Евангелие от Луки, Глава 23, стих 51. Толкования стиха

136.Почему погребение совершают не апостолы, а Иосиф с Никодимом? О погребении Христа см.: Мф. 27:57-61; Мк. 15:42-47; Лк. 23:50-56; Ин. 19:38-42. Первый праведный и верный, а во втором нет лукавства См.: Ин. 1:47. Свт. Амвросий относит к Никодиму слова, сказанные Христом о Нафанаиле. Ср.: exp. Luc. 8:90. . В погребении Христа тоже нет ни лукавства, ни беззакония. Иудеи побеждены свидетельством своих же единоверцев, и прегражден им путь для клеветнических нападок. Если бы погребали апостолы, то их бы обвинили, что они умышленно не похоронили Христа, а просто похитили Его тело.

138.Только у Иоанна я читаю об Иосифе, что он тайно пришел к Пилату из-за страха перед иудеями. Почему праведник прятался из-за страха перед опасностью? Я думаю, что он просил тайно для того, чтобы ему без помех отдали тело Господа, а не для того, чтобы избежать опасности. Что удивительного, что скрывался праведник, если скрывались сами апостолы, учители праведников? Приходи и ты! Приходи поздно, приходи ночью, приходи в любое время и всегда встретишь Иисуса, Который готов взглянуть на тебя и не уменьшает плату для поздно пришедших. Пришедший в шестой час не был обойден платой, и пришедший в одиннадцатый получил сполна См.: Мф. 20:1-9. . Ночью пришел Никодим Ср.: Ин. 3:2. : была ночь, потому что не было еще воскресения. А когда воскрес Христос, праведник сказал: Ночь прошла, а день приблизился (Рим. 13:12).

139. Иосифа Лука называет праведным, Матфей богатым. По достоинству назван богатым принявший тело Христово: принимая Богатого, он не мог быть беден верой. Следовательно, богат тот, кто праведен.

141.Кто такой Иосиф, в могилу которого полагается Христос? Конечно же, праведник. Тело Христово вверено гробнице праведника, чтобы Сыну Человеческому было где приклонить голову, и чтобы Он обрел покой в обители праведности. Хорошо, что положено оно в новой гробнице. В буквальном смысле это не позволит неверным клеветать, что воскрес кто-то другой. А вне духовного смысла невозможно понять слова: Гортань их — открытый гроб (Пс. 5:10). Открытый гроб — гортань человека, там скапливаются пагубное неверие и мертвенные слова, она ветшает и разрушается от старости, словно от нападения диких зверей. Есть и другая гробница, она — во внутреннем человеке. Ее высекает для Себя Слово, проникая в твердость языческого сердца и сглаживая его делами веры и учения. Так сила Христова является среди народов!

Снятие тела Иисуса со креста

Наступал вечер, когда надлежало снять со крестов тела, дабы они не висели в дни праздников пасхи. Тогда к Пилату явился богатый человек, Иосиф, родом из Аримафеи, города иудейского. Это был знаменитый член Совета(Мк. 15:42), то есть синедриона, добрый и правдивый, не участвовавший ни в заговоре первосвященников и фарисеев против Иисуса, ни в тех заседаниях синедриона, в которых произнесен Ему смертный приговор, как это удостоверяет Евангелист Лука. Он был учеником Иисуса, но тайным, так как боялся явно присоединиться к Нему (Ин. 19:38), потому что синедрион грозил отлучением от синагог всем явным ученикам Иисуса. Будучи хотя и тайным учеником, Иосиф верил в скорое наступление Царства Божия и ожидал его. Он-то и пришел теперь к Пилату просить тело Иисуса для погребения.

.

В рассказе о погребении тела Иисуса евангелист Лука перерабатывает сообщение Марка (Мк. 15:42-47). Некто Иосиф из города Аримафея, член Синедриона, «человек добрый и праведный», не был согласен ни с замыслами своих коллег из Совета относительно устранения Иисуса, ни тем более с их злыми делами. Он «пришел к Пилату и просил тела Иисуса». Надо сказать, что обычно тела преступников вообще не хоронили, а оставляли на растерзание собакам и хищным птицам. Но Иосиф из Аримафеи, будучи благородным человеком и тайным почитателем Иисуса, спас Его тело от такого унижения. Сняв тело с креста, он завернул его в плащаницу, то есть в длинное погребальное полотно, и положил в гробнице, «где еще никто не был положен», то есть в достойном месте. Лука упоминает о том, что все это было на исходе пятницы перед наступлением субботы. «Пятница» по-гречески παρασκευή, «параскева». Это слово означает «день подготовки» (имеется в виду подготовка к празднику, в данном случае к субботе). Надо было спешить закончить всякие дела, так как суббота вот-вот должна была начаться. Напомню, что библейский день начинается с заходом солнца. Иосиф спешил сделать, что мог. Он должен был до захода солнца попросить аудиенции у Пилата, купить погребальное полотно, озаботиться о высеченной в скале гробнице, снять тело с креста... Конечно, у него просто не оставалось времени соблюсти все погребальные обычаи: омовения и помазания. Но при положении тела Иисуса в гробницу присутствовали уже упомянутые женщины из Галилеи. Они заранее приготовили благовония и миро, чтобы, когда закончится суббота, совершить достойный обряд погребения, помазав ароматными маслами тело Иисуса. На этом завершается скорбный рассказ Евангелия о Великой Пятнице. Впереди Суббота покоя, за которой радостная Благая весть светлого Христова Воскресения.

