Евангелие от Луки, Глава 4, стих 13. Толкования стиха

Когда Господь наш был искушен этим тройным искушением — ведь во всех соблазнах мира пребывают три эти вещи: или вожделение, или любопытство, или гордость, — тогда, как говорит евангелист, диавол завершил всякое искушение — всякое, относящееся к соблазнам. Оставалось иное искушение — искушение трудностями и тягостями, жестокостью, суровостью, враждебностью. Евангелист, зная это, зная, что предстояло вынести Господу, что оставалось Ему, говорит: И, окончив все искушение, диавол отошел от Него до времени (Лк 4:13). Это значит: отошел от Него плетущий козни змей, но собирался приступить рыкающий лев; однако победит его Тот, Кто попирает льва и змия (Пс 90:13). Вернется диавол, войдет он в Иуду и сделает его предателем Учителя. Он приведет иудеев, уже не льстящих Христу, но неистовствующих; завладев своими сосудами, он станет кричать языками всех их: Распни, распни! {Лк 23:21, Ин 19:6).

Но зачем нам удивляться тому, что Христос победил и здесь? Ведь Он был Всемогущий Бог.

После этой победы над диаволом явились Иисусу служить Ангелы: они предваряли уже радостью Его окончательное торжество над врагом. Но оставляя небесную свиту, Богочеловек исходит из пустыни один с сознанием того, что с Ним и в Нем совершилось, и с полной преданностью воле Отца, куда бы она ни повела Его.

35. И, окончив все искушение, дьявол отошел от Него до времени. Можно сказать, что эти три рода пороков чревоугодие, легкомыслие, честолюбие заключают в себе источники почти всех преступлений, и не сказало бы Писание окончив все искушение, если бы в этих трех не заключалась вся совокупность согрешений, семян которых нужно опасаться в самом зарождении. Окончание искушений — это прекращение страстных желаний; что вызывает искушения, то вызывает и страстные желания. А причинами страстей являются угождение плоти, блеск славы, стремление к власти. Казалось бы, как благочестиво — жить под общим кровом с женщинами-христианками! Однако от этого бывает частое искушение. Если дьявол увидит ревностных по Богу, он старается обмануть их; но ты, даже будучи уверен в своей решимости, остерегайся искушения, зная свою природу. Помнишь, Павел тоже предписывал остерегаться этих трех вещей, определяя три вида грехов, от которых следует освободиться в ожидании венца (ср. 2 Тим. 4:8): Ибо никогда не было у нас ни слов ласкательства, ни видов корысти: Бог свидетель! Не ищем мы славы человеческой (1 Фес. 2:5—6), — и потому он победил дьявола и заслужил венец.

36. Видишь, дьявол не упорствует в своем стремлении и обычно уступает истинной добродетели, и хотя он не прекращает вражды, но страшится наступать, избегая частых поражений. И потому, услышав Божье имя, он, как сказано, отошел до времени (Лк. 4:13). Впоследствии он пришел уже не для искушения, а для открытой схватки.

37. Итак, божественное Писание учит тебя, что твоя брань не против плоти и крови (Еф. 6:12), но против козней злых духов. ты видишь величие христианина, который бьется с мироправителями и, находясь на земле, сражается силой души против духов злобы поднебесных (ср. Еф. 6:12). Воюя на земле, мы сражаемся не за земное! Нам предложены духовные награды Царства Небесного и наследие Христово (ср. Еф. 5:5, Рим. 8:17), поэтому необходимо прежде всего одолеть препятствия духовные. Предложен венец — предстоит состязание (ср. 1 Кор. 9:24-25). Никто не может получить венец, не победив; никто не может по-бедить, не вступив в борьбу (ср. 2 Тим. 2:5). И ценность самого венца выше там, тс больше труд, ибо узок и тесен путь, ведущий в жизнь, но широк и просторен путь, ведущий в погибель (Мф. 7:14, 13). Поэтому мы не должны бояться искушений: они — причина нашей победы, над ними мы торжествуем.

