Евангелие от Луки, Глава 4, стих 12. Толкования стиха

Так, Ангели сохранят, – но не искушай Господа Бога твоего (Втор. 6:16). Ничего ты не должен предпринимать с тем намерением, чтобы поставить в искушение, так сказать, всемогущество Божие, вынуждать Его всемогущество к какому-нибудь чуду там, где ты, употребив естественные средства, можешь не нуждаться ни в какой чудесной помощи. В этом ответе заключаются следующие мысли: человек благочестивый конечно может во всем полагаться на помощь Божию, но только тогда, когда правильно употребляет предлагаемые ему Богом средства, и идет тем путем, какой указывает ему Бог призванием и обстоятельствами. И Мессия не должен в уповании на чудесную помощь Божию ввергаться в такие опасности, которых Он, действуя осторожно, может избежать. Вот начало Его: не творить чудес без достаточных побуждений со стороны приемлющих, – не творить чудес, несоответствующих целям премудрым, не творить чудес с той только целью, чтобы показать чудодейственную силу и произвести этим сильное на взгляд чувственное впечатление, не обращая внимания на нравственную и религиозную приемлемость свидетелей чуда. По этому началу действовал Христос, когда не предавался произвольно опасностям, употреблял способ осторожности, чтобы избежать опасности; когда он с преданностью воле своего Отца шел навстречу только таким опасностям, которые были неизбежны в Его призвании и от которых уклониться Он не мог, не изменив своим обязанностям; по этому же началу действовал Он, когда отказывался творить чудеса для чувственных Фарисеев.

27. Почуяв сильного, дьявол пустил в ход искушение тщеславием, которое обманывает и сильных, но Господь ответил ему: Не искушай Господа Бога твоего (Лк. 4:12, ср. Втор. 6:16). Из этих слов узнаешь ты, что Христос и Господь и Бог и что Отец и Сын имеют одну власть, как написано: Я и Отец — Мы одно (Ин. 10:30). И поэтому если дьявол показывает тебе на слово «одно», возрази ему, что сказано «мы», укажи, что значение этого слова — передать единство власти, а не разделение Отца и Сына.

В первом искушении диавол, хотя и не открыл во Христе никакой слабой стороны, куда бы мог направить свои лукавые разожженные стрелы, тем не менее, он не отступил от Heгo и стал изыскивать новый способ искушения. И изумительна его находчивость! Так как Господь в ответе своем на первое искушение высказал совершеннейшую и непоколебимую преданность воле Божией, то он и думает найти теперь опору для нового искушения в этой именно преданности Его воле Божией. Он берет Христа во святой город – Иерусалим и, восставив Его на крыле церковном, предлагает Ему броситься вниз, причем сам коварно пользуется словом Божиим. Рассмотрим подробнее это искушение.

Тогда, говорит св. Матфей, поятъ его диавол во святый град. Слово поятъ – παράλαμβανει – некоторые понимают в смысле поднял и понес по воздушному пространству, но это неверно. У св. Матфея это слово употребляется в значении идти, а не нестись по воздуху, например в повествовании о путешествии Господа с учениками на гору Преображения (Мф. 17:1); да иначе и понимать нельзя. Св. Лука прямо говорит: и веде его во Иерусалим. Здесь скорее обращает на себя внимание другой вопрос: как Господь допустил так дерзко обращаться с Собою? Как Он допустил его переводить Себя с места на место? Но и на этот вопрос у древних уже толковников находим прекрасный ответ. Все они видят в этом допущении полное самоотвержение Христа. „Что удивительного в том, говорит, например, Григорий Великий, что Христос допустил диавола вести Себя, когда Он допустил членов его (Пилата и иудеев) распять Себя?» Прекрасное замечание делает по этому поводу и бл. Иероним. Вот его подлинные слова: Assumptio ista non ex imbecillitаte domini venit, sed de inimici superbia, qui voluntatem salvatoris necessitatem putat. Cм. Pericopen v. Nebe. 2 т. 1875 г. стр. 110.

Город Иерусалим св. Матфей называет святым градом (срав. еще Мф. 27:53) потому, что этим именем он назывался уже в Ветхом Завете (Ис. 48:2; 52:1; Неем. 11:1), именно как град Божий, град Великого Царя (Мф. 5:35). Но если искуситель приближается к святым Божиим, то, конечно, он не страшится и святых мест. К концу земной эпохи, по свидетельству Ап. Павла, наглость этого злого духа дойдет до того, что он проникнет даже в храм Божий и утвердится в нем яко Бог (2 Фес. 2:4).

