Евангелие от Луки, Глава 3, стих 17. Толкования стиха

Иоанн говорил: аз крещаю вы водою в покаяние: грядый же по мне, креплий мене есть. Как живо эти слова напоминали Иоанна и Иисуса Христа в пророчестве Малахии: се аз посылаю Ангела, моего (Иоанна) и призрит на путь пред лицем моим. Внезапу приидет в церковь свою Господь, его же вы ищете....

Иоанн говорил: ему же лопата в руце его и отребит гумно свое и соберет пшеницу свою в житницу, плевы же созжет огнем негасающим. Об этом очищении и отделении избранных говорил и Малахия: се грядет... и кто стерпит день пришествия Его? и кто постоит в видении Его? зане той входит, яко огнь горнила, и яко мыло перущих (белильщиков). И сядет разваряя и очищая яко сребро и яко злато. И очистить сыны Левиины, и прелиет я яко злато и яко сребро (3:2, 3), а для беззаконных будет огнем попаляющим стеблие (4:1).

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 60++

82. Он будет крестить вас Духом Святым и огнем. Лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое и соберет пшеницу в житницу Свою, а солому сожжет огнем неугасимым (Лк. 3:16—17). Лопата Его в руке Его. Лопата обозначает, что Господу принадлежит власть различать заслуги, потому что когда провеивается пшеница, полное отделяется от пустого, ненужное от плода с помощью разделяющего дуновения. Этим сравнением Господь показывает, что в день Суда заслуги и плоды истинной добродетели Он отделит от бесплодной легкости пустого бахвальства и праздных дел и введет людей, отличенных заслугами, в небесные обители. Совершенен плод, заслуживший уподобиться Господу, Который пал, как пшеничное зерно, чтобы принести в нас многий плод (см. Ин. 12:24) — ненавистный соломе, недруг пустым заслугам. И потому пред Ним идет огонь (Пс. 96:3), пылающий и разрушительный не от природы, потому что он сжигает зло порока и умножает сияние добродетели.

Действие суда

Через образ веяния зерна Господь утверждает, что имеет право различения заслуг. Когда зерно просеивается на гумне, полное отделяется от пустого, несущее в себе зачаток новой жизни — от бесплодного словно веющим ветром. Этим сравнением Господь рассказывает нам о том, как в судный день Он отделит крепкие плоды заслуг и добродетелей от пустой похвальбы и бесплодных деяний и введёт мужей совершенных и добродетельных в небесные обители. Ведь тот муж совершенный, кто удостоился уподобиться Ему, умершему, подобно пшеничному зерну, чтобы принести в нас много плода (Ин 12:24), ненавидимому соломой, недругу пустому чванству. И потому идущий пред Ним огоньне будет смертоносен по природе своей, ведь сжигающий дурное у злых лишь добавляет сияния добрым.

Домохозяин приходит на гумно свое; здесь лежало до сих пор зерно еще непровеянное; вместе с зерном находилось много и плевел—беззернистых частей колоса, оторвавшихся и примешавшихся к зерну во время молотьбы. Он берет лопату и, бросая ею пшеницу на воздух, выделяет зерно от плевел; первое собирает в житницу, последния бросает в огонь. В этой образной речи под гумном разумеется прежде всего народ иудейский; под пшеницею—лучшая часть народа, люди искренно раскаявшиеся в своих грехах, способные и достойные быть членами царства Мессии; под плевелами—нераскаянные грешники; под житницею— царство Мессии, область спасения; под огнем неугасимым— огонь геенский, вечныя мучения (Мф. 13:30, 40. Мк. 9:43, 45.). Мессия приходит к народу своему и совершает решительный суд, одних—добрых, спасая, других—нераскаянных грешников, предавая вечному мучению. Вполне осуществится этот решительный суд со вторым пришествием Христовым. Но для ветхозаветнаго человека, с точки зрения котораго говорит здесь Иоанн Креститель, первое и второе пришествия И. Христа представлялись нераздельно.

Народ был настолько впечатлен явлением, проповедью Иоанна Крестителя и самим крещением, что для него естественным было предположить в нем пришедшего Мессию: уж не Христос ли он»? Напомню, что греческое слово «Христос» означает по-русски «Помазанник», по-еврейски «Машиах», пли, как у нас принято произносить, «Мессия», ожидаемый от Бога духоносный Спаситель. Итак, не Мессия ли Иоанн?

Нет. И пророк энергично отклоняет такое предположение.

