Евангелие от Марка, Глава 4, стих 31. Толкования стиха

Оно, что меньше всех зерен на земле. Упоминание малости горчичного зерна — один из тех далеко не редких случаев, когда для евангельских выражений довольно правдоподобно предположение фольклорно-провербиального, почти идиоматического контекста.

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 124-125++

И Господь уподобляет Царство Божие зерну горчичному, «которое, когда сеется в землю, есть меньше всех семян на земле; а когда посеяно, всходит и становится больше всех злаков, и пускает большие ветви, так что под тенью его могут укрываться птицы небесные». Царство Божие явлено в его предельной малости и предельном величии — таков образ зерна, из которого рождается огромное дерево. Идет ли речь о человеческом сердце, в котором слово всходит и растет подобно зерну, посеянному в землю. Или о мире, для которого Царство Божие является очень неприметным, когда Господь говорит о нем, но которое позднее явится более впечатляющим: и в конце концов раскроется в той мере, когда оно станет всеохватывающей реальностью. Образ этого гигантского дерева, «высота которого достигала неба, и оно видимо было до краев всей земли», мы находим у пророка Даниила (Дан. 4, 7—9). Царство Божие — это когда воля Божия будет на земле как на небе — в полноте. Разница между горчичным зерном и выросшим из него деревом — ничто, по сравнению с разницей между только что обратившимся к вере юношей и прославленным святым на небесах.

Сегодня, как и во времена земной жизни Спасителя, Христос и Его Царство представляется многим незначительным. Но еще в четвертом веке блаженный Августин писал: «Где те, кто утверждал, что Церковь уже не существует?» Нет числа лжепророкам, хоронившим ее, которые оказались в могиле, а Церковь жива. И будет жива до скончания века. Каждой новой эпохе дано увидеть, как вырастают у нее новые ветви. Никто не может остановить рост Царства Божия. И потому, что бы ни происходило, у христиан никогда не должно быть отчаяния. Эта притча говорит об огромности Церкви. Дерево и птицы, которых мы видим в его ветвях, — это Церковь и все народы, находящиеся под ее покровом.

Притчу о зерне горчичном мы встречаем у трёх евангелистов: Матфея (18: 31–32), Марка (4: 30–32) и Луки (13: 19–19). Вот как ее передаёт евангелист Матфей:

«Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своём, которое, хотя меньше всех семян, когда вырастает, бывает больше всех злаков и становится большим деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его» (Мф. 13: 31–32).

В этой притче нужно понимать, что Христос сравнивает Царство Небесное не с ничтожным по размеру зерном горчичным (у евреев того времени была поговорка: «Мал, как горчичное семечко»), а с конечным процессом его вырастания, когда оно превращается в большое густое дерево, в ветвях которого укрываются стаи птиц. Птицы – метафора, означающая народ Божий, который будет укрываться (спасаться) в имеющей быть основанной Церкви Христовой. На вид мертвое, ничтожно малое горчичное зерно, по слову притчи, «меньше всех семян» – символ тайны воскресения из мертвых. Обо всём этом мы скажем подробнее несколько позже.

Иисус Христос сказал притчу о зерне горчичном сразу после притчи о плевелах. Это не случайно, ибо они взаимосвязаны. В притче о сеятеле сказано, что три части всех посеянных семян погибают, а всходит (спасается) только четвертая часть; притча о плевелах поясняет, что даже этой четвертой части посеянного угрожает большая опасность от плевел. Слушая эти притчи, ученики могли прийти в уныние от такого малого числа людей, которым может быть открыт путь к спасению. Потому Господь и предлагает им притчи о горчичном зерне и закваске. Зерно это, будучи меньше всех семян, когда всходит, делается больше всех злаков и становится большим деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его. То же самое будет и с христианской проповедью. Хотя ученики Христовы, по человеческому разумению, были бессильны, но сокрытая в них сила была велика, и проповедь евангельская распространилась по всей вселенной.