К сказанному можно, кажется, еще прибавить и то: так как диавол во втором своем искушении пользуется словом Божиим, то он и выбрал для этого искушения такое место, которое все признавали местом особенного присутствия Божия. Если для чистого все чисто, то для нечистого нет ничего чистого. Сатана же для своего тлетворного духа нарочито изыскивает самые чистые места, как и в настоящем случае для искушения Господа он избрал храм иерусалимский: и постави его на криле церковным – πτερυγιον τε ιερε. Под крылом церковным, очевидно, разумеется здесь одно из боковых зданий храма – ναος, которое по форме архитектурной подобно было распростертым крыльям птицы, но какое именно здание, – с точностью определить трудно. Из боковых зданий иерусалимского храма известны два притвора: на южной стороне – царский притвор, а на восточной – притвор Соломонов. Первый стоял на краю глубокой пропасти; высота его, по свидетельству И. Флавия, была такова, что смотреть сверху вниз нельзя было без содрогания. И. Флавий Др. 15, 11. 5. Притвор Соломона стоял на более удобном месте; пред ним была даже довольно большая площадь, на которой собирался народ. Евсевий. Церков. Истор. II, 23. Если диавол питал надежду, что И. Христос из тщеславия, по его предложению, бросится с высоты на землю, то он должен был избрать для этой цели притвор Соломона. Ведь, в самом деле, броситься на землю в Иерусалиме пред народом и остаться целым – это не только поразительное чудо, но и знамение, озаряющее славою храм и прославляющее Мессию. Иудеи мечтали о подобном знамении, которое Мессия должен совершить для доказательства своего мессианского достоинства: знамение хощем от Тебе видети (Мф. 12:38), говорили они Ему неоднократно. Ветхозаветные пророчества о славе Божией, имевшей открыться над Иерусалимом (Ис. 60:1–2), понятые в буквальном смысле, могут служить опорою такого требования. He будем касаться плотского, как бы так говорил искуситель, взойдем на высоту храма; если Ты Сын Божий, который должен открыть Себя знамениями и чудесами, то вот Тебе удобный случай открыться таким; верзися низу. Если Тебе нужен в доказательство глагол, исходящий из уст Божиих то вот и он (Мф. 6:6): ангелом своим заповестъ о тебе, и на руках возмут тя, да не когда преткнеши о камень ногу твою (Пс. 90:11–12). Этими словами диавол напоминает Господу, что в Его власти находятся такие сверхъестественные средства, которые сделают для Heгo устремление вниз совершенно безопасным и безвредным. Сила и сущность этого искушения – в том, чтобы возбудить в И. Христе желание вынудить, так сказать, чудо со стороны Бога, причем в Нем обнаружилось бы тщеславие, самонадеяние и духовная гордость. Если всякому, уповающему на Бога, как бы так говорил диавол, обещается помощь, то тем более такая помощь будет Сыну Божию, и ангелы сохранят Его невредимым.