Не он Христос, «но идет Сильнейший меня». Иоанн указывает па некоего «Сильнейшего». Вот Он и есть грядущий Мессия, Христос. Здесь следует указать на небольшую неточность в русском переводе. На церковнославянском звучит точнее: грядет же креплий мене, то есть «тот, кто крепче меня». Напомню, что «Крепкий» - одно из многих имен Божьих, упоминаемых в Писании. Помните наше Трисвятое пение? «Святый Боже, святый Крепкий, святый Бессмертный...»

Заметно небольшое отличие от того, что говорит Иоанн в Евангелии от Марка: «идет за мною Сильнейший меня» (Мк. 1:7). У Луки нет этого «за мною», но просто «идет Сильнейший меня». Дело в том, что Лука не разделяет во времени служение Иисуса и Иоанна. Луке важно не то, что кто-то идет за Иоанном. Неизмеримо важнее идти за Иисусом. «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Лк. 9:23; 14:27; 21:8; Деян. 13:25).

Разница в достоинстве между пророком Иоанном и Христом подчеркивается трижды: во-первых, Иоанн даже «недостоин развязать ремень обуви» Христа, то есть недостоин нести даже рабское Ему служение.

Во-вторых, крещение Иоанна даже невозможно сравнить < крещением Христа, который будет крестить не водой, но «будет крестить вас Духом Святым и огнем». В этом образе отражено традиционное представление об эсхатологическом Суде Божьем. Христос будет судить людей именно как Судия на месте Бога. Он - раздаятель божественного Духа. «Огненное крещение» - библейский образ последнего Суда. Разница с Крестителем в этом отношении хорошо изображена Лукой в его Книге Деяний. Там апостол Павел спрашивает неких учеников в Ефесе:

Приняли ли вы Святаго Духа, уверовав? Они же сказали ему: мы даже и не слыхали, есть ли Дух Святый. Он сказал им: во что же вы крестились? Они отвечали: во Иоанново крещение. Павел сказал: Иоанн крестил крещением покаяния, говоря людям, чтобы веровали в Грядущего по нем, то есть во Христа Иисуса. Услышав это, они крестились во имя Господа Иисуса, и, когда Павел возложил на них руки, нисшел на них Дух Святый (Деян. 19:2-6).

В-третьих, развивается мысль о Христе как о Судии Божьем. Он отделит пшеницу от соломы, «и соберет пшеницу в житницу Свою, а солому сожжет огнем неугасимым». Напомню, что слово «суд» по-гречески звучит как «кризис», что буквально означает «разделение», «отделение». И этот Суд Мессии - не есть что-то отдаленное. Ведь уже и «лопата Его в руке Его». Иначе говоря, речь идет не об ожидании Второго Христова пришествия. Речь идет о Суде Божьем, который происходит не в конце истории, а в самой истории, сейчас и здесь.

Так Иоанн представил народу Израиля ожидаемого Мессию - как крепкого и грозного Судию. Таково «Евангелие» Крестителя, которое, конечно, бесконечно далеко отстоит от Евангелия реального Мессии, самого Иисуса Христа. Иоанн внушает страх, Иисус дал надежду и радость. Иоанн грозил грешникам гибелью. Иисус принес грешникам прощение. Бог Иоанна - ветхозаветный Бог гнева. Бог Иисуса - новозаветный Бог любви. Но всему в истории свое время.

Фигура Иоанна Крестителя занимает в Евангелии от Луки меньше места, чем в более раннем Евангелии от Марка. Лука предельно кратко рассказывает о дальнейшей судьбе Крестителя, о чем - следующий отрывок.