Блаженный Иероним пишет об этом так: «Евангельская проповедь меньшее из всех учений. В самом начале оно кажется неправдоподобным: оно проповедует человека и Бога, Бога умирающего, и соблазн креста. Сравни это учение с догматами философов, с их книгами, блистательным красноречием, со сложением их речей, – пишет Иероним, – и увидишь, как семя Евангелия меньше всех этих семян. Но то (учение философов – В.П.), при своем начале, проникая глубоко, не животворит, напротив того, оно слабеет, истощается и, подобно злакам, иссыхает. Благовестие же с виду малое, будучи посеяно в душе верующего или целом мире, укореняется подобно сильному дереву».

Царство Божие, Царство Христа на земле, или Церковь Христова, сначала совсем малое, едва приметное, как горчичное зерно, разрослось. Церковь Христова всегда современна и вмещает в себя множество народов, подобно тому, как в ветвях горчичного дерева укрываются стаи птиц.

В таких жарких странах, как Иудея, горчичное дерево достигает громадных размеров. Оно сильно отличается от горчичных растений в других странах мира, достигающих только роста обычного куста. Под его ветвями может проехать человек на коне; его сучьями топят большие печи; на его ветвях садятся огромные стаи птиц, и ветви его не ломаются даже под тяжестью человека. Семена горчичного дерева считались целебными, и потому само растение было широко известно.

Христос Сам есть и горчичное семя и сеятель. В Нем одном, как в самом семени, заключалась первоначально вся Церковь Его, и от Него она распространилась по всей вселенной. Христос – единый, вечный Глава Церкви; без Него Церкви не было бы. Христос же есть и сеятель, добровольно предавший Себя на смерть и через эту смерть даровавший жизнь Своей Церкви – всем верующим в Него. Он Сам говорит о Себе: «Если пшеничное зерно, падши на землю, не умрет, то останется одно; а если умрёт, то принесёт много плода» (Ин.12: 24).

Действительно, Христос был малым зерном в глазах людей. Родился Он в отдаленной, в политическом отношении незначительной стране Иудейской; тридцать лет жил в безвестном Назарете, в презираемой Галилее, в доме плотника; Своим учением привлёк к Себе немногих учеников из простых рыбаков и мытарей и, наконец, предав Себя в руки врагов, умер на кресте позорной смертью. Но вот Он воскрес, вознесся к Отцу, и Его Церковь распространилась по всей земле, подобно великому дереву. На Нем сбылось древнее пророчество Иезекииля: «И возьму Я с вершины высокого кедра, и посажу; с верхних побегов его оторву нежную отрасль и посажу на высокой и величественной горе. На высокой горе Израилевой посажу его, и пустит ветви, и принесёт плод, и сделается величественным кедром, и будут обитать под ним всякие птицы, всякие пернатые будут обитать в тени ветвей его» (Иез. 17:22–23).

Итак, от Христа, как от горчичного семени, распространилась на весь мир через горсточки неученых апостолов Его Святая Церковь. Тот же процесс происходит и с душой человека, откликнувшегося на евангельское учение: благодать Божия, действующая вначале едва заметно для человека, при его, человека, старании охватывает постепенно всю его душу, совершенствуя ее и делая «храмом Божиим». Действие евангельского учения уподобляет горчичному зерну, и св. Климент Александрийский говорит: «Оно огорчает душу с пользою для нас». То есть заповеди Христовы представляются для нашего привязанного к греху сердца, сначала горькими, неприятными, но, когда мы решимся исполнять их, они становятся целительными и спасительными, ибо они обновляют и преображают наши сердца.

Преп. Исаия пишет: «...Прилично нам подражать свойствам сего семени. Когда Писание называет его самым меньшим из всех семян, то этим показывает, что мы должны возлюбить смиренномудрие, считая себя ниже всякого, и иметь кротость и долготерпение. Его красный (румяный) цвет означает стыдливость и целомудрие, чтобы мы не допускали в плоти нашей ничего порочного. Его острая сила знаменует ненависть к страстям и суетам мира. А что сила его не иначе обнаруживается, как когда оно будет истолчено и истёрто, этим доказывается, что добродетель не принесёт никакой пользы, если в возделывании ее не понесём труда и скорби. Итак, по образу этого семени будем рассматривать себя: подобны ли мы ему смирением сердца, кротостью души, горячностью любви?»

