Евангелие от Луки, Глава 9, стих 8. Толкования стиха

Апостолы возвратились к Иисусу пред пасхой (третьей). Вероятно, в их отсутствие пришли к Нему ученики Иоанновы с вестью о кончине своего учителя. В то же время стала разглашаться молва, что в Иисусе восстал Иоанн (из этого самого видно, что Иоанн уже умер). Сам Ирод, правитель Галилеи, верил или не верил ей, но хотел ближе познакомиться с Иисусом.

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 132++

Перед нами — озадаченность и гнев Ирода четвертовластника, услышавшего, что делает Христос и ученики Его. То, что Христос сообщает Свою силу посланным во имя Его, — было потрясающим и убедительным доказательством, что Он Мессия. Он не только может Сам совершать чудеса, но другим дает власть также совершать чудеса, и это более всего содействует распространению Его славы. Как прочтем мы в Книге Деяний апостолов: «Их узнавали, что они были с Иисусом» (Деян. 4, 13). Когда весь народ видит, что такие люди исцеляют больных и одержимых бесами, это что-то значит! Это — угроза Ироду, его власти.

Разные толки порождали дела Христовы и учеников Его в народе: «одни говорили, что это Иоанн восстал из мертвых; другие, что Илия явился, а иные, что один из древних пророков воскрес». Ирод — в растерянности. Он готов согласиться с теми, кто говорил, что Иоанн вернулся к жизни. «Что мне делать? — спрашивает он себя. — Иоанна я обезглавил; кто же Этот, о Котором я слышу такое?» «Может быть, Он пришел продолжить дело Иоанна, или хочет отомстить за Иоаннову смерть?» Все, кто противится Богу, будут видеть себя во все более и более затруднительном положении. «И искал увидеть Его». Почему же он тотчас же не отправился ко Христу, чтобы увидеть Его? Он желал Его увидеть, но нигде в Евангелии мы не найдем упоминания, что Ирод когда-либо встретил Христа. Он увидит Христа только когда Господа приведут на его двор на беззаконное судилище.

«Апостолы, возвратившись, рассказали Ему, что они сделали». Для распространения благой вести Господь Сам ходил по всей земле иудейской, но Он мог быть одновременно только в одном месте, и потому посылает Своих двенадцать учеников с проповедью Царства Божия. Для утверждения истинности их слова Он дал им власть совершать чудеса. И теперь, возвратившись, они дают отчет о своем служении. «И Он, взяв их с Собою, удалился особо в пустое место, близ города, называемого Вифсаидою». Как никогда Господу надо было побыть с ними наедине. «Но народ, узнав, пошел за Ним». И Господь принимает народ, являя Свое Божественное сострадание к людям.

Большинство из нас возмутились бы подобным вторжением в наше с таким трудом обретенное уединение. Встретиться после долгой разлуки для сокровенной беседы с самыми близкими друзьями и внезапно увидеть толпы народа, шумно врывающегося со своими требованиями! Порой мы бываем слишком заняты, чтобы кто-то нас беспокоил, но для Господа нужды других людей — всегда превыше всего. Этому Он хочет научить Своих учеников. Где ревность по благочестию, там извинительна некоторая грубость. Так друзья расслабленного, не имея возможности войти в дом, где находился Христос, поскольку давка в дверях была особенно сильной, разбирают крышу. И Господь являет нам пример снисхождения и сострадания к таким людям.

«И Он, приняв их, беседовал с ними о Царствии Божием и требовавших исцеления исцелял». Мы не знаем, что говорил им Господь. Мы знаем только — о чем Он говорил. Он говорил им о Царствии Божием. Но что Он говорил относительно Царства Божия? Здесь, по крайней мере, это не сказано. Но то, что происходит одновременно с Его проповедью, показывает нам, как Он говорил. «Требовавших исцеления Он исцелял». Может быть, Он говорил им, что Царство Божие — это исцеление от всех болезней. И от самой ужасной, которой болен весь род человеческий, — от смерти.