38. Богач, не знавший в веке сем искушений, терпит муки в преисподней, а бедняк Лазарь, измученный и изнуренный бедностью и болезнью так, что собаки лизали его язвы, страданиями своей плачевной земной жизни стяжал себе венец вечной славы (см. Лк. 16:19-31), ибо многие скорби у праведных (Пс. 33:20), а не у любого человека. Господь часто исправляет наказанием того, кого любит (ср. Притч. 3:12; Евр. 12:6; Откр. 3:19). Петр подвергся искушению и отрекся, а отрекшись, заплакал (см. Лк. 22:54-62). А что сказать о других? Подвергся испытанию Иов перед Богом (см. Иов. 1:8; Иов. 2:3), но хотя он доказал свою добродетель, не был победителем; его преданность Богу была испытана, однако он не получил награду за добродетель и потому подвергся искушению (см. Иов. 1:12; Иов. 2:6), чтобы стать достойным еще большей славы.

39. Полезно рассмотреть ступени этого знаменательного искушения. У дьявола была не одна стрела, он множил удары, чтобы победить, или заманив, или утомив. Сначала он бьет по пристрастию к имению, потом по любви к родным, затем по здоровью, он бьет и по душе, и по телу (см. Иов. 2:7). Разные искушения направлены на разных состязающихся: богач поражен ущербом, отец — утратой детей, человек — болью, тело — язвами. Сколько ударов стрел! А Господь не пожелал иметь того, что можно потерять, и пришел в мир нищим (ср. 2 Кор. 8:9), так что дьяволу нечего было отбирать. Хочешь убедиться в верности этих слов? Послушай Самого Господа: Идет князь мира сего и не найдет во Мне ничего (Ин. 14:30). Он не захотел быть отцом немногих (ср. Иов. 29:16), но пожелал быть отцом всем. А телесными ранами напрасно было бы испытывать Того, Кто презирал все телесные страдания! В то же время Он хотел показать нам, что Ему принадлежит безупречная победа, так как Он одержал победу над врагом тела. Иов как человек искушается своим имуществом, Иисусу предлагается искушение всеобщим достоянием; у одного отнимается состояние, Другому предлагается царская власть над вселенной. И притом дьявол не обошелся без обмана, боясь вы звать гнев Сына Божьего: Иова он искушает, нанося ему обиды, Иисуса — предлагая награды. Иов говорит, как раб: Господь дал. Господь отнял (Иов. 1:21); Иисус же, зная Свою природу и Свою власть, смеялся над дьяволом, предлагающим Ему Его собственное. Вернемся к Иову; вести приходят одна за другой (см. Иов. 1:14-17), усугубляя раны, все же храбрый борец не смущается духом. Приступает к нему жена, оружие первого обмана (ср. Иов. 2:9; Быт. 3:1-6); в этом отношении рожденный от Девы не был уязвим для греха. Приходят друзья, которые своими дурными советами печалят Иова, противящеюся им, но во всем, что произошло с ним, ни разу не согрешил Иов устами свои ми перед Богом (Иов. 2:10).

40. Он говорит, проклиная день: Да погибнет день тот, который я родился (Иов. 3:3), — и далее: И да проклянет его тот. кто проклял день этот и может сокрушить великого морского зверя (Иов. 3:8). Эти слова сказаны пророчески, потому что Господь наш Иисус Христос сокрушил дьявола словно морское чудовище этого бурного века. Иов желает, чтобы погиб день его плотского рождения, чтобы его день был исчислен в будущем веке. Он тем самым говорит: «Да погибнет день века сего, чтобы начался день духовный». Во время искушений святой Иов провещал тайное, ведь победитель века сего уже видел Христа.

41. Итак, давайте не бояться искушений, но ими хвалиться: когда мы немощны, мы сильны (см. 2 Кор. 12:10), потому что тогда сплетется венец праведности (ср. 2 Тим. 4:8). Но такой венец подходит для Павла, мы же — так как венцов много — должны уповать получить хоть какой-нибудь. В мирских состязаниях награждают венцом и из лавра, наградой может быть и щит. Но тебе предлагается венец радости: Венец радости осенит тебя (Притч. 4:9). И в другом месте: «Щитом благоволения Своего окружит тебя» (см. Пс. 5:13). И еще: «Господь славой и честью увенчал того, кого возлюбил» (ср. Пс. 8:6). Итак, желая даровать венец, Он доставляет искушения, и если ты когда-нибудь подвергнешься искушениям, знай, что тебе готовится венец. Убери борения мучеников — и ты отнял у них венец, убери муки — и ты отнял блаженство.

