангелист же Марк сообщает о том и другом. Очевидно, из многих ходивших в народе мнений об Иисусе Ирод более склонялся на то, что Иисус есть воскресший Иоанн. Но это было не более, как мнение, предположение, которое подсказывала Ироду тревожная совесть, и он хотел лично видеть Иисуса.

 В истории казни Иоанна Крестителя, о которой повествует святой евангелист, пред нами рисуется трагическая фигура Ирода, убийцы Великого Пророка.

Это не был Ирод, избивший младенцев в Вифлееме, в тщетной надежде погубить Иисуса. Тот, как мы знаем, умер еще во время пребывания святого семейства в Египте.

Ирод, убивший Иоанна Крестителя, был так называемый Ирод Антипа четвертовластник, или тетрарх Галилеи, человек, быть может, не столько порочный, сколько слабый по характеру. Совершенное преступление терзало его. Он не мог забыть Иоанна. Только вследствие своей слабохарактерности не угрызения совести испытывал он, а непреодолимое чувство боязни. Кровавый призрак обезглавленного Пророка преследовал его. Когда он услыхал о Господе, о Котором в народе шли горячие споры, его первая мысль, навеянная испугом, была, что это воскрес убитый Иоанн. В лице вновь появившегося Пророка он боялся найти мстителя за пролитую кровь, и эта боязнь была тем сильнее, что он вполне сознавал несправедливость казни Крестителя. Только фатальное сцепление обстоятельств привело его к этому преступлению, допущенному им против воли. Несмотря на суровые обличительные речи Иоанна, направленные против Иродиады и тетрарха, последний в глубине души уважал своего обличителя, ибо знал, что он – муж праведный и святой. Поэтому, даже заключив его в темницу по настоянию Иродиады, он берег его, с удовольствием слушал его и много делал по его совету. Когда Соломия, дочь Иродиады, потребовала от него голову Иоанна Крестителя, правитель опечалился. Как же случилось это? Как допустил Ирод это убийство? Как мог дойти он до такого состояния, что вопреки своим сердечным склонностям принужден был согласиться на страшное требование Соломии и по ее приказанию отрубить голову Пророку?

Попробуем заглянуть в эту темную душу и проследить, как постепенно назревало здесь преступление, вызванное страстью, и как разгоралась и укреплялась сама страсть. Выяснить законы развития порока и страсти для нас очень важно, ибо в душе каждого человека они действуют приблизительно одинаково, и на примере Ирода мы можем выяснить условия наших собственных падений. 

Ирод Антипа услышал обо всем, что делал Иисус, и старался разузнать — кто Он? Одни говорили ему, что это Иоанн восстал из мертвых, другие — что Илия явился, а третьи — что один из древних пророков воскрес. Такие же мнения были сообщены Самому Иисусу Апостолами, когда Он спросил их: за кого почитают Меня люди? (Мк. 8:24). Но из всех этих мнений Ирода тревожило одно: «Не Иоанн ли это, которого я обезглавил? Не будет ли он мстить мне?» И искал случая увидеть Иисуса, чтобы удостовериться, насколько верно его предположение.

Об этом событии еванг, Марк повествует почти одними и теми же словами, что и евангелист Матфей (Мф. 14:1–30).

Царь Ирод, услышав об Иисусе (ибо имя Его стало гласно), говорил: это Иоанн Креститель воскрес из мертвых, и потому чудеса делаются им. Царь Ирод и пр. Царь Ирод, это Ирод Антипа, сын Ирода, называвшегося великим, при котором родился И. Христос и который умер вскоре после Рождества Христова. У еванг. Матфея он называется четверовластником, так как был правителем четвертой части Палестины или Иудейской земли. Известно, что по смерти Ирода великого, римский император Август разделил Иудейскую землю между тремя его сыновьями: Архелаем, Иродом Антипой и Филиппом, и Ирод получил Галилею и Перею (за Иорданом). Услышал царь Ирод об Иисусе, яве бо бысть имя Его (ибо имя Его стало гласно), т. е. Ирод услышал молву, суждения по поводу проповедуемого И. Христом нового учения и творимых Им великих чудес. Св. Златоуст относит к суетности и небрежности Ирода то, что он узнает о делах Христовых не в начале, а по прошествии немалого времени. И глаголаше (говорит), у еванг. Матфея (Мф. 14:2) отроком, т. е. служащим при дворе (придворным вельможам), яко (это) Иоанн Креститель из мертвых воста (воскрес). При слухе о делах И. Христа Ирод смутился, – ему представилось, что невинная жертва его безумия, Иоанн Креститель, которого он недавно умертвил из угождения жене своей, воскрес, чтобы наказать его за преступление. Сего ради силы деются о нем (потому чудеса делаются от него), т. е. творятся им чудеса.