Девяностый псалом, на который ссылается здесь искуситель, не принадлежит к числу мессианских, а касается всех верующих вообще. Тем не менее, нельзя, кажется, согласиться с мнением Оригена, Homil. 31 на Ев. Луки. повторенным св. Златоусгом и бл. Иеронимом и другими, что сатана ложно применяет в данном случае ко Христу. то, что было сказано о других, потому что содержащееся в этом псалме обетование относительно верующих вообще может быть приложимо также и ко Христу, как к главе всех верующих. Лживость сатаны заключается не в применении приведенного изречения, а в намеренно-неполной цитации, в пропуске выражения, которое изменило бы весь характер приведенного места. После слов: яко ангелом своим заповесть о тебе, он опускает: сохранити тя во всех путех твоих. У евангелиста Луки есть напоминание или намек на такой характерный пропуск в словах диавола; он имеет слова: сохранити тя; в подлинном тексте Ев. Матфея их нет, а в славянском переводе они взяты из Евангелия Луки. Диавол умышленно опускает эти слова, потому что те пути, о которых говорится в псалме, – пути невинности и святости, пути божественного Провидения; эти пути совершенно отличны от пути тщеславия, самонадеянности и духовной гордости, на который диавол соблазняет теперь вступить И. Христа: при этом он как раз опускает и следующий, 13-й стих, в котором предсказывается о его собственном поражении: на аспида и василиска наступиши, и попереши льва и змия. Но хотя диавол и опустил то, что относится в слове Божием к нему самому, к его поражению, – он не избег этого поражения: рече же ему Иисус: паки писано есть: не искусиши Господа Бога твоего (Мф. 4:7. Срав. Лк. 4:12). Место это опять взято из Второзакония (6:16), и опять по переводу Семидесяти. Еврейская речь (см. русский перевод с еврейского) к народу во множественном числе; но так как в еврейском тексте предыдущие и последующие стихи имеют единственное число, то семьдесят весьма основательно употребили в 16 и 17 ст. единственное число вместо множественного, как бы предвидя, что Господь приведет это место для поражения диавола. Моисей напоминает здесь израильтянам известный исторический факт, когда они в пустыне, томимые жаждою, вследствие недостатка воды, роптали на своего вождя и на Бога, и своим ропотом явно обнаруживали требование чудесного утоления их жажды. Моисей негодовал на их ропот, и сказал им: что вы укоряете меня? Что искушаете Господа (Исх. 17:2)? И хотя на этот раз Господь чудесно источил воду из скалы и утолил жажду строптивого народа, но Моисей наречением месту тому: Масса и Мерива, т. е. искушение и укорение (Исх. 17:7), явно показал израильтянам всю преступность их дерзновения искушать Господа. Слова, сказанные некогда Моисеем, как нельзя более подходят и к данному моменту искушения Господа. Иисус Христос, указывая на это место Второзакония, разоблачает всю дерзость и злокозненность сатанинского предложения. Если Моисей признавал искушением Бога – требование чудесного утоления жажды, – утоления настоятельной потребности, тο тем более будет искушением Бога – требование сверхъестественной помощи Божией без всякой нужды, пользы и цели, лишь для удовлетворения тщеславного желания – блеснуть пред врагом искусителем чудодейственною силою. «Бог подает помощь тому, кто в опасности, а не искушающему, – тому, кто в нужде, а не на показ все делающему и улавливающему пустую славу». Исидор Пелус. в Твор. св. отцов. Москва. 1860 г. т. 36, стр. 80. Таким образом, Христос извлекает из хранилища оружий Божиих – оружие, одновременно поражающее и защищающее. Своим изречением Господь изобличает диавола в его злонамеренном употреблении Священного Писания, а в тоже время дает урок, как нужно пользоваться им: только вникая в дух всего Писания, можно видеть, как оно дополняет и истолковывает само себя и тем самым дает нам крепкую опору в борьбе с искушениями.

Христос величественно отражает и это нападение краткими, но не допускающими никаких возражений словами: сказано: не искушай Господа Бога твоего. Как много сказано этим кратким изречением, и сказано не только диаволу, но и нам, грешным, так часто искушающим Бога! Не искушай Господа Бога твоего Часто люди неверующие и маловерные говорят: «Мы готовы были бы уверовать в Бога как Всемогущего Творца всего мира, если бы увидели своими глазами особое в Бога чем-либо проявление Его всемогущества, если бы перед нами совершилось чудо». Они забывают, что весь мир, да и сам человек — чудо, и если не видят и не понимают этого чуда, а ждут особого для себя знамения и тем как бы требуют от Бога доказательств Его всемогущества, то искушают Бога, и потому знамение не дается им. Часто люди легкомысленно предпринимают не вынуждаемые долгом, опасные, безумные действия, самонадеянно рассчитывая на чрезвычайную помощь Бога, на Его всемогущество, на Его чудесное вмешательство и спасение! При этом они вовсе не думают о том, заслуживают ли они такого особого попечения о них Бога, вмешательства Его в их легкомысленную жизнь и спасения их от их же собственного безумия? И как часто гибнут они лишь потому, что забывают сказанное: не искушай Господа Бога твоего. Нередко житейские беды, несчастья, посылаемые нам Богом для испытания нашей веры, приводят нас в смущение. Видя, как заведомые грешники, взяточники и казнокрады благоденствуют, мы, не замечая за собой особенно тяжких грехов, начинаем роптать на Бога, говорим: «За что же те утопают в роскоши, а мы бедствуем?» Вместо того чтобы безропотно переносить посланное нам испытание, мы просим, чтобы Бог покарал грешников, а нас наградил или, по крайней мере, избавил от бед; мы дерзновенно требуем, чтобы Бог теперь же, на наших глазах, проявил Свою справедливость, чтобы преждевременно совершил Свой суд... И мы не получаем желаемого, беды наши растут, нищета усиливается... Потому что мы забыли сказанное: не искушай Господа Бога твоего.

