Толкование Евангелие от Марка, Глава 1: Ианнуарий (Ивлиев) архимандрит

Первый стих «Начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия» можно понимать двояко: 1. Как заголовок всего писания. Тогда после этого заголовка надо поставить точку. 2. Как начало длинного предложения, включающее в себя придаточные стихов 2 и 3, и продолжающееся в стихе 4: тогда можно было бы перевести так: «Началом Евангелия Иисуса Христа, ... явился Иоанн...». Итак, Евангелие об Иисусе Христе, которое с самой Пасхи возвещали христиане, и которое доныне возвещает Церковь, имеет совершенно определённое основание и определенное начало. То и другое в греческом языке (причина, основание и начало) обозначается одним словом, которым Марк открывает своё Евангелие. Основание Евангелия – жизнь, смерть и воскресение Иисуса из Назарета. Об этом и идет речь в писании нашего Евангелиста. Но начало Евангелия образует явление Иоанна Крестителя, ибо он не только привёл в движение всю Иудею и всех жителей Иерусалима (Мк. 1:5), но и стоял в начале пути пришедшего из Галилеи Иисуса из Назарета.

Не только НЗ, но и Иосиф Флавий описывает дело Иоанна как призыв иудеев к покаянию, к изменению своей жизни с тем, чтобы быть морально подготовленными к встрече Того, Кто установит новое Царство. Пророки, чьи слова сохранились в ВЗ, часто говорили, что хотя иудеи и были народом Божиим, они не были готовы встретить своего Бога. Но Его пришествие должно было начаться с Суда, – и Суд должен быть особенно строгим для тех, кто имел наибольшие преимущества. Весть Иоанна была точно такой же. Он призывал иудеев изменить их жизнь, чтобы достойно встретить Бога. Готовые принять этот вызов показывали свою готовность к изменению (покаянию) своим крещением. Слово это по-гречески означает погружение. Оно часто использовалось, например, при окраске ткани, когда она погружалась в красящий раствор. Крещение в религиозном смысле было таким же, только погружался человек не в краску, а в чистую воду. Иоанн использовал для этого ритуала реку Иордан. Большинство иудеев знало, что такое крещение. Оно использовалось при переходе язычников в иудейство. Так оно применялось и позднее. Есть обильные свидетельства в свитках Мертвого моря, что ессеи регулярно использовали крещение для сохранения своей моральной и культовой чистоты. Одна из особенностей руин монастыря в Кумране – невероятно сложная система акведуков и водохранилищ для обеспечения в пустыне достаточного количества воды ради исполнения крещальных ритуалов в общине. Конечно, ритуалы ессеев были иными, нежели крещение язычников при переходе в иудейство. Культовые крещения и омовения повторялись в Кумране снова и снова. Но крещение обращаемых в иудейство совершалось раз и навсегда, «едино крещение». Иоанн вызывающе утверждал, что иудеи, желающие войти в новое Царствие Божие, которое вот-вот наступит, должны всё начать сначала, как если бы они были язычниками, впервые познающими Бога. Сам Иоанн как бы стоял в безлюдной стране между обетованиями Божиими в ВЗ и исполнением пророчеств, которое вскоре наступит. Он понимал пришествие Мессии в привычных терминах суда и проклятия. Спасителя, обещанного Богом, он описывал как человека, который срубит деревья, не приносящие плодов, и сожжет огнем мякину, отделив ее от зерна. И если фарисеи или зилоты считали, что объектом проклятия Божия должны быть языческие иностранцы, римляне, то Иоанн менее всего говорил о язычниках. Он настаивал на том, что Бог будет судить Свой собственный народ, и фарисеев – в первую очередь. Разумеется. Иоанн не мог еще в полной мере осознавать характер того Царствия, которое вскоре установит Бог. Ибо это новое Царствие Божие основывается не на проклятии и суде, но на любви, прощении и заботе обо всех людях. Но это было тем, что иудеи могли понять и принять лишь с великим трудом. Даже позднее ученики Иисуса Христа не понимали Его, когда Он говорил о Своем Царствии, грядущем через служение и страдание. Характер спасительных деяний Божиих оставался до конца не понятым да смерти и Воскресения Иисуса Христа.