Господь исцелил требовавших исцеления. Эти слова открывают многое. Все нуждаются в исцелении, которое приносит Христос. Но слишком многие замкнуты в своем маленьком человеческом мирке, и не задумываются, что они грешны и смертны. Они ничем не болеют, они «хорошо себя чувствуют». Но Христос пришел не к здоровым, не к праведникам, но к больным и грешным (Лк. 5, 31). И дар спасения предлагается тем, кто нуждается в нем. Сознаем ли мы, насколько этот дар нам необходим? «Если бы ты знала дар Божий! — говорит каждой душе человеческой Господь. — Твою жажду не может утолить никакая вода из всех земных колодцев».

69. Хотя о страдании и смерти Иоанна рассказывается далее, почему здесь он словами Ирода описывается уже как мертвый? См.: Лк. 9:9. Иоанн Предтеча является символом ветхозаветного закона. Не потому ли, что из-за недостаточности закона евангельская пища начинает питать изголодавшиеся сердца народов?

Ев. Лука здесь особенно краток сравнительно с повествованиями евангелистов Матфея и Марка: тогда как у последних передается здесь об обстоятельствах заключения Иоанна Крестителя в темницу и его мученической кончины, ев. Лука, который еще при описании деятельности Крестителя мимоходом упомянул о заключении его в темницу (3:19—20), в настоящем случае вовсе об этом не говорит, а о смерти его дает понять только из размышлений Ирода об Иисусе: .Иоанна я обезглавил; кто же Иисус?" Таким образом у него находится здесь разсказ только о молве об Иисусе при дворе Ирода. Евангелисты Матфей и Марк передают здесь одни и те же разсказы, но первый вообще отличается краткостию изображения сравнительно с последним.

а)Молва об Иисусе при дворе Ирода. Лк. 9:7—9. Мф. 1—2. Мк. 14—16. Ев. Лука не говорит, чтобы Ирод сам в себе Так или иначе решил вопрос об Иисусе; он только недоумевал, слушая разныя мнения об Иисусе, ходившия в народе, задавался вопросом: „кто же есть сей, о немже аз слышу таковая?" И, желая точнее разведать дело, искал увидеть Иисуса (об этом желании Ирода увидеть Иисуса, равно как и об исполнении этого желания, 23, 8, разсказывает один ев. Лука). Напротив, ев. Матфей не передает о мнениях об Иисусе среди народа, а только предположение самого Ирода, что Иисус есть воскресший Иоанн Креститель. Евангелист же Марк сообщает о том и другом. Очевидно, из многих ходивших в народе мнений об Иисусе Ирод более склонялся на то, что Иисус есть воскресший Иоанн. Но это было не более, как мнение, предположение, которое подсказывала Ироду тревожная совесть, и он хотел лично видеть Иисуса.

Ирод Антипа услышал обо всем, что делал Иисус, и старался разузнать — кто Он? Одни говорили ему, что это Иоанн восстал из мертвых, другие — что Илия явился, а третьи — что один из древних пророков воскрес. Такие же мнения были сообщены Самому Иисусу Апостолами, когда Он спросил их: за кого почитают Меня люди?(Мк. 8:24). Но из всех этих мнений Ирода тревожило одно: «Не Иоанн ли это, которого я обезглавил? Не будет ли он мстить мне?» И искал случая увидеть Иисуса, чтобы удостовериться, насколько верно его предположение.

Проповедь 12-ти апостолов «повсюду» имела успех. Это видно из того, что действиями Иисуса и Его апостолов заинтересовался четвертовлаетник Ирод Антипа (слово «чегвер- товластник» - буквальный перевод с греческого «тетрарх»). Напомню, что после смерти царя Ирода Великого, который царствовал около 40 лет и умер в 4 г. до РХ, римская провинция Иудея перестала иметь царя. Она была разделена на четыре области, в которых под римским началом и правили так называемые «тетрархи», сыновья царя Ирода. Один из них, Ирод Антипа, получил в наследство Галилею и Иерею. Он правил с 4 г. до РХ до 39 г. по РХ. Почти вся земная жизнь Иисуса протекла в эпоху его правления и большей частью в пределах границ его владения - Галилеи. Поэтому, когда мы читаем «Ирод», мы не должны путать этого тетрарха, Ирода Антипу, с его отцом - царем Иродом Великим, тем самым, по приказу которого были избиты Вифлеемские младенцы.