В третьем искушении мы видим Иисуса на крыле Иерус алимского храма, на его крыше, с которого глазу открывался крутой обрыв в долину Кедрона глубиной в 150 метров. Диавол предлагает Иисусу броситься вниз и при этом сам цитирует Писание, а именно 90-й псалом в его греческом варианте, который нам так хорошо известен па церковнославянском языке: «писано бо есть, яко Ангелом Своим заповесть о тебе сохранити тя: и на руках возмут тя, да не когда преткнеши о камень ногу твою» (Пс. 90:11-12). Если Иисус - Сын Божий, то Он, разумеется, под защитой Божьей, и, бросившись с крыши храма вниз, останется невредимым. Христос и в этом случае от вечает па цитату цитатой, и снова из Книги Второзакония. Там сказано: «Не искушайте Господа, Бога вашего... Твердо храните заповеди Господа, Бога вашего... и делай справедливое и доброе пред очами Господа. Бога твоего, дабы хорошо тебе было» (Втор. 6:16-18). Никому не позволено бессмысленно «искушать», то есть испытывать Бога, проверять Его власть и Его верность своим обетовани- ям. Так Иисус отвергает провокационное предложение диа- вола совершить сенсационное чудо. Отвергает именно ПОТОМУ, что Он - Сын Божий, и как Сын - послушен своему Отцу Небесному и не искушает Его любовь и верность.

Какой урок тем христианам, которые вместо сыновней веры и послушания искушают Бога ожиданиями, а то и требованиями невероятных чудес. Временами и получают их, обосновывая ими свою веру. Да только вера ли ото? Настоящая ли любовь - любовь за что-то, любовь за плату? Вот и Откровение Иоанна предупреждает: будет массовое очарование «великими знамениями и «чудесами,", когда и огонь будет низводиться с неба на землю перед людьми . И тогда поклонятся чудотворцу-антихристу «все живущие на земле, которых имена не написаны в книге жизни у Агнца. ... Кто имеет, ухо, да слышит- (Откр. 13:8-9, 13-14). Нет, не христианское что дело - требовать знамений и чудес от Бога.

(Втор. 6:16). Это аллюзия на повествование из Книги Исход о том, как сыны Израилевы, истомленные жаждой в пустыне, искушали Господа, говоря: «Есть ли Господь среди нас, или нет?» (Исх. 17:1-7). В ответ на ропот народа Моисей по повелению Божиему ударяет о скалу, и из нее истекает вода.

Скрытые библейские аллюзии являются тем контекстом, в котором развивается беседа между Иисусом и диаволом.  

Не искусиши (не искушай) Господа Бога твоего. Эти слова – из книги Второзакония (Втор. 6:16). Их говорил Моисей Евреям, запрещая искушать Бога, когда они требовали чуда по недостатку воды (Исх. 17:1 и дал.)! Смысл ответа Спасителя таков: не должно требовать чуда от Бога по своему произволению. Бог, помогая Своим верующим, делает для них и чудеса, но только в случаях опасности, как, напр., было при переходе евреев чрез Чермное море; а не по всякому их желанию, тем более не тогда, когда человек сам добровольно подвергает себя опасности, или когда имеет в виду суету, тщеславие и гордость (Пав. Кишин.).

