Евангелие от Марка, Глава 12, стих 7. Толкования стиха

Той же приточной речью Господь продолжал раскрывать, что из-за этого их упорства и злобного противления не только у них, но и у целого народа отнимается честь первого вступления в царство Мессии. Новая притча, сказанная уже не фарисеям только, но и народу (Лк. 20:9–19) заимствована была теперь от вертограда, в который Господин посылал не трудиться, а отдав его одним делателям, посылал только к ним за сбором доходов, посылал не один раз, а два и три; но злые приставники одних прибили, других умертвили, третьих каменьями закидали. Тогда послал Сына своего: но они положили и Сына его умертвить, чтобы насильственно овладеть достоянием Господина своего; и вот они взяли Его, – извели вон из вертограда и умертвили Его. Не было нужды пояснять эту притчу. Те, до которых она относилась, сами поняли, кто были эти приставники. Нельзя было не видеть и того, что Господь, отказавшись отвечать на вопрос о Своем праве действовать, как Мессия, усвоял именно Себе титло Сына того Господина и тем отличал Себя от всех рабов, прежде Его посланных.

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 196++

Казалось бы, настало время отнять у злых виноградарей данный им в управление виноградник; но хозяин был так добр, что решился еще испробовать одно последнее средство: "Есть у меня, — сказал он, — сын возлюбленный; пошлю его; не может быть, чтобы они отвергли и его; наверное, постыдятся его и отдадут ему должное". Отправился к виноградарям сын хозяина; но те, увидев его издали, узнали в нем сына и наследника, и, опасаясь, что он отберет от них виноградник, сговорились убить его. "Убьем его, — говорили они, — и тогда виноградник навсегда сделается нашим". Порешивши так, они схватили его, убили и выбросили вон из виноградника».<...>

Притча эта произвела сильное впечатление на народ; когда же Иисус сказал, что виноградари убили сына и выбросили из виноградника, то народ, в негодовании на злых виноградарей, в один голос закричал: «да не будет этого!» (Лк. 20:16).

Первосвященники же, книжники, фарисеи и старейшины народные злобно смотрели на всех, как уличенные преступники. Заключительные слова Иисуса по поводу первой притчи не оставляли в них никакого сомнения в том, что и вторая будет обличать их беззакония; содержание же этой второй притчи было настолько прозрачно, что руководители и развратители еврейского народа должны были в злых виноградарях узнать себя; они должны были догадаться, что Иисусу известно и их решение убить Его. Да, они несомненно поняли<...> именующего Себя Сыном Божиим, Иисуса, они уже порешили убить, но еще не успели.

Виноградари принимают, как им кажется, наиболее легкое решение: «Пойдем, убьем его и завладеем наследством его». Подобные решения на протяжении веков принимали люди, убивая друг друга из желания завладеть имуществом, или из зависти, или из ревности, или из ненависти, или по иным причинам. Осмыслению этой темы посвящено множество философских трактатов, литературных произведений.
В романе Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» ставится вопрос, позволительно ли человеку переступить через жизнь другого для достижения своих целей, будь то «благородных», возвышенных или материальных, корыстных. «Смогу ли я переступить или не смогу? Осмелюсь ли нагнуться и взять или нет? Тварь ли я дрожащая или право имею?» Такими вопросами задается в романе студент Раскольников, убивающий старухупроцентщицу.
Злые виноградари в притче сумели переступить, потому что сочли, что они «право имеют». Многие философские и политические теории оправдывают убийство, если оно мотивировано теми или иными целями, например, классовой борьбой или борьбой за справедливое мироустройство. Для христианской же традиции непреложной остается шестая заповедь Божия: «Не убий» (Исх. 20:13; Втор. 5:17). Любая человеческая жизнь имеет ценность, и любая смерть, тем более насильственная, наносит урон всему человечеству. Об этом в XVII веке говорил английский поэт и священник Джон Донн:
Нет человека, который был бы как остров, сам по себе, каждый человек есть часть материка, часть суши; и если волной снесет в море береговой утес, меньше станет Европа, и так же, если смоет край мыса или разрушит замок твой или друга твоего; смерть каждого человека умаляет и меня, ибо я един со всем человечеством, а потому не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по тебе   .
Характерное для христианства восприятие человечества как единой семьи, выразившееся в этих словах, не было свойственно еврейскому народу времен Иисуса. Не свойственно оно и многим современным этническим или социальным группам, готовым ради своих корпоративных целей переступить через жизнь других людей, не относящихся к их собственной группе.
Любая насильственная смерть становится вторжением в план Божий, согласно которому у каждого человека есть свои, одним Богом установленные даты рождения и смерти. Притчи Иисуса, как и другие Его поучения, подобно колоколу, возвещают человечеству простые вечные истины, которые человечество, несмотря на постоянно звучащий голос Божий, вновь и вновь нарушает. Одной из этих истин является запрет на убийство — запрет, нарушенный в первом же поколении потомков Адама. Закономерным продолжением серии убийств, начатых с убийства Каином Авеля и продолженных убийством пророков вплоть до Иоанна Крестителя, становится убийство Сына Божия, посланного Отцом в мир для вразумления и спасения людей.