Итак, Ирод Антипа, услышав об Иисусе, «недоумевал», пришел в замешательство, ничего не мог понять, потому что мнения людей об Иисусе расходились. Одни видели в Нем восставшего из мертвых Иоанна, другие - явившегося с небес Илию, третьи - одного из воскресших древних пророков, как то обещал Моисей в Книге Второзакония: «Пророка из среды тебя, из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Господь Бог твой, - Его слушайте» (Втор. 18:15). Как бы то ни было, все были уверены в том, что в Иисусе «великий пророк восстал между нами, и Бог посетил народ Свой» (Лк. 7:16). Поскольку Ирод Антипа знает, что он сам повелел обезглавить Иоанна Крестителя, и совсем не склонен верить в воскресение убитого пророка, как и саддукеи, считая веру в воскресение народной выдумкой, он, все же несколько обеспокоенный и раздираемый любопытством, желал увидеть Иисуса. Лука - историк, и он в этом кратком замечании о том, что Ирод «искал увидеть Его» предвосхищает встречу Ирода с Иисусом в истории страстей, во время допроса. Там Лука пишет: «Ирод, увидев Иисуса, очень обрадовался, ибо давно желал видеть Его, потому что много слышал о Нем, и надеялся увидеть от Него какое-нибудь чудо» (Лк. 23:8). Больше пока в Евангелии от Луки об Ироде Антипе не говорится.

Параллели между деятельностью пророков и служением Иисуса были очевидны: именно поэтому термин «пророк» так часто использовался применительно к Нему теми, кто становились свидетелями Его чудес и слушателями Его речей. После того, как был обезглавлен Иоанн Креститель, некоторые стали отождествлять Иисуса с Иоанном. Молва о новом Пророке дошла до царя Ирода, который, «услышав об Иисусе, ибо имя Его стало гласно, говорил: это Иоанн Креститель воскрес из мертвых, и потому чудеса делаются им. Другие говорили: это Илия, а иные говорили: это пророк, или как один из пророков. Ирод же, услышав, сказал: это Иоанн, которого я обезглавил; он воскрес из мертвых» (Мк. 6:16). Лука приводит реплику Ирода в несколько иной версии: «Иоанна я обезглавил; кто же Этот, о Котором я слышу такое?» (Лк. 9:9).

Репутация пророка перешла к Иисусу от Иоанна: более того, некоторые видели в Иисусе своего рода реинкарнацию Крестителя. Разумеется, иудеи не верили в перевоплощение. Но они верили в то, что дух одного пророка мог перейти в другого, подобно тому как дух Илии перешел в Елисея (1 Цар. 2:8-15).

В Кесарии Филипповой Иисус спрашивает учеников: «За кого люди почитают Меня, Сына Человеческого?». И они отвечают: «Одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию, или за одного из пророков» (Мк. 8:27-28; Мф. 16:13-14). Многие думали, что в лице Иисуса «один из древних пророков воскрес» (Лк. 9:19). Это представление основывалось не столько на Его словах, сколько на чудесах и знамениях, совершавшихся Им: они вызывали в народной памяти рассказы о великих пророках древности, таких как Илия или Иеремия.

О том, что именно чудеса снискали Иисусу репутацию пророка, свидетельствует целый ряд рассказов. Повествуя о том, как Иисус отверз очи слепорожденному, Евангелист Иоанн приводит диалог между ним и фарисеями. Они спрашивают его: «Ты что скажешь о Нем, потому что Он отверз тебе очи?». И получают вполне однозначный ответ: «Это пророк» (Ин. 9:17).

В Евангелии от Луки содержится рассказ о том, как, придя в город Наин, Иисус у городских ворот увидел похоронную процессию: «выносили умершего, единственного сына у матери, а она была вдова; и много народа шло с нею из города». Иисус сжалился над матерью и сказал ей: «Не плачь». Затем, подойдя к одру, прикоснулся к нему и сказал: «Юноша! тебе говорю, встань!». Мертвый тотчас поднялся, сел и начал говорить. Реакция свидетелей этого чуда описана в следующих словах: «И всех объял страх, и славили Бога, говоря: великий пророк восстал между нами, и Бог посетил народ Свой» (Лк. 7:11-16).