С тех пор как в 586 г. до РХ был разрушен храм, и большинство народа было уведено в плен в Вавилон, в Израиле всегда существовали группы, которые заботились о вере и послушании израильского народа Богу. Подобная катастрофа не должна была больше повториться, как тогда, когда отцы отказались прислушаться к речам пророков Божиих. Поэтому уже возвратившиеся из плена и весь народ клятвенно обязывались «поступать по закону Божию, который дан рукою Моисея, раба Божия, и соблюдать и исполнять все заповеди Господа Бога нашего, и уставы Его и предписания Его» (Неем. 10:29). Впрочем, соблюдать это обещание было нелегко. Греки, которые пришли в Палестину вместе с Александром Великим, и которые привели страну в соприкосновение не только с торговлей, но и с философией «широкого мира», вавилоняне и персы, египтяне и римляне, среди которых жили эмигрировавшие иудеи – все они ежедневно показывали иудеям, что можно жить иначе, нежели по вере отцов, и при этом оставаться, так сказать, «приличными людьми». Поэтому довольно скоро значительная часть народа стала находить общий язык с язычниками. Другие, конечно, выступали против всяких устремлений, «заключать союз с окружающими народами» (1 Мак. 1:11). Это были Маккавеи, Учитель праведности, люди Кумрана, но также фарисеи и, прежде всего, зилоты. Чем дольше продолжались споры о праведном пути народа, тем сильнее росло как раз среди благочестивых иудеев убеждение, что нынешнее нравственное состояние народа больше продолжаться не может. Поэтому одни молились о восстановлении царства Давида и поражении язычников: «Господи, Ты сам Царь наш во веки веков; Тобою, Господи, хвалится душа наша. Какова долгота жизни человека на земле, столько же длится надежда его на Него. Но мы уповаем на Бога, Спасителя нашего; ибо власть Бога нашего Бога (длится) вечно с милосердием, и Царство Бога нашего (осуществляется) вечно в суде над народами. Ты, Господи, избрал Давида царём над Израилем, и Ты клялся ему о Сыне его на все времена, что Царство Его не прейдет пред Тобою... Воззри же, Господи, и восставь им, Боже, в назначенный Тобою срок Царя их, Сына Давидова, да царствует Он над рабом Твоим Израилем. И опояшь Его силою, дабы Он разбил владык неправедных, очистил Иерусалим от язычников, его на горе нам попирающих! Мудро и праведно да изгонит Он грешников из наследства, как глиняные сосуды сокрушит надменность грешников, жезлом железным разобьёт Он всю жизнь их, словом уст своих уничтожит безбожных язычников, да бегут перед гневом Его язычники, и да наставит Он грешников мыслию сердца их». (Псалмы Соломона, 17:1–4, 21–25). Другие удалялись в пустыню возле Мёртвого моря, в Кумран, и там, в своей общине давали обещания: «Искать Бога всем сердцем и всею душой, творить, что добро и праведно перед Ним, как Он заповедал через Моисея и через всех рабов Своих, пророков; и любить всё избранное Им, и ненавидеть всё отринутое Им; воздерживаться от всякого зла, и прилепляться ко всем добрым делам... любить всех сынов света, каждого по его жребию в совете Божием, и ненавидеть всех сынов тьмы, каждого по его прегрешению в возмездии Божием». (Правила общины I QS I:1–5, 9–11). Наконец, не было недостатка и в тех, которые – как некогда Маккавеи – призывали народ к вооруженному восстанию против врагов Израиля и его веры. В иудейском народе было очень, очень неспокойно. Иоанн, которого вскоре стали называть Крестителем, когда он вышел на проповедь, тоже встретил очень большое внимание и сочувствие. Это происходило, вероятно, на юге, в иудейской пустыне между Иерихоном и Мертвым морем, недалеко от того брода, через который вёл путь из Иудеи к восточному Заиорданью. Здесь Иоанна встречали все, идущие этим путём. Было две вещи, которые особенно отличали Иоанна: Первое – это крещение, к которому он призывал, и которым он крестил. Правда, крещение было обычным делом и до него. Погружаясь в воду, люди символически очищались от всякого рода нечистоты. Крестились также язычники, которые переходили в иудейство. Но во всех этих случаях крещение было личным делом отдельного человека, мужчины или женщины. Они пользовались возможностью очищения по собственному почину. Крещение было им доступно всегда, когда они чувствовали в нём необходимость. Иоанн же претендовал на то, что только он может производить то единократное крещение, в котором настоятельно нуждается абсолютно весь народ. Ибо он был не только убеждён, что вскоре разразится суд Божий, но также убеждён в том, что на этом суде никто не сможет устоять только потому, что у него, мол, «отец Авраам» (Мф. 3:7–10). «7 Увидев же Иоанн многих фарисеев и саддукеев, идущих к нему креститься, сказал им: порождения ехиднины! кто внушил вам бежать от будущего гнева? 8 сотворите же достойный плод покаяния 9и не думайте говорить в себе: «отец у нас Авраам», ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму. 10 Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь». Второе, что отличало Иоанна, это то, что для него не было никакого различия между праведниками и грешниками, между безбожными и набожными. Он требовал покаяния, отвращения от своих грехов всего народа. С точки зрения Иоанна Крестителя, придерживаться прежней праведности ни для кого больше не было достаточным. И, очевидно, такой взгляд разделяли в иудейском народе многие (Мк. 1:5). Поэтому народ спешил следовать призыву Иоанна, который уже своим внешним видом напоминал древних пророков. Уже своей одеждой и пищей (Мк. 1:6) он показывал, что многое из того, вокруг чего в обычной жизни вращаются наши помышления, утратило всякое значение перед угрозой близкого Суда. Так люди исповедали перед Иоанном свои грехи, и он крестил их для оставления грехов. Для многих иудеев Иоанн Креститель был исключительной, очень влиятельной личностью. Невозможно было пройти мимо него, не обратить внимания на его ревность и серьёзность. Но для нашего Евангелиста Марка Иоанн значил ещё больше. Ведь он (задним числом!) признавал в Иоанне того, через кого Бог уже приготовлял приход Своего Сына, как Он это обещал через последнего из Своих пророков, через Малахию: «Вот, Я посылаю Ангела Моего, и он приготовит путь предо Мною» (Мал. 3:1). И если теперь к Иоанну в пустыню выходила вся Иудея и все жители Иерусалима, то кто же не вспоминал при этом, как Израиль уже дважды в своей истории обретал свободу, исходя в пустыню? Это было, когда он при Моисее шёл через пустыню в землю обетованную, и когда он возвращался в Иудею и Иерусалим из вавилонского плена. Оба раза Бог вывел Свой народ через пустыню на свободу. Именно это должно было теперь произойти и благодаря Иисусу! То, что происходило в иудейском народе через Иоанна, было для Марка исполнением слова из пророка Исаии: «Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте... стези Ему!» (Ис. 40:3). Так, через Иоанна Крестителя, получило начало Евангелие об Иисусе Христе.