Горчичное семя производит теплоту. Так и благодатное слово Божие, воспринятое сердцем, согревает его. Такую благодатную теплоту ощущали в себе два ученика Христа, Лука и Клеопа, на пути в Еммаус, с удивлением сказавшие: «Не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге?» (Лк. 24: 32). Горчица производит позыв на пищу, а слово Божие возбуждает в душе алкание по Небесному Хлебу, жажду спасения и оправдания во Христе Спасителе.

Еще полнее и яснее Господь говорит об этом спасительном действии Его учения на наше сердце в совсем коротенькой притче о закваске.

_

Притча о зерне горчичном

После притчи о плевелах Иисус Христос сказал притчу о зерне горчичном. Иоанн Златоуст так объясняет связь между этими притчами. В притче о сеятеле сказано, что три части всех посеянных семян погибают, а всходит, спасается только одна; притчею же о плевелах пояснено, что и этой четвертой части посеянного угрожает большая опасность от плевел. Слушая эти притчи, ученики могли прийти в уныние от такого малого числа людей, могущих спастись. Поэтому-то Господь и предлагает им притчу о горчичном зерне. Зерно это, будучи меньше всех семян на земле, становится, когда всходит, больше всех злаков, и пускает большие ветви, так что под тенью его могут укрываться птицы небесные. То же самое будет и с проповедью. Хотя ученики Его были всех бессильнее, всех униженнее, но так как сила, в них сокрытая, была велика, то проповедь Евангельская распространилась по всей вселенной (Свт. Иоанн Златоуст. Толкование на Евангелие от Матфея. 11).

Блаженный Иероним по тому же вопросу выражается так: «Евангельская проповедь меньшее из всех учений. В самом начале оно кажется неправдоподобным: оно проповедует человека и Бога, Бога умирающего, и соблазн Креста. Сравни это учение с догматами философов, с их книгами, блистательным красноречием, со сложением их речей, и увидишь, как семя Евангелия меньше всех этих семян. Но то, при своем начале проникая глубоко, не животворит; напротив того, слабеет, истощается и, подобно злакам, иссыхает. Благовестив же, по-видимому малое, будучи посеяно в душе верующего или в целом мире, укореняется подобно сильному дереву.

Царство Божие, Царство Христа на земле или Церковь Христова, сначала совсем малое, едва приметное, как горчичное зерно, разрослось со временем так, что вместило в себе множество народов, подобно тому, как в ветвях горчичного дерева укрываются стаи птиц небесных.

Горчичное зерно так мало, что у евреев того времени была поговорка: мал, как горчичное семечко. Это не то однолетнее растение, которое растет и у нас; это растение многолетнее, достигающее громадных размеров: под ветвями его может проехать человек на коне, а на ветвях садятся огромные стаи птиц.