На это Иисус отвечает другим текстом Писания: «Не испытывай Господа, Бога твоего». Во Второзаконии (6:16) эти слова Бога обращены к народу Израиля в пустыне. Опять мы видим, что в жизни Иисуса как бы повторены основные события Священной истории, но если Израиль пал, то Иисус выстоял. Отказавшись подвергать Бога испытанию, «Иисус имел в виду вот что: бессмысленно пытаться проверить, как далеко мы можем заходить; бессмысленно – умышленно подвергать себя опасности без всякой нужды, а потом ожидать, что Бог спасет от этого. Бог оправдывает человека, который может пойти на риск ради того, чтобы остаться верным Ему, но Он не хочет, чтобы человек шел на риск ради повышения своего престижа. Сама вера, основанная на сенсациях и чудесах, это и не вера вовсе. Кто не может верить без сенсаций, у того нет и подлинной веры; его вера – это сомнение, которое ищет доказательств и ищет их не там, где нужно. Нельзя играть и экспериментировать со спасительной силой Божьей, на нее надо спокойно полагаться в повседневной жизни»¹. «Цель этих двух испытаний не в том, верит ли Иисус, что Божья сила чудотворения присутствует в Сыне, но в том, не ослушается ли Он и не использует ли эту силу не для исполнения той особой миссии, что возложена на Него как на Сына»².

Третье испытание также может быть понято как попытка толкнуть Иисуса на легкий путь властвования над умами посредством демонстративных чудес. Но обращает на себя внимание и тот факт, что испытание на этот раз происходит в Иерусалиме, где позже Иисус тоже мог бы спасти Свою жизнь и сойти с креста. Так уже в начале Евангелия мы видим тень смерти, сгущающуюся над Иисусом.

+++Кузнецова В. Н. Евангелие от Луки. Комментарий. М.: 2004. С. 108++

Но это искушение оказалось безсильным пред лицом безгрешнаго человека. На все эти извивы лукавой лести Христос спокойно ответил: «Написано также: не искушай Господа Бога твоего» (Втор. 6:16).

Действуя с хитрой постепенностью, диавол второе искушение направляет уже не к природным потребностям, а к духовным стремлениям, и думает найти себе опору именно в том непоколебимом уповании на Промысл Божий, какое высказал Господь Иисус Христос; берет Его диавол в святый город и, поставив на крыле храма, говорит Ему: аще Сын вси Божий, верзися низу, писано бо есть, яко Ангелом Своим заповестъ о Тебе сохранити Тя, и на руках возмут Тя, да не когда преткнеши о камень ногу Твою (Пс. 90:11–12). Высота восточной стены храма простиралась до 400 локтей (ок. 200 метров), и т. к. стена шла над глубоким обрывом кедрского потока, то, по замечанию Иосифа Флавия, с портика, построенного над стеною, нельзя было смотреть вниз без головокружения. На крыше этого портика, или церковного крыла, называвшегося Соломоновым (Ин. 10:23; Деян. 3:11), диавол поставил Иисуса Христа, чтобы самым положением над храмом внушить Ему горделивую мысль. Для большего успеха искуситель в своем обращении ко Христу употребляет изречения Священного Писания, но – по выражению преподобного Исидора Пелусиота – «не был похвален за изучение их, а напротив – осужден и отвергнут, потому что, имея ведение, отрекается от дел», т. е., зная Писание, не исполняет его наделе и пользуется им лишь с злою целью – для причинения вреда. В настоящем случае диавол желал возбудить в Господе тщеславие, самонадеянность и духовную гордость. Но как спокойно и просто Господь устраняет это искушение, поражая врага тем же оружием: паки писано есть: не искусиши Господа Бога твоего (Втор. 6:16). Эти слова некогда были обращены Моисеем к народу израильскому, требовавшему у него чуда по случаю недостатка воды (Исх. 17:1). В устах Иисуса Христа они получают такой смысл, что ничего не должно делать с тем намерением, чтобы вынуждать, так сказать, всемогущество Божие к какому-либо чуду там, где не настоит в нем особой надобности. Бог не творит чудес без нравственной необходимости, без достаточных побуждений со стороны приемлющих, не творит чудес, не соответствующих премудрым целям, не творит чудес для того только, чтобы произвести внешнее впечатление на чувства зрителей. Он подает помощь, по выражению преподобного Исидора Пелусиота, «тому, кто в опасности, а не искушающему – тому, кто в нужде, а не напоказ все делающему и уловляющему пустую славу». Отразив это искушение диавола, Господь дает нам разуметь, что только тогда мы можем надеяться на содействие Божие, когда правильно пользуемся естественными силами и средствами, данными нам от Бога, не допуская ни бездействия их, ни злоупотребления.