42. Искушение Иосифа — разве это не подтверждение его добродетели? (ср. Быт. 39:7-15, 20; Быт. 41:43; Быт. 37:28) Незаслуженное заключение в темницу — разве это не венец чистоты? Как бы мог он получить участие в управлении Египтом, если бы не был продан братьями? Он сам показал, что это случилось по божественному произволению, чтобы праведник прошел испытание: Как иначе получилось бы напитать сегодня народ многий? (Быт. 50:20). Итак, мы не должны бояться мирских искушений как некоего зла, потому что при помощи их уготовляются нам славные награды, но, зная состояние человеческого естества, лучше просить, чтобы мы подвергались таким искушениям, которые мы можем претерпеть.

После троекратной и притом совершенно неудачной попытки искусить Иисуса Христа, диавол отступил от Heгo. Об этом отступлении или удалении сатаны св. Матфей говорит кратко: тогда остави его диавол, т. е. когда Господь изрек Свое властное слово: иди за мною, сатано, – он тотчас же и оставил Его. Между тем св. Лука передает этот факт с большею подробностью и с большею определенностью: и скончав, говорит он, все искушение диавол, отъиде от Него до времене. Первым выражением: и скончав все искушение евангелист ясно дает понять читающему, что те три искушения, которыми сделано было нападение на Христа, обнимают весь круг человеческих искушений, что в них диавол исчерпал все свое искусство и вею свою силу, и, тем не менее, не только не имел ни малейшего успеха, но и терпел каждый раз поражение, так что ему не оставалось ничего более, как отойти, и он, действительно, отошел; но отошел, как замечает евангелист, до времене, т. е. до времени более благоприятного. Такое благоприятное время могло быть, как видно из слов Самого Господа, пред самыми страданиями Его, в саду Гефсиманском: се есть ваша година и область темная, говорил Он архиереям, воеводам церковным и старцам (Лк. 22:53), или как непосредственно пред тем Он сказал ученикам: грядет бо сего мира князь, и во мне не имать иичесоже (Ин. 14:30). В это самое время диавол и пытался еще раз одолеть Господа ужасами предстоящей Ему смерти, но и эта попытка его была так же безуспешна, как и первая. – Но замечательно, как в саду Гефсиманском после страшных нападений диавола явился Господу ангел и укреплял изнемогшие Его телесные силы (Лк. 22:43), так было и в пустыни: как только удалился искуситель, и се, говорит св. Матфей, ангели приступиша, и служаху ему. Служение ангелов Господу по Евангелию Марка также нужно относить к этому моменту времени, а не к другому. До этого времени они стояли как бы в стороне безмолвными зрителями удивительной и трудной борьбы Господа своего с диаволом. Подобно телохранителям царя, вступившего в поединок с врагом, они как бы опасаются своим участием умалить честь победы и торжества своего царя победителя. Но после победы, они немедленно приступили к Нему и служили Ему, т. е. делали все, что необходимо было для поддержания и укрепления телесных сил, изнемогших от поста и продолжительной мучительной борьбы с диаволом. Греческое слово διακονεω – служу – ближе всего указывает здесь именно на это их служение Господу. Но в тоже время они, несомненно, служили Ему, как победителю над вратами адовыми, прославляли Его за эту первую победу над диаволом, которая служила верным залогом будущего нашего спасения и вечного блаженства.

До какого времени? До новой атаки бесовских сил па Иисуса Христа. Вообще-то не следует думать, ч то евангельская история «трех искушений» в пустыне реалистическая зарисовка конкретного собы тия. Нет, то, что нам предложено в Евангелиях, -снова и снова символическая - словесная икона», а не расшифровка магнитофонной записи диалога между Иисусом и диаволом. Да и само число три - символическая условность. А почему не тридцать три? Разве важно число? Мы и без чисел знаем, что Иисус, приняв па себя человеческие немощи, подвергался множеству искушений. А теперь «диавол отошел» от Иисуса «до времени". Это замечание евангелиста указывает вперед, на крест, на последнее и страшное искушение: «Если Ты Сын Божий, сойди с креста» (Мф. 27:40). И это искушение Иисус с великой верностью выдержал и... воскрес!