Во-первых, мы замечаем, что по сообщению Марка только Иисус (наш перевод искажён) видел отверстое небо, сходящий на Него Дух и слышал небесный голос. Иоанн не был свидетелем этого события! То, что здесь изображено, происходило только между Иисусом и небесами, миром Божиим. Во-вторых, нам надо про себя отметить, что Дух сходил с небес не как (в смысле «в виде») голубь, а как (в смысле «наподобие») голубя, т. е. Он спускается в таком же лёгком парении. Кстати, речь в греческом тексте идёт не о голубе, а о горлице. Символическое уподобление Духа (ветра) птице – обычный библейский мотив. И третье наблюдение: Тому, кто знает Библию Израиля, слова небесного голоса невольно напоминают о знаменитых личностях из истории избранного народа. Это цари из дома Давида, которые точно так же во время церемонии своей интронизации во Имя Божие слышали: «Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя» (Пс. 2:7). Это и отрок Божий, о котором у пророка Исаии Сказано: «Вот, Отрок Мой, Которого Я держу за руку, избранный Мой, к которому благоволит душа Моя. Положу дух Мой на Него» (Ис. 42:1). И когда Иисус называется здесь «Сыном возлюбленным», то это напоминало людям, знакомым с греческим переводом Библии (а таковыми и были в основном читатели нашего Евангелия), это напоминало выражение «возлюбленный сын», появляющееся в истории жертвоприношения Авраамом Исаака. В греческой Библии слово Бога к Аврааму гласит: «Возьми сына твоего возлюбленного, которого ты возлюбил» (Быт. 22:2). И ниже: «Ты не пожалел сына твоего возлюбленного для Меня... Так как ты сделал сие дело, и не пожалел сына твоего возлюбленного для Меня, то Я благословляя благословлю тебя» (Быт. 22:12, Быт. 22:16–17). Когда обдумываешь всё это, то приходишь к такому выводу: Принимая всё это во внимание, мы делаем следующий вывод: используя символы, библейские цитаты и намёки, Марк пишет для нас словесную «икону», а не протоколирует событие крещения. Он уже в самом начале своего Евангелия открывает нам глаза на то, кем был (и кто есть) Иисус. Он – помазанный Мессия, Царь. Он – не такой мессия, какого ожидали иудеи, но Мессия, подобный «Рабу Господню» из Исаии, т. е. Мессия, страдающий за людей. Он – возлюбленный Сын Божий, приносимый в жертву, о чём напоминает история Авраама и Исаака. Сцена крещения у Евангелиста Марка (и у других Евангелистов) отвечает не на вопрос, как всё происходило, а на вопрос, чтò по глубинной сути произошло в крещении Иисуса. Марк вовсе не имел цели запротоколировать в своём рассказе факт и ход крещения. Не желал он также изобразить лишь некое особенное событие в жизни Иисуса. Нет, Марк с самого начала желает открыть нам глаза на то, Кем был (и пребывает) Иисус: возлюбленным Сыном Божиим, Который всё дальнейшее, о чём пойдёт речь в Евангелии, совершил в силе Святого Духа!

Обозначение «Сын Божий» встречается как в иудейской, так и в греческой письменности – разумеется, с очень различающимся смыслом. Греки употребляли слово «сын» почти исключительно в смысле физического происхождения. Иначе говоря, если в мифах о богах и героях говорилось о каком-нибудь «сыне бога», тем самым подразумевалось, что некий бог – чаще Зевс – отец того или иного персонажа. (Без слов понятно, что такого рода «материальное» представление о божественном зачатии Библии абсолютно чуждо). И только врачи, как «сыны» бога Асклепия, а также владыки назывались «сынами божьими» без связи с прямым божественным зачатием. И в иудейском словоупотреблении слово «сын» выражало ту или иную принадлежность. Только при этом необязательно понималась принадлежность через физическое зачатие. Слово «сын» здесь могло означать не только плотское происхождение или родство, но также принадлежность к определённой группе, к определённой профессии или народу, впрочем, также и принадлежность Богу. Так, например, «сынами Божиими» называются ангелы как члены небесного царственного двора (Быт. 6:2, Быт. 4; Иов. 1:6, Иов. 38:7; Пс. 89:7). Бог называет Израиль как «сын Мой, первенец Мой» (Исх. 4:22; ср. Ос. 11:1). «Сыном Божиим» мог называться также царь или (страдающий, праведный) мудрец (Пс. 2:7; 2 Цар. 7:12–14; Сир. 4:11; Прем. 2:13–18; JosAs. 6:2–6, 13:10). Наконец, из рукописей Кумрана мы знаем, что во времена Иисуса титул «Сына Божия» носил также царственный Мессия (4 Qflor 10–14). Итак, если христиане, которые первоначально все вышли из иудейства, называли Сыном Божиим Иисуса, то тем самым они, прежде всего, выражали принадлежность Иисуса Богу; ибо после события Воскресения в таковой принадлежности ученики Иисуса уже не сомневались (ср. Рим. 1:4; 1 Сол. 1:10). То, что раннее христианство принадлежность Иисуса Богу обозначало именно словом «Сын», имело две причины. Во-первых, Сам Иисус постоянно называл Бога Своим Отцом (ср. Мк. 14:36; Мф. 11:25; Лк. 11:2 и т.д.). Во-вторых, Мессия уже давно считался Сыном Божиим, а Иисус был признан Мессией. Для Марка Иисус заведомо был Сыном Божиим (ср. Мк. 1:1, Мк. 11), хотя мысль о девственном рождении у него, по-видимому, не играет никакой роли (ср. Мк. 6:3). Гораздо важнее для него было то, что под Крестом признать и открыто исповедать Иисуса Сыном Божиим посмел только римский сотник (Мк. 15:39). Только в свете Креста мы можем по-настоящему постичь, что означает, когда мы говорим об Иисусе: «Он был Сыном Божиим!».