Лопата – земледельческое орудие, которьм веют хлебные семена для отделения их от плевел. Гумно – место для вымолачивания семян. Оно означает весь мир, а прежде всего народ Иудейский. Отребит (очистит), т. е. отделит семя от плевел и соломы, и первое поместитъ в житницу, а последние сожжет огнем, который не угаснет, – неугасимым, доколе не истребит все, назначенное к истреблению. Пшеница – означает здесь прежде всего народ Иудейский, т. е. лучшую часть его, людей добродетельных и потому достойных царства Мессии; плевелы – худую часть народа, людей нечестнвых, а потому недостойных царства Мессии. Отребит (очистит) гумно и пр. Это значит, что Господь достойных примет в Свое царство, а недостойных не примет и еще подвергнет наказанию (Ис. 5:24). Слова сего стиха в отношении к членам церкви Христовой указывают на окончательный суд Божий над людьми, когда праведные из них будут отделены от грешных, и первые будут приняты в рай для блаженства, а грешники будут осуждены на адские мучения (Мф. 25:31 и дал.). В настоящее время Господь допускает в Своей церкви добрых и злых, подобно тому, как хозяин поля, во время жатвы принимает все, что приносят ему жнецы, но когда наступит определенный день судный, Господь вывеет гумно Свое и отделит хорошие зерна от соломы, т. е. будет судить нелицеприятно, и с полною и самою строгою справедливостию отделит избранных от отверженных. Житница изображает собою рай; сожжение в огне – мучение в аду (Мф. 13:37–43; Мф. 25:31–45). «Не будем же беспечны, поучает св. Златоуст; пока мы находимся на гумне, мы еще можем и из плевел обратиться в пшеницу». Адские мучения грешников Предтеча называет огнем неугасимым. В Писании ветхого завета адские мучения изображаются под различными видами, напр, под образом холодной воды (Иов. 24:19), огня и жупела (кипящей смолы, Пс. 10); но Предтеча говорит только о наказании огнем, потому что это наказание – самое страшное, какое только можно вообразить: оно, само собою, дает понятие о всех видах мучений, ожидающих грешников во аде. Называя огонь неугасимым, он дает понять, что этот огонь не только никогда не может угаснуть, но что он никогда не истребляет – жжет вечно, причиняет нестерпимые и неизобразимые мучения. В Свящ. писании во многих местах говорится, что как блаженство праведников, так и мучения грешников, будут вечны. «Напрасно изъясняют адский огонь действием совести, пишет митрополит Филарет; напрасно вопрошают: какие это мучения? какой это огонь, который мог бы действовать на бессмертного человека? Но Кто мог сие тленное облещи в нетление (1 Кор. 15:54), и сделать тело духовным, Тому трудно ли приготовить столь тонкий и проницательный огонь, чтобы так же был ощущаем смертным составом, как нынешний огонь внешним телом? Тщетно некоторые, – пишет тот же святитель, – для смягчения страшной угрозы вечным адским огнем, прибегают к милосердию Божию. Но какое милосердие для тех, кои с непреодолимым упорством отвергают милосердие? Бог есть единое бесконечное благо; уклонение от него – единое бесконечное зло.» «Ты скажешь: как огонь может быть неугасимым? – поучает св. Златоуст. Но не видишь ли ты солнце, всегда горящее и никогда неугасающее? не видишь ли купину Моисееву, также горящую и не сгараемую?»

Но требуя практических плодов покаяния, Иоанн вместе с тем указывал на то, что все покаявшиеся получат в своих нравственных усилиях особую помощь, которая дана будет им свыше. Он заявлял, что для полнаго внутренняго преображения необходима помощь Духа Божия. «Я крещу водою, но идет Сильнейший меня, у Котораго я недостоин развязать ремень обуви; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем». Ожесточенные будут подвергнуты крещению огнем, а сокрушенным дан будет небесный дар высшей воли, высшей силы и высшаго знания Бога, равно как и высшаго общепия с Ним. Сознавая потребности времени и будучи исполнен духом пророков, он не мог забыть, как ветхозаветные пророки, в качестве знамения пришествия Мессии, возвещали, что Иегова «изольет Своего Духа на всякую плоть» (Иоил. 2:28), что Он «изольет воду на всякаго жаждущаго, и потоки на землю сухую», и «Его Дух будет на доме Израилевом» (Ис. 44:3, Иез. 39:29), Он не мог сомневаться поэтому, что Тот, по отношению к Которому он был только голосом провозвестника, Тот, у Котораго даже развязать сандалии было бы для него слишком великою честью, придет не только с мщением, но и с благословением, и для этого Он принесет с Собою высшую животворящую силу, именно силу Духа Святого.

И вот таким образом, под влиянием проповеди Иоанна и совершаемаго им необычайнаго обряда крещения, в душе народа все более разросталось и усиливалось ожидание провозглашаемаго новым пророком Мессии. И этот Мессия пришел наконец, открыто выступив пред народом после Своего долгаго, безвестнаго пребывания в отдаленном Назарете.