Не отделяла учеников от Иисуса и народная молва. Русский перевод ст. 14 восполняет якобы подразумевающееся в греческом тексте: «Царь Ирод, услышав об Иисусе..». Восполнение «об Иисусе» должно быть признано излишним. До Ирода дошел слух о том, что было темой предыдущего повествования. Дела апостолов сливались с тем, что совершал Иисус.

Упоминанием отношения Ирода, в связи с отношением других современников, вводится повествование о конце Иоанна Крестителя. Повествование, по форме, имеет значение вводного эпизода. Ст. 17–29 являются пояснением к ст. 14–16, а в ст. 30 повествование возвращается к исходной точке ст. 7–13. Апостолы, выполнив возложенное на них поручение, приходят к Иисусу с отчетом. Тем не менее, в контексте Мк. этому вводному эпизоду принадлежит большое значение. Он уясняет место Иоанна Крестителя и смысл его конца в Евангельской истории.

Отношение Иоанна Крестителя к Ироду рисует его как проповедника морали (ст. 17–20). Положительный момент восполняется отрицательным – Ирод видит в Иисусе воскресшего Иоанна и свое мнение объясняет так: «Иоанн Креститель воскрес из мертвых и потому (διὰ τοῦτο) чудеса делаются им» (ст. 14). Чудеса связываются с предполагаемым фактом Воскресения. Иными словами, при жизни Иоанн чудес не совершал. Проповедник морали чудотворцем не был. Точно так же оценивается служение Иоанна Крестителя в четвертом Евангелии (Ин. 10:41). И, наконец, третье. Суждение Ирода, как бы неправильно оно ни было по существу, связывало служение Христово с закончившимся служением Иоанна Крестителя. Эту связь утверждал и Сам Господь, когда на вопрос первосвященников о той власти, которой Он совершает Свои дела, отвечал другим вопросом о том, с небес или от человеков служение Иоанна Крестителя (ср. Мк. 11:27–33).

Между рассказом об уходе апостолов на проповедь и их возвращением Марк, следуя своему излюбленному приему, вставляет рассказ о смерти Иоанна Крестителя. Это единственный рассказ во всем Евангелии, в центре которого стоит не Иисус, а кто-то другой. Но даже здесь причиной рассказа о смерти Иоанна являются противоречивые слухи о личности Иисуса. В Нем видят или пророка, или воскресшего Иоанна. Приход Ильи ожидался перед наступлением конца, приход пророка тоже знаменовал новый этап в отношениях между Богом и Израилем, так как пророчество уже давно умолкло. Кроме того, Илья гневно обличал народ в неверии, а царя в нарушении Закона и безнравственности.

Ст. 14-16 – Галилеей в это время правил Ирод Антипа (4 г. до н.э. – 39 г.), сын Ирода Великого и Мальтаки. Он был не царем, а тетрархом, то есть правителем «четвертой части», небольшой территории, зависимой от Рима. Когда он наконец обратился к римскому императору Гаю Цезарю (Калигуле) с просьбой о царском титуле, его лишили власти и отправили в ссылку в Галлию. Но люди не особенно разбирались в тонкостях титулов и называли его царем. Вероятно, Ирода мучила совесть за смерть Иоанна, и, хотя некоторые думали по-другому, видя в Иисусе явившегося на землю пророка Илью, он был убежден, что Иисус – это казненный им Иоанн. В. 1:14 сообщалось, что он арестован, а сейчас мы узнаем, что он уже погиб.

См. толк. на ст. 28, нач. с "Для злополучнаго Ирода Антипы это страшное событие сделалось источником постоянных опасений и угрызений совести..."

Мученическая кончина Иоанна легла тяжким бременем на совести Ирода. когда с апостольской проповедью имя Иисуса Христа сделалось гласным и молва о делах Его достигла галилейского правителя, Ирод пришел в крайнее недоумение. слыша, что одни говорили: Иоанн воста от мертвых, другие: Илия явися, или: пророк един от древних воскресе, он рассуждал сам с собою: Иоанна аз усекнух: кто же есть сей, о немже аз слышу таковая – и высказывал такое заключение: Иоанн Креститель, егоже аз усекнух, той есть, – той воста от мертвых, и сего ради силы деются о нем, и для удостоверения в своем предположении желал видеть Иисуса Христа.