Воскрешение Лазаря, произошедшее перед тем, как Иисус вошел в Иерусалим в последний раз, произвело не меньший эффект. Евангелист Иоанн, рассказывающий об этом чуде, повествует, что когда Иисус входил в город, «народ, бывший с Ним прежде, свидетельствовал, что Он вызвал из гроба Лазаря и воскресил его из мертвых. Потому и встретил Его народ, ибо слышал, что Он сотворил это чудо» (Ин. 12:17-18). По словам Матфея, описывающего ту же сцену, «весь город пришел в движение и говорил: кто Сей? Народ же говорил: Сей есть Иисус, Пророк из Назарета Галилейского» (Мф. 21:10-11). Чуть позже Матфей указывает на то, что первосвященники и фарисеи хотели арестовать Иисуса, «но побоялись народа, потому что Его почитали за Пророка» (Мф. 21:46).

Если чудеса Иисуса вызывали восхищение, то реакция на Его слова не всегда была положительной. Пророческие способности Иисуса вызывали сомнения у фарисеев. Когда Иисус ужинал у одного из них, пришла женщина-грешница «и, став позади у ног Его и плача, начала обливать ноги Его слезами и отирать волосами головы своей, и целовала ноги Его, и мазала миром. Видя это, фарисей, пригласивший Его, сказал сам в себе: если бы Он был пророк, то знал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему, ибо она грешница». Но Иисус прочитал его мысли и ответил на них. Женщине же сказал: «Прощаются тебе грехи». Тут уже прочие возлежавшие стали говорить про себя: «Кто это, что и грехи прощает?» (Лк. 7:36-49).

Пророк Малахия предсказал, что пред лицем Мессии послан будет Илия, чтобы приготовить Ему путь (Мал. 4:5–6). Это, конечно, не значило того, чтобы сам, взятый на небо, прор. Илия явился оттуда, а то, что явится пророк, подобный Илие, т. е. с духом и силою Ильиной (Лк. 1:17). Но иудеи понимали пророчество Малахиино так, что ожидали самого Илию, или Иеремию, или другого из пророков (Мф. 16:14. Ин. 1:21), которые будто бы явятся с неба и приготовят их к принятию Мессии.

Другие же видят в Нем Илью (см. Мал. 4:5-6) или одного из древних пророков. Согласно Мф. 16:14, это Иеремия; в древности верили также, что в конце придет Исайя вместе с Иеремией (2(3) Ездр. 2:18). Но никто не считает Его Помазанником.