При всеобщем ожидании скорого пришествия Мессии народ, стекавшийся к Иоанну, слышавший проповедь его и крестившийся от него, видел в нем посланника Божия с такими высокими качествами, какие приличны самому Мессии. Известны были также и предсказания древних пророков, которые соединяли пришествие на землю обетованного Христа с омытием греха и нечистоты (Иез. 36:25; 37, 23; Зах. 13:1). Все это казалось весьма знаменательным, так что как бы невольно явилась мысль не Христос ли Он? Но такая мысль, укореняясь и распространяясь в народе, могла многих остановить в начале того спасительного пути, который Предтеча уготовлял Господу в сердцах людей, а посему Иоанн ясно и определенно говорил всем, что он не Христос, а только Провозвестник Христа, и что крещение его имеет значение приготовительное. Аз убо водою крещаю вы: грядет же Креплий мене, Емуже несмъ достоин отрешити ремень сапогу Его, или как у евангелиста Матфея, сапоги понести, т. е., по толкованию святителя Иоанна Златоуста, «я недостоин быть даже в числе рабов Его самых последних и в служении Ему воспринять даже самую низкую должность». Древние вместо обуви употребляли так называемые сандалии, т. е. пластинки из дерева, коры или кожи, которые прикрепляли посредством ремней или шнурков к подошвам для защиты ног от острых камней, горячего песка и всего могущего причинить вред; при входе в дом обыкновенно снимали эти сандалии, а при выходе опять надевали, при этом слуги помогали развязывать и завязывать ремни и шнурки. В этих словах Предтечи святитель Григорий Богослов открывает еще иной, более глубокий смысл: «что значит ремень обуви"? – Может быть, учение о пришествии и воплощении, в котором и самое крайнее неудоборазрешимо не только для людей плотских и еще младенцев во Христе, но и для тех, которые по духу подобны Иоанну». Желая еще яснее показать различие своего крещения от Христова, Предтеча продолжает: Той же крестит вы Духом Святым и огнем. Это значит: «Господь соединит оба крещения – и водою в покаяние, и Духом в возрождение» (свт. Василий Великий), обновляя и очищая верующие души особым таинственным действием благодати. Присовокуплением слова огнем, по замечанию святителя Иоанна Златоуста, «еще более выражается проницающая сила благодати». И древний пророк также представляет очищение душ Христом под образом огня: Той входит, яко огнь горнила и яко мыло перущих; сядет разваряя и очищая, яко сребро и яко злато, и очистит сыны Левиины и прелиет я, яко злато и яко сребро, и будут Господеви приносяще жертву в правде (Мал. 3:2–3). Изъясняя эти слова пророка, святитель Кирилл Александрийский описывает действие Святого Духа в душе человека: «серебро и золото испытывают искусные в этом деле, расплавляя сии металлы в огне и истребляя в них всякую примесь и нечистоту; и Божественный небесный огнь (т. е. благодать Духа Святаго, при помощи коей мы еще в настоящей жизни можем сделаться совершенными по духу), когда по изволении Христову проникнет наш ум и сердце, очищает нас от всякой греховной скверны и истребляет нечистоту, появившуюся в нас от наших беззаконий. Очистив таким образом, он делает нас вполне искушенными, почти переплавляет духовно для новой жизни, и наконец являет сосудами светлыми, освященными, назначенными для почетного употребления и полезными». Так и сошествие Святаго Духа на апостолов было в огненных языках (Деян. 2:3). Но еще частнее под огненным крещением некоторые святые Отцы понимают будущее испытание на суде, применительно к словам апостола Павла (1 Кор. 3:13) (свт. Василий Великий). Эта последняя мысль встречается и в церковных песнопениях.

Очищение и отделение, какое произведет Христос в мире и окончательно на Своем последнем суде, Предтеча еще ближе поясняет образами, весьма понятными уму простого израильтянина: Емуже лопата в руку Его, и отребит гумно Свое, и соберет пшеницу в житницу Свою, плевы же сожжет огнем негасающим. Гумно – это, прежде всего, народ иудейский, пшеница – люди добродетельные и достойные участия в Царстве Христовом, а солома – люди нечестивые и неверующие. При явлении миру Христа Господа произойдет разделение тех и других: верующие войдут в Церковь Его, а ожесточенные и нераскаянные грешники останутся вне. Такое разделение, и притом не иудеев только, а всего человеческого рода, начинаясь еще здесь – на земле, решительно произойдет на последнем всеобщем суде, когда уже навсегда пшеница будет отделена от плевел и последние будут преданы вечному огню (Мф. 13:37–43; 25, 31–46).

Говоря это народу, Иоанн свидетельствовал пред всеми ту истину, которую он и впоследствии неоднократно подтверждал, а именно: что он сам не более, как служитель в ДожеБожием (Евр. 3:5), а Сын и Домовладыка есть Христос (Евр. 3:6).