Три версии притчи
Притча о горчичном зерне продолжает серию притч, в которых основным образом является семя. Эта притча имеется у трех синоптиков: у Матфея и Марка она завершает поучение из лодки, у Луки стоит особняком. Приведем притчу по версии Матфея:
Иную притчу предложил Он им, говоря: Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своем, которое, хотя меньше всех семян, но, когда вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его (Мф. 13:31-32).
В версии Марка притча начинается с вопросительного предложения, за которым следует сам рассказ. При этом у Марка отсутствует «человек»; весь процесс описан так, будто он происходит без участия человека:
И сказал: чему уподобим Царствие Божие? или какою притчею изобразим его? Оно — как зерно горчичное, которое, когда сеется в землю, есть меньше всех семян на земле; а когда посеяно, всходит и становится больше всех злаков, и пускает большие ветви, так что под тенью его могут укрываться птицы небесные (Мк. 4:30-32).
Версия Луки (Лк. 13:18-19) имеет общие черты с обеими версиями. Как и у Марка, она начинается с вопроса; как и у Матфея, в ней присутствует «человек». Однако, в отличие от обеих версий, в ней отсутствует упоминание о том, что горчичное зерно — меньше всех семян. Если у Матфея человек сеет горчичное дерево «на поле своем», а у Марка оно сеется «в землю», то у Луки человек сажает его «в саду своем». В версии Луки процесс роста семени и его превращения в дерево описан наиболее лаконично и схематично.
Горчичное зерно имеет очень маленький размер — около 1 мм диаметром (не случайно в речи Спасителя горчичное зерно обычно является синонимом чегото незначительного, малозаметного, ср. выражение «вера с горчичное зерно» в Мф. 17:20). Из него вырастает горчица — однолетнее травянистое растение, семена которого содержат горчичное масло. Название растения в греческом языке — σίναπι — происходит от σίνος («вред») и οψις («зрение»): эта связано с тем, что при попадании в глаза горчичное масло вызывает слезы. В Палестине растение могло достигать 3 метров в высоту. У всех трех синоптиков горчица названа «деревом»; при этом Матфей и Марк употребляют применительно к ней термин λάχανον (букв. «овощ», в Синодальном переводе «злак»). Вероятно, смысл этого словоупотребления в том, что, не будучи деревом, растение может достигать размеров полноценного дерева.
Содержание притчи
О чем говорит притча? Прежде всего, опять же, о проповеди Иисуса, о Его миссии, которая начиналась очень скромно, но в перспективе должна была распространиться на весь мир. В маленькой стране на протяжении трех с небольшим лет проповедовал и совершал чудеса Человек, Которому удалось собрать вокруг Себя небольшое количество людей. После Его смерти оставалось лишь несколько десятков человек, считавших себя членами его общины (Деян. 1:16). Стремительный рост Церкви начался с момента Пятидесятницы (Деян. 2:41), а к IV веку число последователей Иисуса достигло многих миллионов. В наше время общее число христиан в мире составляет более двух миллиардов. Если к ним прибавить общее число христиан, живших на земле в течение почти уже двух тысяч лет, прошедших с момента смерти Иисуса, то можно говорить о геометрической прогрессии, в которой исходный и конечный пункты отстоят один от другого неизмеримо дальше, чем размеры горчичного зерна от максимальных размеров горчичного растения.
Предвидел ли Иисус такой рост? Несомненно, поскольку многократно говорил об этом ученикам. В Его времена это казалось не только не очевидным, но и совершенно невероятным, подобно тому, как невероятным казалось престарелому бездетному аврааму обетование о том, что его потомство будет, «как песок морской» (Быт. 13:16). И тем не менее, предсказание о стремительном росте числа верующих начало сбываться уже в первом христианском поколении.
Чему обязан этот беспрецедентный рост? Только ли учению Иисуса? Евангелие отвечает на этот вопрос словами, которые Иисус произнес незадолго до Своей последней пасхи: «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Ин. 12:24). Хотя в рассматриваемой притче речь идет о зерне горчичном, а в цитированных словах — о зерне пшеничном, суть от этого не меняется. Зерно, чтобы вырасти и принести плод, должно умереть. В устах Иисуса, знавшего, что Он пришел в этот мир, чтобы отдать жизнь Свою (Ин. 10:17), образ зерна был связан с темой смерти и воскресения.
Возможно, слова о пшеничном зерне из Евангелия от Иоанна содержат в себе ключ ко всем притчам из синоптических Евангелий, построенным на образах зерна и семени. Во всех этих притчах говорится о семенах и всходах. Но в общем контексте миссии, с которой пришел Иисус, путь от семени к плоду лежит через смерть. Эта грядущая смерть, о которой Иисус знал с самого начала, окрашивает Его слова той особой интонацией, которая позволяет отличить Его голос от голоса любого другого проповедника и учителя, когдалибо жившего на земле.
Не случайно в ранней Церкви образ зерна и семени прочно связывался с темой мученичества. Широко известны слова Тертул- лиана о том, что «кровь мучеников есть семя христианства»1. Амвросий Медиоланский пишет:
Зерно — вещь дешевая и простая: если ее размолоть, изольет свою силу. Так и вера: поначалу кажется простой, но если затопчут ее ногами противники, то изольет свою благодатную силу, так что благоуханием ее исполнятся как те, кто услышал, так и те, кто читает о ней. Зерно горчичное — наши мученики: Феликс, Набор и Виктор... Под ударом меча они до скончания мира утвердили благодать своего мученичества. Сам Господь есть зерно горчичное. Он предпочел быть растоптанным, чтобы мы могли сказать: «Мы Христово благоухание Богу» (1 Кор. 2:15)   .
Три мученика, о которых говорится в этом тексте, пострадали в начале IV века. Позднее их останки были перенесены в Милан, где Амвросий служил епископом. Церковь всегда придавала подвигу мученичества особое значение, видя в нем прямое продолжение подвига Иисуса Христа. На гробах мучеников совершали литургии и строили храмы ранние христиане. Во многих городах мощи мучеников становились центром притяжения для тысяч паломников. С мученического подвига нередко начиналось распространение христианства в том или ином городе, той или иной стране.
Способ, при помощи которого распространялось христианство на протяжении веков, не менее парадоксален, чем сама христианская вера. Казалось бы, массовое уничтожение последователей Христа, как это было в Советском Союзе в 1920-е и 30-е годы, должно было привести к ослаблению веры, уничтожению Церкви. 
На какоето время, как могло показаться, это действительно происходило. Но за страданием и смертью непременно следовало воскресение, и место тысяч умученных и убиенных занимали миллионы новых верующих.
Все это на каждом новом этапе развития христианства подтверждало то, о чем Иисус говорил Своим ученикам: внутренняя сила Его учения подобна силе семени, которое попадает на добрую почву человеческих сердец. Добрая почва во взаимодействии с силой семени производит растение, приносящее стократный плод. Это семя не могут задушить посаженные рядом с ним плевелы. Это семя дает всходы и приносит плод «само собою», благодаря изначально заложенному в нем потенциалу роста. Это семя, будучи внешне малозаметным и незначительным, вырастает в высокое дерево, в ветвях которого укрываются птицы.
То, что Спаситель принес на землю, не сводится к понятию «учения». Его учение имеет безусловную и абсолютную значимость для христиан, но смысл Его прихода на землю этим не ограничивается. Основанная им Церковь является тем пространством на земле, где Он продолжает присутствовать и осуществлять Свою миссию. Но Его миссия на земле не сводится также и к созданию Церкви. Будучи Богом, Он выше и шире и Своего учения, и Своей Церкви. По словам апостола Павла, «в Нем обитает вся полнота Божества телесно» (Кол. 2:9).
То, что Иисус принес людям, с наибольшей полнотой выражается понятием, которое Он чаще всего использовал: Царство Небесное. Оно, как оказывается, шире и больше, чем «учение», «Церковь», «религия» и любое другое понятие, которыми столь охотно оперируют в наши дни те, кому хочется поговорить о «духовности» и «религиозности».
Царство Небесное не поддается определению, потому что оно выше любого определения. В учении Иисуса оно раскрывается через серию уподоблений, на которых построены Его притчи. В миссии Иисуса Христа оно раскрывается прежде всего через Его страдания, смерть и воскресение. В конечном итоге Царство Небесное тождественно Самому Христу, Который есть «путь и истина и жизнь» (Ин. 14:6).
К Царству Небесному человек может приобщиться — и через учение Иисуса, и через Церковь, причем без отрыва от повседневной жизни. Иисус не выдергивает людей из мира, подобно пшенице, которую рабы домовладыки предлагали собрать, не дожидаясь жатвы. И для того, чтобы приобщиться к Его царству, ни сеятели, ни жнецы, ни рыбаки не обязаны отказываться от своей профессии. Они лишь должны научиться за повседневностью видеть то измерение, которое открывает Спаситель и которое Он обозначил этим странным, таинственным словосочетанием: Царство Небесное.