+++Кузнецова В. Н. Евангелие от Луки. Комментарий. М.: 2004. С. 218++

На долю Антипы выпало счастье, отнюдь не обычное для других вассалов Тиверия, именно, что он занимал свой престол более 30 лет. Подобно своему отцу Ant. 15:11, 6 , он имел обыкновение торжественно справлять как годовщину своего восшествия на престол, так и день своего рождения, великолепным пиром Слово Γενέσια, переводимое обыкновению ״днем рождения“, может означать и день восшествия на престол (день рождения на царство). См. напр., Suicer, Thesaurus, 1, р. 746. Но в данном случае ничто не препятствует понимать это слово и буквально, потому что иродианские царьки усвоили римский обычай справлять ״день рождения“ и старались при этом особенно блеснуть своим богатством и роскошью• . Как раз теперь именно настало время для подобнаго празднества, и приглашение на великолепное пиршество по этому случаю было разослано всем военачальникам, заведывавшим войсками в Махере, вождям соседних племен и высшему обществу, в которое входили все главнейшие вельможи, военачальники Под военачальниками по всей вероятности разумеются начальники римских легионов, присланных на помощь Ироду против Ареты. и старейшины галилейские. Пир, устроенный в том же замке Махер, в подземелье котораго томился великий пророк, конечно, был на славу, со всею роскошью богатства и царскою пышностью, и вообще, очевидно, был одним из тех пиров, которые были подражанием развращенным обычаям времен Римской империи, где чревоугодие и сластолюбие пе знали границ. Слухи об этих пиршествах доходили даже до Рима, и римский сатирист Персий в одной из своих сатир делает замечание о таком празднестве по случаю «Иродова дня” Pers. Sat. 5:180: At quum Herodis venere dies. См. ниже. . Он описывает, с каким блеском иллюминовались окна дворца и обвешивались гирляндами цветов; столы были переполнены всевозможною роскошью, и вино лилось рекой. По этому случаю веселость и ликование достигали наивысшей степени. Сама Иродиада, повидимому, не присутствовала на пиршестве, потому что на востоке обычай не позволял женщинам принимать участие в пиршествах мужчин. Но она тем не менее постаралась коварно доставить царю одно неожиданное и упоительное удовольствие, зрелище котораго наверно могло привесть его гостей в восхищение. В то время были в большой моде пантомимические танцы, и они составляли страсть Иродов, так что еще Ирод Великий устроил в своем дворце особый балетный театр. Роскошный пир того времени не считался полным, если он не заканчивался какой-нибудь вакханической пляской. На этот раз подобную заключительную пляску исполнила падчерица Антипы Саломия, которую ея мать, вопреки обычаям, нашла возможным ввести в зал пиршества и представить гостям. Танцы доведены были до высокой степени совершенства. Танцовщица ие говорила, а олицетворяла какую-нибудь сцену жестами, телодвижениями и разными положениями под звуки музыки. Лица обыкновенно при этом закрывались масками, но все другия части тела, особенно руки и ноги оставались свободными для действия. Предметами танца обыкновенно были сцены из мифологии и таким образом, к ужасу строгих иудеев, носили на себе вполне языческий характер. Одежда танцовщицы, подобно тому, как это бывает в теперешних балетах, разсчитана была на то, чтобы с возможно большей выгодой выставить красоту фигуры, хотя она разнообразилась, смотря по характеру представления. Во времена Ирода Антипы на сцену никогда не выступало больше одной танцовщицы за раз, даже когда в исполняемой пьесе выводились оба пола. В первыя времена империи женщины никогда не выступали с подобными танцами пред публикой, но оне не смущались выступать в качестве танцовщиц в частных собраниях вельмож, как это и было с Саломией. Будучи в полном расцвете своей юной и блистательной красоты, она этой неожиданной пляской привела полупьяных гостей в неописанный восторг, и сам Ирод, восхищенный ею, предложил ей, в награду за доставленное удовольствие, просить от него, чего только она хочет, хотя бы полцарства его. Это было крайне хвастливое и легкомысленное обещание, и Ирод скоро убедился в этом. Девица с радостью побежала к матери, попросить ея совета, и кровожадная Иродиада злорадно прошипела: проси «головы Иоанна Крестителя», Уже, очевидно, раньше настроенная своею матерью против пророка, Саломия с сатанинским хладнокровием обратилась к Ироду с этой кровожадной просьбой. Антипа был поражен такою неожиданностью и опечалился, потому что он высоко чтил пророка. Конечно, он миг заявить, что, давая свое обещание, он отнюдь не распространял его на жизнь людей, а имел в виду обычные подарки — браслеты, платья, даже города и доходы с округов; что самая просьба головы пророка нелепа и оскорбительна, так как Саломия могла попросить в таком случае и головы самого Антипы. Но легкомысленный и жалкий царек растерялся, и ложный стыд пред гостями, слышавшими его неразумное обещание׳ пересилил его совсем. Боясь насмешек гостей над своею необдуманностью и не страшась суда Божия, он послал палача В славянском, как и греческом тексте стоит ״спекулатора״. Это, очевидно, латинское слово. Speculatores — это приближенные телохранители царя, которые часто исполняли и должность палачей. «Speculatores... qui nudato gladio hominum amputant cervices“. Jul. Firmic. VIII, 26. в подземелье Махера, где томился Иоанн Креститель, с наказом принесть его голову, и величайший из рожденных женами пал жертвой кровожадной злобы женщины за свою обличительную проповедь. Голова пророка была принесена на блюде, как самое лакомое кушанье дли кипевшей злобой женщины «О преумножения злобы (восклицает по этому поводу св. арх. Григорий в своем слове на 29 августа): не на плащанице, не на убрусе, не на досце, но на блюде, якоже некая снедь сладка, тако вожделенно бяше той онаго заколение, яко пища души: сего ради—на блюде“. Пролог под 29 августа. , и сделалась даже предметом низкаго и злобнаго издевательства Иродиады Блажен. Иероним сообщает предание, что Иродиада, утоляя свою кровожадную злобу, иголкой колола язык Иоанну, какбы отмщая ему за обличение. Примеры подобнаго же издевательства над мертвой головой представляет и древняя гражданская история. Так Марк Антоний приказал положить только что отрубленную голову Цицерона на ту самую трибуну, с которой раздавались обличительныя речи оратора; Агриппина издевалась над головой своей соперни цы Лоллии Павлины и друг. , а тело его было погребено его ученпками.