В Евангелии от Марка Иисус – не только Сын Божий, но и новый Человек. С Мф.и Лк.совпадает только указание на сорок дней (Исх. 34:28 и 3 Цар. 19:1–8). Сорок дней в Библии означает хорошее, отмеренное Богом время. Не сказано, в чём состояли искушения. К тому же, кажется, они приходятся не на конец 40 дней, а происходят на протяжении всего срока. При этом все сорок дней Иисусу служат ангелы. Примечательно замечание, что Иисус «был со зверями». Служение ангелов и дикие звери дают ключ к пониманию рассказа. Всё это напоминает об Адаме в раю. В одном иудейском рассказе о жизни Адама и Евы говорится, что когда они были изгнаны из рая, они девять дней искали, чего бы поесть. «Но они не нашли ничего из того, что было у них в раю, но только звериную пищу. Тогда сказал Адам Еве: Это Господь дал в пищу зверям и скоту, а у нас была пища ангельская». В этом рассказе подразумевается, что звери до грехопадения жили с людьми. Когда один из зверей нападает на Сета, сына Адама и Евы, Ева бранит его: «Ты, злой зверь, ты не страшишься нападать на образ Божий? Зачем отверзаешь ты свою пасть? Зачем точишь зубы?». А зверь возражает Еве: «Ева, не против нас обращай свои несправедливые упрёки и рыдания, но против себя. Ведь господство зверей возникло только из-за тебя. Зачем отверзла ты свой рот, чтобы есть от дерева, от которого Бог запретил тебе есть? Из-за этого изменились и наши природы». До грехопадения люди, звери и ангелы жили в мире и общении. Неудивительно, что Израиль ожидал от Мессии восстановления этого райского порядка. Об этом мы читаем у пророка Исаии: «И произойдет отрасль от корня Иессеева, и ветвь произрастет от корня его; и почиет на нем Дух Господень,.. Тогда волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком; и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их. И корова будет пастись с медведицею, и детеныши их будут лежать вместе, и лев, как вол, будет есть солому. И младенец будет играть над норою аспида, и дитя протянет руку свою на гнездо змеи» (Ис. 11:1–2, Ис. 11:6–8). В Завещании Неффалима (8,4) содержится следующее обетование для «последних времён»: «Если вы творите благое, то вас будут благословлять люди и ангелы, и вами среди народов будет прославлен Бог, и диавол будет бежать от вас, и звери будут бояться вас, и Господь будет любить вас, и ангелы будут заботиться о вас». У Марка Дух, погнав Иисуса в пустыню, фактически привёл Его в рай. В отличие от Адама, Иисус его не утратил. Он – Новый Адам.

Обратить внимание на следующие экзегетические моменты: (Мк.1:14) κηρύσσων: «предан» – Pass. Div.; «проповедуя» – κηρύσσων. (Мк. 1:15) ΐ: «Исполнилось время» – Πεπλήρωται ὁ καιρὸς; «приблизилось» – ἤγγικεν; «в Евангелие» – ἐν τῷ εὐαγγελίῳ. В какое Евангелие? Да вот в то, что «приблизилось Царствие Божие»! Ирод Антипа, правивший частью наследия своего отца Ирода Великого с 4 г. до РХ по 39 г РХ, бросил Иоанна Крестителя в темницу, о чем будет рассказано в 6-й главе. Но если он полагал, что после этого в иудейском народе стихнет волнение, то он вскоре понял, что ошибался. Теперь на публичную сцену выступил Иисус. Разумеется, Он не просто продолжил дело Иоанна. Он принес нечто новое и небывалое. Иное место проповеди Уже внешне Иисус изменил деятельность Иоанна. Тот действовал в иудейской пустыне на Иордане – на определенном месте, к которому отовсюду тянулись люди. Иисус начал Свою деятельность в Галилее. И не к Нему шли люди, а Он шел к людям. Галилея – область, о которой Иосиф Флавий пишет: «Вдоль Геннисарета тянется страна того же имени изумительной природы и красоты. Земля по тучности своей восприимчива ко всякого рода растительности, и жители действительно насадили ее весьма разнообразно; прекрасный климат также способствует произрастанию самых различных растений. Ореховые деревья, нуждающиеся больше в прохладе, процветают массами в соседстве с пальмами, встречающимися только в жарких странах; рядом с ними растут также фиговые и масличные деревья, требующие более умеренного климата. Здесь природа как будто задалась целью соединить на одном пункте всякие противоположности; здесь же происходит чудная борьба времен года, каждое из которых стремится господствовать в этой местности. Ибо почва производит самые разнообразные, повидимому, плоды не только один раз, но и в течение всего года беспрерывно. Благороднейшие плоды, виноград и фиги она доставляет десять месяцев в году сряду, в то время, когда остальные плоды по очереди поспевают в продолжение всего года. Кроме мягкого климата, богатому плодородию способствует еще орошение, доставляемое могучим источником, называемым жителями Кафарнаумом» («Иуд. война», III, 10, 8). Жизненным пространством Иисуса была не пустыня с ее иссушенностью и экстремальными температурами, но плодородная и густонаселенная страна с ее водой, травой и тенью. И еще нечто иным было у Иисуса: не Он заставлял людей приходить к Себе, но Сам шел к людям, чтобы возвещать им Евангелие, то есть Благую Весть: «Исполнилось время: Царствие Божие здесь!».