Здесь Господь говорит Иудеям, что они, убивавшие своих пророков, не послушают и убьют и Его Самого. Это наследник. Под наследником здесь разумеется Господь И. Христос, Сын Божий, Которому, как Он Сам говорит в Евангелии, все предано Отцем (Мф. 11:27), и Который есть Господь всего, следовательно и виноградника духовного, т. е. Церкви. И наследство будит наше. Наследство, т. е. виноградник, или Церковь. Это обстоятельство притчи может быть и без значения; так как не все до подробности в притчах имеет значение (чит. объясн. 2 стр. 4 гл). А если и объяснить, то это значит, что иудейские начальники думали воспрепятствовать основанию Церкви И. Христом и таким образом удержать за собой господство над ветхозаветной Церковью или духовным виноградником Его (Мих.). Убили (убиша) его и выбросили (извергоша) вон из виноградника. Эго – указание на место смерти И. Христа – на Голгофу за Иерусалимом, где Он был распят.

Арендаторы, увидев сына, решили, что старый хозяин умер и сын явился, чтобы в качестве наследника вступить во владение имением. По закону права на выморочное имение мог заявить первый, кто объявит его своим и обнесет оградой. Поэтому они убивают его. То, что они выбросили тело из виноградника, не похоронив его, было высшим оскорблением (ср. Евр. 13:12). Арендаторы ослеплены жадностью и ведут себя нелепо, не предполагая, что им придется отвечать за содеянное. Но в этом как раз и таится разгадка притчи.

В ней, в отличие от большинства притч Иисуса, содержатся некоторые элементы аллегории, как и в притче Исайи. Несомненно, слуги – это пророки, которых неоднократно посылал Бог, чтобы призвать народ измениться и возвратиться к Богу, но судьба пророков тоже была трагичной: над ними издевались, их преследовали, некоторые пророки погибли мученической смертью (3 Цар. 18:13; 22:27; 2 Пар. 24:20-22; 36:15-17; Неем. 9:26; ср. Деян. 7:52; Евр. 11:37). В притче Иисус открыто называет себя Сыном, а не одним из пророков, как Его называли в народе (6:15; 8:28). Своему любимому и единственному Сыну Иисусу Бог доверил особую миссию – еще раз попытаться обратить народ к Богу и в случае отказа возвестить наступление Божьего Суда. Он знает, что Его Вести от Бога суждена та же участь, что и вести пророков, то есть она будет отвергнута, и этой притчей Он еще раз предупреждает вождей народа о трагических последствиях такого отвержения: наследие будет отнято, религиозный статус народа Божьего будет передан другим.

Затем Он пригласил их «выслушать другую притчу», притчу о непокорных виноградарях, которые не хотели отдать плодов виноградника. Этот виноградник Господа сил был дом Израиля, народ иудейский был Его возлюбленным насаждением. Вожди и учители, которым вверен был народ, естественно должны были отдавать господину произведения виноградника. Но не смотря на все, что Он делал для своего виноградника, от него не было плодов, или только быть может были дикие плоды. Так как виноградари не могли представить плодов и не смели обнаружить своей непроизводительности, за которую были ответственны, то они оскорбляли, били, ранили и убивали одного вестника за другим, которых господин виноградника посылал к ним. Наконец он послал своего сына, но этого сына, которого они узнали и не могли не узнать, они также били, выгнали вон и убили. «Итак, когда придет хозяин виноградника, что сделает он с этими виноградарями?» Слушатели из народа, по своему искреннему убеждению, или присутствующие фарисеи, с целью показать свое презрительное отношение ко всему, что могла означать эта притча, отвечали, что «злодеев этих он предаст злой смерти, а виноградник отдаст другим виноградарям, которые будут отдавать ему плоды во времена свои». Второй раз таким образом они вынуждены были дать ответ, который роковым образом осуждал их самих: они своими собственными устами признавались, что справедливость Божия требует отнять у них их исключительные преимущества и передать их язычникам.