Это было чудовищное и возмутительное преступление, но вполне в духе тех ужасных событий, которыя совершались при полуварварских дворах востока в это мрачное время. Геродот разсказывает, как Аместриса, жена Ксеркса, в праздник по случаю дня рождения своего мужа, обратилась к нему с просьбою о том, чтобы он предал ея ревнивой ярости жену Масиста, и просьба ея была так настойчива, что он не нашел возможным отказать ей в этот день. Никакия просьбы несчастнаго Масиста не в состоянии были спасти его жены, которую он любил, раз Ксеркс приказал выдать ее ея сопернице. Даже самая ярость Иродиады находит себе мрачную параллель в этой истории, потому что кровожадная Аместриса немедленно отправила копьеносцев Ксеркса для исполнения своего желания, и посланные изрубили ея соперницу в куски Herod., 9:108—112. Ненарунимость клятвы для восточных монархов находит себе поразительное подтверждение в том же разсказе. Ксерксу поправилась одна невинная сцена в трагедии, и он с клятвою обещал дать исполнительнице трагедии все, чего только она пожелает. Та немедленно, с глупою наивностью, попросила себе тот великолепный плащ, который был надеть на нем, вышитый для него его женой. Отчасти вследствие того, что ему самому нравился этот плащ, а еще более из страха своей жены, он не хотел согласиться на это, но во исполнение своей клятвы он подарил ей, город большую сумму золота и отряд войска, которым она одна только и могла командовать. Аместриса, думая, что она подговорена была своею матерью попросить царскаго плаща, порешила погубить эту несчастную женщину, и успела в этом. . В 53 году до Рождества Христова, после битвы при Карре, парфянский царь Ород справлял свадьбу своего сына Пакора. Во время исполнения трагедии «Вакханка» Еврипида, актер, исполнявший роль Агавы, принес на сцену полуобнаженную голову Красса Марк Лициний Красс был триумвиром и консулом, родился около 115 года до Рождества Христова. Он был убит парфянами после понесеннаго от них поражения, в 53 году до Рождества Христова. и хор восторженно приветствовал эту дикую сцену. Не менее дикия сцены совершались и в Риме. Калигула часто подвергал людей пыткам в присутствии своих гостей на придворных празднествах Калигула родился в 12 году по Р. Хр. и был предан смерти в 41 году. Таким образом время его жизни почти совпадает с временем жизни Иисуса Христа. и меченосцы, искусные в деле обезглавления, забавляли присутствующих ловким отрубанием голов узников, которых нарочито приводили сюда из тюрем для того, чтобы дать им возможность показать свое искусство. На одном общественном празднестве в Риме он приказал палачу отрубить руки одному рабу, обвиненному в том, что он украл серебряную тарелку с одной из лежанок, и нссчастяый раб должен был обходить столы с повешенными у него на шее и свешивавшимися на шнурке на грудь руками, причем перед ним носили доску с надписью, гласившей о его преступлении.