В греческом языке два слова, которые у нас обычно переводятся одинаково – «время». Это κρόνος и καιρὸς. Первое слово означает время в его протяженности, длительности. Второе означает пункт времени, срок. Например, срок поспевания плодов, урожая (Мк. 11:13, Мк. 12:2). Именно это слово καιρὸς и стоит в нашем тексте о провозглашении Евангелия Иисусом Христом. «Исполнился срок, уже настал момент!». Нет нужды ждать более позднего времени! Ибо «приблизилось Царствие Божие». Здесь следует сказать, что в оригинале используется совершенное глагольное время Perfectum. Иначе говоря, «Царствие Божие уже здесь». Эта весть для современников Иисуса Христа напоминала о библейских словах из пророка Исаии. Мы уже приводили их: «Как прекрасны на горах ноги благовестника, возвещающего мир, благовествующего радость, проповедующего спасение, говорящего Сиону: «воцарился Бог твой!» Голос сторожей твоих – они возвысили голос, и все вместе ликуют, ибо своими глазами видят, что Господь возвращается в Сион. Торжествуйте, пойте вместе, развалины Иерусалима, ибо утешил Господь народ Свой, искупил Иерусалим» (Ис. 52:7–9). С тех пор как пророк провозгласил эти слова, в иудейском народе не угасала надежда на возможность воцарения Бога, на реальное осуществление Его Царства. Тогда было бы устранено все, что мешало верующим исповедать Бога своим единственным Господом. Тогда исполнились бы слова пророка Софонии: «Ликуй, дщерь Сиона! торжествуй, Израиль! веселись и радуйся от всего сердца, дщерь Иерусалима! Отменил Господь приговор над тобою, прогнал врага твоего! Господь, царь Израилев, посреди тебя: уже более не увидишь зла» (Соф. 3:14–15). – И вот на фоне этой надежды и этого ожидания Иисус провозглашает: «Царствие Божие настало!» Трудно верить! Эта весть была потрясающей. Мы это лучше почувствуем, если вспомним, как возвещал Иоанн Креститель пришествие Царствия Божия. – Как страшный Суд! «Иоанн приходившему креститься от него народу говорил: порождения ехиднины! кто внушил вам бежать от будущего гнева? Сотворите же достойные плоды покаяния и не думайте говорить в себе: отец у нас Авраам, ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму. Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь» (Лк. 3:7–9). Иисус не отрицал такое суждение о народе своего времени. Он тоже называл его неверным, родом грешным и прелюбодейным (Мк. 9:19, Мк. 8:38). И все-таки Он возвещал этому народу не Суд, но спасительное Царствие Божие – и все это без всяких предварительных условий! Понятно, что в народе немало было таких, кто сомневался. Они вроде бы и слушали эту весть, но затем качали головами и отходили прочь. Но Иисус не сдавался.: «Покайтесь и веруйте в это Евангелие!», – был Его ответ. Кстати, только в этом месте Иисус употребляет понятие «покаяние». В дальнейшем он его не упоминает, так как оно не могло вполне выразить то, к чему Он призывал народ. Замечания к понятию «покаяние». 1. Понятия покаяние и Царствие Божие (или Небесное) характерны только для синоптических Евангелий. Традиция Евангелиста Иоанна пользуется иной терминологией. При этом слова μετανοεῖν (каяться) и μετάνοια (покаяние) встречаются гораздо реже, чем слово βασίλεια (царствие), которым пронизан весь текст синоптических Евангелий. Так, слово «царствие» встречается в Евангелии от Матфея 57 раз, в Евангелии от Марка 20 раз, в Евангелии от Луки 46 раз и в Евангелии от Иоанна 5 раз; слово же «покаяние» и однокоренные ему 7 раз в Мф. 3 раза в Мк. 14 раз в Лк.и ни одного раза в Ин.«Покаяние» – собирательное понятие, в котором евангелисты обобщают то, чего ждет от человека Иисус Христос. Покаяние – понятие, близкое обращению. Л.П. Карсавин переводил μετάνοια как «умоперемена», то есть изменение ума, внутреннего состояния человека, его нравственного суждения и воли. Такая внутренняя перемена должна вести и к изменению его поведения. Настоятельный призыв к покаянию составлял основное содержание проповеди Иоанна Крестителя. Но у него покаяние имеет смысл отличный от того, который вкладывал в это понятие Иисус Христос. Спаситель тоже призывал: «Покайтесь!» (Мк. 1:4). Однако следует заметить, что в дальнейшем Он больше не произносит этого слова Иоанна Крестителя, потому что оно не могло выразить того, к чему собственно Он желал призвать Свой народ. Ведь «покаяние» на языке Ветхого Завета означало «обращение», «возвращение», «оборачивание назад». Но Иисус Христос вовсе не хочет, чтобы народ вернулся назад, к тому, что раньше считалось благим и праведным. Он желает большего: вести народ вперёд. Посему Иисус Христос и требует в дальнейшем от людей не покаяться, но следовать за Ним. Он конкретизирует понятие покаяния, указывая человеку, чтo ему необходимо сделать именно сейчас, в конкретной ситуации. Чтo Иисус Христос, в конечном счете, ищет в человеке, Он объединяет в двух принципиальных понятиях: следование Ему и вера. 2. Понятие покаяние широко использовалось и в Ветхом Завете, прежде всего, пророками, когда они призывали Израиль вернуться к его Богу и к его Завету. Но грядущее Царствие Божие, о котором благовествует Иисус Христос, требует устремленности вперед, а не возвращения назад! Однако с грядущим Царствием приходит не какой-то новый Бог, но именно Бог Израиля! Он приходит, согласно, чтобы осуществить Свои обетования: «Ты ли Тот, Который должен придти, или ожидать нам другого? И сказал им Иисус в ответ: пойдите, скажите Иоанну, что слышите и видите: слепые прозревают и хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат, мертвые воскресают и нищие благовествуют; и блажен, кто не соблазнится о Мне» (Мф. 11:3–6). Поэтому покаяние как обращение вперед к Царствию Божию есть в то же время возвращение к Богу Израиля, возвращение блудного сына к своему Отцу и возвращение творения к своему Творцу. В Иисусе Христе Бог приводит людей к Своему эсхатологическому Царствию и одновременно исполняет Свои обетования, данные в союзе с Израилем.

Экзегетические замечания: Мк. 1:16: «закидывающих сети» ἀμφιβάλλοντας. Мк. 1:17: «Идите за Мною» – δεῦτε ὀπίσω μου; «Я сделаю» – ποιήσω; «рыболовы» (Мк. 1:16) и «ловцы человеков» – ἁλιεῖς и ἁλιεῖς ἀνθρώπων, «рыболовы и человеколовы» – игра слов. Но с того времени ловля рыба в сети стала символом миссии.