В заключение еще важно сказать, что повествование об искушениях имеет глубокий богословский смысл. В нем отрицается ложное понимание Сына Божьего Иисуса как религиозного чудотворца. Еще важнее то, что в нем отрицаются вообще ветхие и популярные представления о спасении и Спасителе. В частности, отрицаются иудейские требования так называемых «знамений легитимации», т. е. доказательств легитимности, истинности того или иного «мессии», которые появлялись в те времена в Израиле постоянно. Существовало такое почти догматическое положение: «Со вторым должно быть, как с первым». То есть от мессии как «второго спасителя» требовалась, чтобы он мог совершить все те чудеса, которые совершал «первый спаситель», как называли Моисея. Более того, требования к мессии со временем даже усиливались: он должен быть способным совершить все чудеса, которые упоминаются в Писании. Но самое главное - мессия должен стать владыкою мира вместо человекобога Римского императора. В рассказе об искушениях, как и во всем Евангелии, эти иудейские требования знамений отвергаются и даже отождествляются с искусительными предложениями диавола. Оттого мы и молимся: «Не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго>.

До времени, т. е. не совсем оставил, а до времени прекратил свои нападения. Под этими нападениями толкователи разумеют те, которые диавол производил посредством своих орудий, – врагов Христовых: книжников и фарисеев, старейшин и, наконец, ученика Его Иуды, которые довели Его до позорной смерти на кресте. У еванг. Матфея сказано: и се Ангелы приступили и служили Ему (И. Хр.). «Пока продолжалась брань, Христос не допускал являться Ангелам, чтобы не отогнать того, кого надлежало уловить», замечает, объясняя эти слова евангелиста, Златоуст. Чем Ангелы послужили Господу в пустыне – об этом не сказано в Евангелии. – Так кончалось искушение Господа от диавола, так Он отразил врага-искусителя словами Свящ. Писания. Это – пример для нас, как и чем и мы можем отражать от себя его искушения.

+++Кузнецова В. Н. Евангелие от Луки. Комментарий. М.: 2004. С. 108++

Для большинства древних читателей отступление сатаны означало, по крайней мере, его временное поражение (ср.: 3авет Иова 27:6; Жизнь Адама 17:2, 3, время написания неизвестно).

Так родоначальник новозаветнаго человечества нанес первое поражение исконному человеконенавистнику, показав ему, что время царства его миновало и наступало царство благодати Божией на земле. Хотя диавол и впоследствии делал попытки искушений Христа, но теперь на время должен был оставить Его, «и се, ангелы приступили и служили Ему».