6,18 Для злополучнаго Ирода Антипы это страшное событие сделалось источником постоянных опасений и угрызений совести. Услышав о проповеди Иисуса Христа, он, дотоле как саддукей не веривший в самое воскресение, в ужасе подумал, не воскрес ли это обезглавленный им Иоанн Креститель, чтобы страшно отомстить ему. Поэтому он желал увидеть Христа, чтобы убедиться в неосновательности своих опасений. Но этого удалось ему достигнуть лишь гораздо позднее, так как теперь Спаситель избег встречи с ним, какбы желая заставить его вполне испытать угрызения своей возмущенной страшным злодейством совести. После смерти Иоанна Крестителя Антипа возвратился в Тивериаду, но и там совесть не давала ему покоя. Омрачились и его блистательные пиры, потому что, по преданию, в роскошных блюдах ему постоянно чудилась окровавленная глава Иоанна, неумолчно произносившая свое обличение: «Не должно иметь тебе жену брата твоего». Саломия вышла замуж за престарелаго Филиппа Итурейскаго, который уже построил для себя гробницу в Вифсаиде Юлииной и действительно не долго прожил. Оставшись вдовой, она опять возвратилась к своей матери. Этот брак был устроен Иродиадой отчасти из особых политических расчетов, так как она надеялась чрез это современен прибрать к своим рукам владения своего соседа и зятя. Но план этот не удался, потому что четвертовластиичество его было немедленно причислено к провинции Сирии.

Тем не менее Антипа все еще обращал на него завистливые взгляды из своего дворца в Тивериаде. Он был до крайности честолюбив и властолюбив и, особенно под влиянием злого гения своей коварной жены Иродиады, постоянно стремился к тому, чтобы занять первенствующее положение среди палестинских князей и вообще играть политическую роль в стране. Между тем он доселе носил скромный безцветный титул четвертовластника, тетрарха — «владельца четвертой части отцовскаго наследства”. Этого не могла больше сносить Иродиада и, желая во что бы то ни стало быть «коронованной царицей», украшенной царской диадемой, настойчиво требовала, чтобы он употребил все усилия к достижению этого отличия. Честолюбие ея было возбуждено и распалено еще более, когда в 39 году племянник Ирода Антипы, Ирод Агриппа I, получил от императора Калигулы право носить титул «царя» — гех. Это окончательно лишило Иродиаду сна, и она своими требованиями, чтобы Антипа непременно добился этого титула и для себя, отравляла ему дни и ночи. Тогда он наконец отправился в Рим хлопотать о царской короне. Понятно, в чем состояли эти хлопоты. Нужно было предварительно задобрить и склонить на свою сторону влиятельных лиц императорской столицы — сенаторов, придворных и философов, важных матрон и разбогатевших вольноотпущенников, и вот с этою целию Ирод задавал блистательныя пиршества, на которыя тратил безумныя деньги, так что их далеко не стоила и самая корона «иудейскаго царя». Об этих пиршествах разговор пошел по всему Риму, что конечно крайне льстило самолюбию Иродиады, получившей возможность блистать своей увядающей красотой в самой императорской столице, среди блестящаго общества мирового города. Но совсем в ином настроении был сам злосчастный Антипа. Ужас совершеннаго им по легкомыслию и малодушию злодейства над великим пророком продолжал неотступно преследовать его повсюду, и если, находясь в Риме, он уже не мог опасаться, что воскресший Иоанн станет во главе недовольнаго народа и разгромит все новопостроенные им города и крепости, то для совести преступнаго четвертовластника было еще ужаснее, когда его повсюду преследовала — «мертвая голова» Иоанна. Задававшиеся Иродом пиры были великолепны, залы были роскошно убраны и иллюминованы, на столах разставлены блюда с вкусными рыбами и стояли сосуды с великолепным вином; но лишь только Антипа заглядывал в одно из этих лакомых блюд, как из него во всем ужасе представлялась ему мертвая голова Иоанна и в его преступной душе раздавался грозный обличительный голос пророка: «не должно иметь тебе жену брата твоего, Филиппа». Тогда естественно он в страхе погружался в безмолвие, и спешил усиленными молитвами в синагоге утишить свою возмущенную душу. Для присутствовавших на торжестве все это могло быть неизвестно; но некоторые не могли не обратить внимания на странность поведения Ирода и на его усиленныя мольбы в синагоге, и молва об этом также могла разнестись по городу, и нашла себе воспроизведение даже в сатире римскаго поэта Персия Известно, что Персий умер в 62 г. по Рождестве Христовом 28 лет от роду и таким образом в детстве мог слышать также разговоры об этом странном событии• Вот относящееся сюда место:

At quum

Herodis venere dies, unctaque fenestra

Dispositae pinguem nebulam vomuere lucernae,

Portantes violas, rubrumque amplexa catinum,

Cauda natat thynni, tumet alba fidelia vino,

Labra moves tacitus, recititata sabbata palles.

Tum nigri lemures, ovoque pericula turto,

т.-е. в свободном, но недалеком от подлинника переводе:

Когда наступал Ирода день рожденья, и роскошиыя окна

Убирались светильниками, которые, украшенные фиалками—

Изливали облака благовоний, в красном блюде плавала

Вкусная рыба, а в белых сосудах ценилось вино.

Ты молча шевелил губами и бледный молился по субботам.

Но это лишь мрачные призраки, оиаспостн,

Не стоющия разбитаго яйца... Sat. 5, 180—188.

Это место из сатиры Персия довольно темно и загадочно, и комментаторам представлялось тут широкое поле для всевозможных догадок. Но нам думается, что лучшим объяснением этого места будет сопоставление его с тем местом в евангельском повествовании, в котором разсказывается, как преступной совести Ирода Антипы постоянно чудилось, не воскрес ли обезглавленный им Иоанн. В общем стихи Персия производят то впечатление, что содержание их взято с натуры или по крайней мере записано с раасказа очевидцев.

Lemures—призраки—собственно тени умерших людей, которыя могли причинять пользу или вред, вследствие чего для их умилостивления существовал даже особый культ. Все это весьма важно для понимания стихов Персия в предлагаемом именно смысле. . Очевидно, тут мы имеем такой же глубокий психологический факт, какой известен в отношении Теодориха Великаго, которому также однажды почудилась в блюде с рыбой мертвая голова невинно загубленнаго им Симмаха, последствием чего было такое сильное нервное потрясение, что Теодорих заболел и уже не встал с одра болезни Этот психологический факт, свидетельствующий о необычайной силе влияния возбужденной совести на воображение, нашел себе гениальную разработку в знаменитой трагедии Шекспира ״Макбете“, где преступный похититель престола постоянно и чаще всего во время пиршеств был преследуем тенью или привидением преступно умерщвленнаго им Банко. .

В заключение можно заметить, что блистательныя пиршества Ирода все-таки не привели к цели. По наветам и доносу своих же родственников, он был обвинен в государственной измене, и вместо царской короны результатом его домогательств была лишь ссылка в отдаленныя места Галлии, где он и покоячил жизнь вместе с виновницей всех своих бедствий — Иродиадой.

Что касается Саломии, то, по преданию, она погибла ужасною, но заслуженною смертию. Идя по льду, она провалилась, и сдвинувшимися льдинами отрезало ей голову Никиф. Кал. 1:20 . Поистине не осталась без отмщения кровь праведника!

что Илия явился. См. соответствующее пророчество Малахии (Мал. 4:5).

Мученическая кончина Иоанна легла тяжким бременем на совести Ирода. когда с апостольской проповедью имя Иисуса Христа сделалось гласным и молва о делах Его достигла галилейского правителя, Ирод пришел в крайнее недоумение. слыша, что одни говорили: Иоанн воста от мертвых, другие: Илия явися, или: пророк един от древних воскресе, он рассуждал сам с собою: Иоанна аз усекнух: кто же есть сей, о немже аз слышу таковая – и высказывал такое заключение: Иоанн Креститель, егоже аз усекнух, той есть, – той воста от мертвых, и сего ради силы деются о нем, и для удостоверения в своем предположении желал видеть Иисуса Христа.