Евангелист Марк не интересуется вопросами, корорые интересовали других евангелистов. Например, он не сообщает нам, как долго Иисус возвещал Евангелие в Галилее в одиночестве, без учеников (согласно Лк. 4:14–44 у Иисуса вначале учеников не было). Марк не сообщает, имел ли Иисус контакты с теми, кого он позже призвал к следованию Ему (о таких контактах написано в Ин. 1:35–51 или Лк. 4:38–39, Лк. 5:1–11). Для Марка гораздо важнее было другое, и об этом он желал сообщить своим читателям. И около 70-го года, когда было написано Евангелие от Марка, христианские общины в Римской империи были довольно редким явлением. Они ведь возникли относительно недавно по сравнению с прочими религиозными объединениями. Они были новичками. Тем не менее они при императоре Нероне успели претерпеть первые преследования. Не удивительно, что христиане, к которым в равной степени враждебно относились римляне и иудеи (ср. Деян. 14:4–6, Деян. 18:2–3), спрашивали себя: В чем собственно причина нашего особого положения? Чем это объяснить? На эти и подобные принципиальные вопросы Марк отвечает сообщением о призвании первых учеников. Из этих повествований следовало, что общество учеников Иисуса возникло в мгновение ока, когда Иисус у Галилейского моря призвал следовать Ему две пары братьев: Симона и Андрея и Иакова и Иоанна. Иначе говоря, первые христианские Церкви имеют только одно основание, одно начало – Слово Иисуса. – В этом специфика особого положения христиан в окружающем мире. Это становится еще яснее, когда обращаешь внимание на то, что в иудействе все было наоборот: Иудеи сами выбирали своих учителей. Это они решали, кому следовать и у кого учиться. А в нашем евангельском рассказе Сам Учитель Иисус вызывает четырех рыбаков из их повседневности и увлекает вслед за собой в служение Царствию Божию: «Я сделаю, что вы будете ловцами человеков!».

Отец оставлен! Но не один, а «с работниками». Похожее событие уже имело место в библейской истории: «И пошел он оттуда, и нашел Елисея, сына Сафатова, когда он орал; двенадцать пар волов было у него, и сам он был при двенадцатой. Илия, проходя мимо него, бросил на него милоть свою. И оставил Елисей волов, и побежал за Илиею, и сказал: позволь мне поцеловать отца моего и мать мою, и я пойду за тобою. Он сказал ему: пойди и приходи назад, ибо что сделал я тебе? Он, отойдя от него, взял пару волов и заколол их и, зажегши плуг волов, изжарил мясо их, и роздал людям, и они ели. А сам встал и пошел за Илиею, и стал служить ему» (3 Цар. 19:19–21). Мы видим, что Иисус вел себя по отношению к Симону и Андрею, Иакову и Иоанну так же, как великий пророк библейских времен. Но отличие (и это поначалу может казаться даже чем-то неприятным) Иисуса в том, что Его призыв был столь настоятельным, что Он даже не оставил времени призванным отдать долг любви их ближним. Илия позволил это сделать Елисею. В Иисусе не просто воспроизводится прошлая история. В Нем начинается нечто новое, такое, что не терпит отлагательств.

Во время синагогального богослужения после прочтения положенного отрывка из Священного Писания всякий взрослый израильтянин мог взять слово. Так и Иисус учил по субботам в синагоге. При этом слушатели тотчас чувствовали отличие проповеди Иисуса от толкований других книжников. Марк не объясняет, в чем состояло это разительное отличие. Сила, какой обладало слово Иисуса, показана на реакции демона, который, услышав это слово, возмущенно кричит из одержимого. Это – первая особенность истории об исцелении: Ведь человек, одержимый нечистым духом, пришел в синагогу вовсе не для того, чтобы его исцелил Иисус, да еще и в субботу! Может быть, человек даже и не знал, что за дух пробрался в него. Не знал до того момента, пока не прозвучало слово Иисуса. Но в этот момент в нем взбунтовалось то, что сидело в потаенной глубине его существа, – демон. Чтобы лучше понять этот случай, надо бросить взгляд на современное Иисусу Христу представление о демонах. Экскурс: Иудейское представление о демонах во времена Иисуса Христа. Вера в существование демонов (бесов), или нечистых духов, часто появляется в ВЗ. Израильтяне, равно как египтяне, вавилоняне и жители Ханаана считались с демонами (ср. Лев. 17:7; 2 Пар. 11:15; Ис. 13:21, Ис. 34:14). Они слишком часто испытывали тот факт, что их жизнь и их состояние постоянно находится под влиянием необъяснимых вредоносных сил, которые грозят уничтожением. Всякие попытки ограничить или даже запретить эти верования в Израиле оставались безуспешными. Со времени Вавилонского изгнания во всякой неудаче и во всякой болезни стали видеть не зависящее от Господа воспитательное средство или наказание (Чис. 12:9–14; Втор. 28:21–22; Пс. 87 и так далее), а – как в Вавилоне – прямое действие того или иного демона (ср. Тов. 3:8, Тов. 17, Тов. 6:8, Тов. 13–17; Пс. 91:5–6; 1 Енох 15, 11–12; Мк. 9:17–18 и так далее). Также и боги язычников со времени проникновения эллинизма больше не рассматривались как члены божественного окружения, то есть как ангелы (так еще Втор. 32:8, Втор. 17; Пс. 28:1, Пс. 81:1, Пс. 6, Пс. 88:6–8), но стали считаться демонами (ср. Втор. 32:17 LXX; Пс. 95:5 LXX; 105,37 LXX; Ис. 65:3 LXX; 1 Кор. 10:20–21). Если поначалу существование демонов в Израиле просто предполагалось, то во времена Иисуса в иудействе возникло множество различных мнений о происхождении демонов: Одни считали, что демоны – духи тех исполинов, которые (согласно Быт. 6:1–4) были зачаты ангелами с дочерьми человеческими. Это произошло во время третьего мятежа ангелов. Здесь можно остановиться на мифических представлениях об ангельских мятежах: Первый мятеж на небе произошел сразу после творения. Восстали Самаил (Сатанаил) и Сефирот, которые отказались принимать сотворение человека. Они увлекли за собой многих ангелов и, в конце концов, были сброшены в ад. Второй мятеж на небе возглавил Люцифер, который тоже возмутился людьми с их жестокостями. Он решился на восстание и тоже был низринут с неба. Третий мятеж – восстание Семьязы и его сторонников, которые стали спать с дочерьми человеческими (Быт. 6:1–4), что было запрещено делать ангелам. Они, првда, не бунтовали против Бога и Его творения, но все равно были наказаны и низринуты в преисподнюю. Так вот, после того как эти мятежные ангелы были низринуты в преисподнюю, их порождения, исполины, были приговорены к смерти. С тех пор их духи неприкаянно блуждают по миру на беду всем. Для других демоны – это души, сотворенные Богом на закате шестого дня творения. Но когда Бог собрался дать этим душам тела, наступила суббота, которая помешала закончить начатое. Так эти души и остались духами без тел и стали демонами. Третьи считали, что демоны – это духи того поколения, которое строило Вавилонскую башню (Быт. 11:1–9). А Иосиф Флавий писал, что демоны – просто духи злых людей вообще. И наконец, существовало еще мнение, что демоны возникли из сношения Адама с женскими духами (суккубами) и Евы с мужскими духами (инкубами). Обо всех этих странных и красочных фантазиях можно почитать в древней иудейской литературе. Но сколь бы различными ни были все эти мифы, объясняющие существование демонов, все они были согласны в одном: Никогда демоны не приводились в связь с Сатаной. И соответственно, их действие усматривалось не в совращении ко греху, но во всевозможном вреде, причиняемом человеку. Именно такое представление о демонах мы видим и в наших синоптических евангелиях. Там, где говорится о демонической одержимости, нет речи о каких-то грехах одержимых или о прощении грехов Иисусом. Но везде речь идет о том, что Иисус Христос устраняет телесный или духовный вред, причиняемый демонами.++Беседы на Евангелие от Марка, прочитанные на радио «Град Петров»++