Яко зерно горушично (оно, т. е. царствие Божие, как зерно горчичное) и пр. Эта притча читается в Евангелии Матфея почти так же, как здесь и у Марка (Мф. 13:31 и дал.). Горчичное зерно, т. е. растение, вырастающее из сего зерна, о котором говорит Господь в притче на востоке и в Палестине, где Он жил, совершенно не такое, какое известно у нас под этим названием. У нас оно относится не к деревьям, а к злакам, и бывает однолетнее и невелико. Там же оно имеет вид дерева довольно большой величины, и на нем могут укрываться птицы, как и говорит Господь: и бывает более всех зелий и пр. Но самое зерно, из которого вырастает горчичное дерево, очень мало, так что, когда Евреи хотели обозначить какую-либо малую вещь, то обыкновенно говорили, что она с горчичное зерно. Что же значит эта притча Христова о горчичном зерне? Господь не объяснил ее, равно как не объяснил и притчи о семени. Но вот как объясняют ее свв. отцы и учители церкви. Горчичное зерно в притче означает Церковь Христову, т. е. общество христиан, а рост сего дерева означает распространение Церкви по земле. Церковь Христова, вначале малая числом христиан и для мира малоприметная, распространилась на земле так, что множество народов укрываются под сенью ее, подобно как птицы укрываются в ветвях горчичного дерева. Притча о горчичном дереве означает также состояние и действие царствия Божия, т.е. веры и благодати Божией в душе каждого человека. Вера и благодать Божия сначала бывают едва приметны в душе человека, но затем, при старании его, все более и более охватывают душу его и, наконец, проявляются в его жизни во многих добродетелях (Злат. и Мих.).