С историей искушения Христа связывается один весьма трудный вопрос о том, до какой степени сила искусителя могла простираться на душу Богочеловека и насколько Богочеловек мог поддаваться силе искушении от духа злобы. Если предположить, что Христос как истинный Богочеловек, будучи чужд всякаго греха, не мог подлежать падению, то самое искушение теряет для Него всякую опасность и победа над искусителем лишается всякой заслуги. Но это предположение основывается на мысли о таком слиянии во Христе Божественной и человеческой воли, при котором совершенно устраняется и представляется немыслимою нравственная борьба человеческой природы Иисуса Христа с искусителем и искушением. Между тем действительная история жизни Христа на земле ясно показывает неосновательность подобной мысли. Мы знаем, что Христос часто переносил чисто человеческия чувства радости и скорби, и в момент Своего глубочайшаго уничижения даже воскликнул: «Боже Мой, Боже Мой! Зачем оставил Ты Меня?» Ясно, что человеческая натура Христа, предназначенная быть высшим образцом для людей, но временам настолько была предоставляема сама себе, что в эти моменты она собственными силами должна была осуществлять свое назначение и совершать подвиги, которые поэтому могли вполне считаться подвигами чисто человеческими. При таком только воззрении и разрешается поставленный выше вопрос. Такая именно самодеятельность предоставлена была Христу как истинному человеку в момент искушения. Божество в Нем со всеми Его свойствами сокрылось в глубине Его человеческаго естества, которое одно выступало во всей своей полноте и одно вступило в страшную борьбу с исконным человекоубийцей, так что подлежало той же опасности искушения, как и естество безгрешнаго человека в раю. Но вступая таким образам в эту опасную борьбу с князем мира сего, человек Иисус в тоже время не переставал быть Богом, и потому в действительности, всецело подлежа наветам искусителя и даже опасности падения, не мог пасть в том же смысле, как пал первый человек в раю. В самый критический момент, если бы наступил таковой, сила искусителя встретилась бы с сокровенным Божеством и потерпела бы поражение; но личная заслуга Христа как человека вполне проявилась в том, что Он даже Своими чисто человеческими средствами отразил искусителя и таким образом не довел дела до такого критическаго момента, наступление котораго обнаружило бы слабость Его чисто человеческих сил и в значительной степени лишило бы достоинства самый, даже счастливый исход борьбы Сравни Le Camus, La Vie de Jesus Christ. vol. 1, p. 340 и гл. Разрешая тот же вопрос, Шафф говорит: «Христос без сомнения подвергался искушениям так же, как и мы, но Он никогда не был побежден искушением. Его безгрешность была прежде всего относительная безгрешность Адама до падения: отсюда и необходимость испытаний н искушений, и самая возможность падения. Коли бы Он с самаго начала был одарен безусловною неспособностью грешить, то не мог бы быть истинным человеком, и поэтому самому не мог бы быть образцом для нашего подражания. Будучи же истинным человеком, Христос должен быль сделаться существом нравственно свободным и нравственно ответственным; а свобода предполагает возможность выбора между добром и злом, предполагает также возможность как исполнения, так и неисполнения заповедей Божиих. И вот в силу правильнаго употребления зтой свободы относительная безгрешность во Христе постепенно более и более делалась безусловною. Другими словами: первоначальная возможность не грешить, заключающая в себе возможность греха, но исключающая его действительность, развилась в Нем до невозможности грешить,—до безгрешности, которая грешить не может, потому что не хочет. Это есть самая высшая степень свободы, где она делается тождественною с нравственною необходимостью, или безусловным и постоянным, непременным самоопределением к добру. Свобода на этой ступени есть свобода Бога и святых на небе, с тем различием, что святые достигают такого состояния свободы чрез избавление от уз греха и смерти, тогда как Христос приобрел его Своими собственными силами“. Шафф, Иисус Христос, чудо истории, стр. 34-38 .

Если евангелист Лука говорит, что диавол окончил все искушение (Лк. 4:13), то, как замечает святитель Иоанн Златоуст, «мне кажется, что он, упомянув о главных искушениях, сказал все, потому что в оных заключаются и все другие, ибо источники бесчисленных зол суть сии: служение плоти, тщеславие, чрезмерное пристрастие к богатству»; а словами отошел от Него до времени евангелист, по выражению того же святого Отца, «дает разуметь, что диавол и после нападал на Христа посредством своих орудий, хотя уже, помня свое поражение, сам непосредственно более не приближался к Нему. Не прежде, как по окончании искушения, Ангелы приступили и служили Ему, потому что Он «не попускал являться Ангелам, доколе продолжалась брань, дабы сим не отгнать того, кого надлежало уловить».

Эта духовная брань Искупителя нашего с врагом спасения имеет внутреннее соответствие с тем искушением, которого не выдержали наши прародители. Змий древний, нарицаемый диавол и сатана (Откр. 12:9; 20, 2), искушал некогда человека гордостью: будете, яко бози (Быт. 3:5), искушал также похотью плоти и очей: виде жена, яко добро древо в снедь и яко угодно очима видети (Быт. 3, 6), – и торжествовал горестную победу, повергшую все человечество в тяжкое состояние рабства греху и диаволу (Рим. 6:20). Но обетованное еще в раю Семя жены (Быт. 3:15) – Господь наш Иисус Христос – победил древнего искусителя. Темже убо, якоже единаго прегрешением во вся человеки вниде осуждение, такожде и Единаго оправданием во вся человеки вниде оправдание жизни (Рим. 5:18).

- И окончив все искушение — этими словами ев. дает понять, что диавол истощил все свое искусство для искушения Христа и более ничего не мог измыслить.

- До времени. Таким удобным временем для нового искушения оказалось, по представлению ев. Луки (Лк. 22:3), выступление Иуды предателя пред врагами Христа с предложением предать Его.