Разумеется, эти «нечистые духи» не сдаются сразу. Они сидят в нас и обороняются. И, возможно, в такие моменты, когда в нас поднимается какое-то возражение против слов Иисуса Христа, мы открываем, что и мы не свободны от какого-то враждебного жизни духа. Иногда мы даже слышим в себе ту или иную аргументацию против Евангелия, то есть против Слова Иисуса. Слышим тщетную попытку лишить силы Его Слово. О такой попытке говорит стих 24 нашего рассказа об одержимом. Демон кричит: «Знаю Тебя, кто Ты, Святый Божий!». Из всевозможных магических заклинаний мы знаем, что означают эти слова. Колдуны и заклинатели стремятся парализовать силы того или иного человека, когда они узнают и произносят его имя, особенно тайное имя. Да, на имени колдовали во все времена. Вот к такому магическому заклятию и прибегает демон в повествовании Марка. Но сколь бы сильным ни было сопротивление демонов, Слово Иисуса не может преодолеть никакая другая власть. Оно «со властью».

Итак, в глазах современников Иисуса демоны были теми темными и разрушительными силами, от которых не застрахован ни один человек, и от действия которых человек, которого это действие коснулось, не может избавиться собственными силами. Хотя мнения о происхождении этих злых существ были самыми разными, ни у иудеев, ни у язычников не было никакого сомнения в их сверхъестественной силе и власти. И поэтому сообщения об экзорцизмах Иисуса были воистину Евангелием не только для иудеев, но и для язычников. А это важно для Марка, который пишет в Риме. Теперь мы лучше поймем, что означало для первых читателей Евангелия от Марка, когда они первое, что слышали о Слове Иисуса (а ведь Его Слово – единственное основание их существования как Церкви), это: «Он и духам нечистым повелевает, и они повинуются Ему!». Для них это означало: Там, где громко звучит Слово Иисуса, не могут устоять никакие темные силы. А ведь мы ощущаем их в нашей жизни, не зная подчас, откуда они взялись, и не имея собственных сил им противостоять, от них освободиться.

Весть Иисуса Христа с самого начала вызывала озадаченность: «Что это?» (Мк. 1:27). Так спрашивали не только в Капернауме. Слух разнесся повсюду. Иисус вскоре начал отвечать на вопрос «Что это?». По иудейскому обычаю, главная субботняя трапеза совершалась сразу после службы в синагоге, в шесть часов, то есть в 12 часов пополудни. И мы видим, что Иисус в сопровождении четырех учеников пришел на трапезу в дом Симона и Андрея. На женской половине лежала в горячке теща Симона. В эпоху Иисуса было много заклинателей бесов, но им нужны были сложные магические заклинания, чары и формулы, и даже магические приборы. В синагоге Иисус произнес только одно властное предложение и исцеление наступило. И здесь снова то же самое. Игнорируя рекомендуемые Талмудом сложные средства лечения горячки, Он одним жестом и властным словом исцелил женщину. Он «поднял» ее, что напоминает «воскресение». Горячка (это ведь тоже демон) убегает. Все это происходит «тотчас» – так характерно для Марка! И теща стала подавать на стол («служить»). Это символично: спасение дается для служения. Помощь нам должна быть источником нашей помощи другим. В этом истинная «евхаристия».