Чтобы еще больше раскрыть для учеников тайны царствия небеснаго, Спаситель предложил им еще несколько притчей, представляющих собою развитие главной мысли. В притче о сеятеле было объяснено самое насаждение семени, судьба этого семени в разнообразных сердцах. Затем Спаситель объяснил силу произрастания семени в восприимчивой душе. Царство Божие подобно в этом случае зерну горчичному (Мф. 13:31-32, Мк. 4:30-34), которое, будучи одним из самых мелких семян, когда выростет, бывает больше всех злаков, и становится деревом, так что прилетают птицы небесныя и укрываются в ветвях его. Или еще — оно подобно закваске, которую женщина положила в три меры муки, доколе не вскисло все. Подобно тому, как горчичное семя по самой своей внутренней природе вырастает в великое дерево или закваска непременно квасит все тесто, так и новозаветное царство, не смотря на его скромное начинание, должно было распространить свои ветви по всему миру и проникнуть его своим внутренним духом. Для утверждения его ее потребуется никаких внешних, насильственных переворотов или ожесточенных войн, как могли воображать многие из слушателей. Нет, Спаситель поучал, что царство небесное восторжествует силою истины, заключающеюся в самом его существе, и этою силою — силою веры и любви — оно возродить мир.

В притчах о зeрне горчичном и закваске Господь изобразил постепенное возрастание и расширение своего благодатного царства: вначале незаметное и незначительное, оно, развиваясь мало-помалу, наполнит собою весь мир.

Первая притча указывает более на внешнее распространение Христова царства, а вторая – на внутреннее действие его. Подобно есть царствие небесное зерну горушичну, еже взем человек всея на селе своем, еже малейше yбо есть от всех семен, егда же возрастет, более всех зелий есть и бывает древо, яко приити птицам небесным и витати на ветвех его. из горчичного зерна у нас развивается растение однолетнее, которое не бывает велико и относится к злакам, а на востоке оно достигает величины дерева и на нем могут витать птицы. Малое зерно и ветвистое дерево – весьма выразительное подобие благодатного царства Христова, которое, сначала являясь в мире малым, потом с увеличением числа последователей сделается великим и славным.

Подобно есть Царствие Небесное квасу, егоже вземши жена скры в сатех трех муки, Дóндеже вскисоша вся. так и вера Христова, незримо проникая мир и все силы духа человеческого, сообщает всему свою животворную силу – восстановляющую, очищающую и освящающую.