Сначала Иисус исцеляет в синагоге, потом в доме своих друзей, а теперь Он исцеляет на улице. Люди прождали до вечера, потому что закон запрещал носить какой-либо груз по городу в субботу. Жители Капернаума подождали, пока зайдет солнце и на небе вспыхнут три звезды, и тогда уже понесли всех своих больных к Иисусу, и Он исцелял многих. Здесь надо заметить, что Марк реалистично пишет о том, что к Иисусу приносили всех, а исцелил Он не всех, но многих. Другие евангелисты из «благочестивых» соображений идеализируют картину. Так в Мф. 8:16 и Лк. 4:40 («и исцелил всех больных»). Следует напомнить, что значит для Нового Завета понятие «исцеления». Это знамение окончательного исцеления, то есть спасения. Стоит вспомнить родственность слов «целый», «спасение» в греческом языке, а также родственность слов heil, heilig, heilen, Heil, Heiland в немецком, или heal, healer, whole, holy в английском, sanus и sanctus в латинском... Надо обратить внимание на то, почему Иисус не позволял бесам говорить, что Он – Христос. Этот мотив Messiasgeheimnis был описан немецким ученым Wrede в 1900 году. Этот феномен вызвал много дискуссий среди ученной братии исследователей Нового Завета. В этом отрывке проповедники обычно усматривают некий урок. Толпы тянутся к Иисусу потому, что им было от Него что-то нужно. Они хотели использовать Его в своих интересах. Именно этого почти каждый хочет от Бога и Его Сына. На одну молитву благодарения приходится тысяча молитв прошений. Обычно люди смотрят на религию как на службу скорой помощи и вспоминают о Боге лишь в кризисную минуту. Мораль: Все должны обращаться к Иисусу, потому что только Он может дать нам то, что нужно для жизни, но если такое обращение и полученные дары не вызовут в нас ответной любви и благодарности, значит с нами что-то трагически неладно.

Итак, мы видим, что у Иисуса не оставалось времени для уединения. Но Он знал, что не может жить без общения с Богом, что Он должен время от времени Сам обращаться за духовной поддержкой в молитве. Он уходит из города, ведь у Него не было своего дома, квартиры, комнаты. Но Его, естественно, достали и там, в пустынном месте. Назойливые люди разыскали Иисуса и хотели вернуть Его. Но Он уходит дальше. Будучи ребенком, Иисус ушел от родителей в храм «к Отцу». Теперь (и это тоже символично) таким храмом, домом Отца, становится весь мир. Иисусом двигала любовь Отца. Она препятствовала Ему вести оседлый образ жизни, спокойно сидеть на одном месте.

Критический текст читает не «ибо Я для того пришел», а «ибо Я для того и вышел». То есть из Капернаума Иисус Христос ушел для проповеди во всей Галилее и Иудее.

В Мк.1:39 проповедь (слово) и исцеления (дело) составляют некое единство.

Нет в Новом Завете болезни, которая вызывала бы больше ужаса и сострадания, чем проказа. Проказой, собственно, назывались практически все кожные заболевания. Например, псориаз или стригущий лишай. Больный становился изгоем. Об этом нам напоминают предписания Ветхого Завета. Не забудем, что это мы так называем книги, которые во времена Иисуса Христа были не «ветхими», а единственным Священным Писанием. И его предписания были общеобязательными для всех иудеев. Книга Левит содержит множество распоряжений относительно кожных заболеваний: «Когда у кого появится на коже тела его опухоль, или лишаи, или пятно, и на коже тела его сделается как бы язва проказы, то должно привести его к Аарону священнику, или к одному из сынов его, священников; священник осмотрит язву на коже тела, и если волосы на язве изменились в белые, и язва оказывается углубленною в кожу тела его, то это язва проказы; священник, осмотрев его, объявит его нечистым. ... У прокаженного, на котором эта язва, должна быть разодрана одежда, и голова его должна быть не покрыта, и до уст он должен быть закрыт и кричать: нечист! нечист! Во все дни, доколе на нем язва, он должен быть нечист, нечист он; он должен жить отдельно, вне стана жилище его» (Лев. 14:2–3, Лев. 14:45–46). ¹) – Ведь Израиль должен был быть «чистым народом»! И поселения, где жили израильтяне, должны были быть «чистыми». Поэтому прокаженные находились за стенами городов. Ведь они считались все равно что мертвыми. *1) Такую же картину мы видим в средние века, когда действовал закон Моисея. Священник в епитрахили и с распятием в руках вел прокаженного в церковь и читал над ним заупокойную службу. Прокаженного считали мертвым, хотя он еще был жив. Он должен был носить черное платье, чтобы его могли опознать все. Он должен был жить в доме прокаженных. Он не мог приходить на церковную службу, но во время службы он мог смотреть в «глазок» прокаженного, прорезанный в стене.

исцеление от проказы приравнивалось к воскрешению из мертвых, а сама болезнь называлась «царской», ибо требовала особой, царской, то есть Божией силы для своего исцеления. Ветхий Завет сообщает нам только о двух случаях исцеления от проказы. Это исцеление Богом сестры Моисея Мариам (Чис. 12:10–15) и исцеление пророком Елисеем сирийского военачальника Неемана (4 Цар. 5:1–19). Мариам должна была ждать очищения семь дней, Нееман должен был семь раз погружаться в Иордан. Иисус исцеляет мгновенно! Ничто другое не могло доказывать для Его окружения лучше, что с Ним и через Него действует Сам Бог.

В случае исцеления он должен был пройти процедуру реабилитации, которая описана в Лев. 14. После сложных обрядов и жертвоприношений человек должен был вымыться сам и выстирать свою одежду, побриться. Через семь дней священник осматривал его снова. Он должен был сбрить волосы головы, бровей. Следовали новые жертвоприношения и еще более сложные обряды. После этого делали последний осмотр, и если человек оказывался чистым, его отпускали с удостоверением о том, что он чист. Что особенного в нашем рассказе? 1. Иисус не прогнал прочь человека, который нарушил закон. Прокаженный вообще не имел права обращаться к Нему и говорить с Ним, но Иисус с пониманием и сочувствием ответил на отчаянный крик человека. 2. Иисус протянул руку и коснулся его. Он коснулся нечистого человека. Но для Иисуса он не был нечистым, для Него это была обыкновенная человеческая душа, находившаяся в отчаянной нужде. 3. Очистив и исцелив человека, Иисус послал его выполнить обычный ритуальный обряд. Иисус исполнил человеческий закон и требования человеческой справедливости. Он не стал безрассудно игнорировать принятые нормы, но когда это было необходимо, мудро подчинился им.