Вся последняя глава Евангелия от Луки (гл. 24) сообщает о событиях одного дня, а именно Дня воскресения, в Иерусалиме. Сначала евангелист в рассказе о женщинах, пришедших к гробнице (24:1-11), следует Евангелию от Марка (Мк. 16:1- 8). Но после этого Лука отходит от Марка и сообщает о событиях из другого источника преданий. Он рассказывает о встрече с Воскресшим на пути в Эммаус (24:13-35), о явлении Воскресшего ученикам (24:36-43), о последних распоряжениях Иисуса (24:44-49) и о вознесении (24:50-53). Все это - только в Евангелии от Луки. Во втором томе его большого труда, в Книге Деяний, мы читаем продолжение историй - начало апостольской миссии (Деян. 1:4-12). Лука не сообщает о явлениях Воскресшего в Галилее (Мк. 16:7), но полностью концентрирует свое внимание на Иерусалиме, откуда и начинается всемирное шествие Евангелия Христова (Лк. 24:47).

 Едва только первосвященники вышли из претории с жалким позволением сократить жизнь распятых новым мучительным средством, перед Пилатом явился другой проситель, желавший иметь позволение снять со креста и предать погребению тело Иисусово. То был Иосиф Аримафейский. Не покажется излишним, если мы предварительно скажем несколько слов об этом св. муже, которому Провидение предоставило уникальную честь — оказать Самому Сыну Божьему последнее благодеяние в Его земной жизни.
   Аримафей, отечество Иосифа, — древний Гараматаим (1 Цар. 1:1), место рождения Самуила-пророка, или, что вернее, Рама (по сиро-халдейски Армафа), город в колене Вениаминовом, упоминаемый св. Матфеем (Мф. 2:18). Великое богатство (Мф. 27:57) делало Иосифа лицом значительным в то время, когда в Иерусалиме все можно было купить за деньги, начиная от должности последнего мытаря до сана первосвященника. Кроме этого, Иосиф принадлежал к числу знатнейших членов синедриона (Мк. 15:43; Лк. 23:50) и вместе с другими благомыслящими советниками, вероятно, составлял в синедрионе оппозицию приверженцам Каиафы. Это оппозиционное общество, чьи благородные усилия к поддержанию падающего отечества во время последних междоусобий, предшествовавших разрушению Иерусалима, с такой благодарностью вспоминаются иудейским историком Иосифом Флавием, искренне заботилось о благе народа иудейского. Ни почести, ни богатства, заставлявшие многих саддукеев вовсе оставить надежду на Промысл о народе еврейском, нисколько не препятствовали Иосифу ожидать пришествия Мессии и воздыхать со многими истинными израильтянами о Его святом царстве (Лк. 23:51; Мк. 10:43). Если он, подобно прочим, думал об этом царстве с некоторыми предрассудками, представляя его земным и чувственным, то не был однако же, подобно прочим, упорен в своих мнениях; с ревностью искал наставления и всегда готов был слушать тех, которые могли открыть ему истину. Эта-то ревность сблизила его с Иисусом Христом. Несмотря на то, что синедрион ненавидел и преследовал Пророка Галилейского, что Небесное Царство, Им проповедуемое, было совершенно противоположно земному царству, ожидаемому народом иудейским, что все беседы Его были о духовной нищете, столь противной людям, обладающим благами века сего, — Иосиф сделался искренним последователем и учеником Иисусовым (Мф. 27:57). Недостаток этого ученика состоял в том, что он, опасаясь преследования первосвященников, хранил в тайне свою расположенность к Учителю и свои отношения с Ним (Ин. 19:38), — недостаток в общем-то извинительный, потому что Господь, щадя слабость человеческую и предвидя плохие последствия для Иосифа, нетребовал от него и ему подобных, чтобы они признавали Его всенародно Мессией, тем более вступались за Него в синедрионе. В последних действиях синедриона против Иисуса Христа, а равно и в суде над Ним Иосиф не участвовал (Лк. 23:51) — или потому, что, не видя никаких средств спасти невиновного, не хотел быть свидетелем Его осуждения; или потому, что хитрость первосвященников нашла средство совершенно отстранить его от этого дела. Впрочем, бездействие в то время, когда столь ужасным образом решилась судьба Иисуса, без сомнения, было весьма тяжело для сердца благородного, которое стыдится малодушия, — оставить без защиты невинного даже и тогда, когда знает, что спасти его нельзя. 

   К числу необыкновенных событий, последовавших за смертью Иисуса Христа, нужно отнести и то, что тайные ученики Его вдруг одушевились чрезвычайным мужеством. Презирая стыд объявить себя перед целым иудейским народом последователем Иисуса, уже казненного, Иосиф твердо решил оказать Ему последний долг дружбы и уважения — спасти от посрамления, по крайней мере, смертные останки своего Наставника.
   Решимость эта была сопряжена с немалой опасностью — не со стороны Пилата, от которого можно было ожидать благосклонного отношения к просьбе в пользу Иисуса, ибо он считал Его праведником, а со стороны первосвященников, которые в малейшем знаке уважения к Иисусу Христу видели противодействие своим замыслам, а на покушение погребсти Его с честью могли взирать не иначе, как на выступление против синедриона тем более опасное, что его совершал теперь знаменитый член синедриона, чей пример был весьма важен для народа, и без того приверженного к памяти Иисуса.
   Однако же Иосиф, раз и навсегда презрев страх, явился в претории римской с дерзновением, свойственным великодушию. Прошение его было для Пилата первым известием, что Иисус Христос уже умер. Игемон весьма удивился такой скорой смерти, потому что из многих опытов знал, что распятые остаются в живых гораздо дольше. Не имея никакой причины сомневаться в истинности свидетельства Иосифова о смерти Иисуса, он желал однако же знать ее подробности. Для этого немедленно был призван сотник, стоявший на страже у креста Иисусова. «Давно ли Он умер?» — спросил Пилат. И, получив надлежащий ответ, повелел отдать Иосифу тело Иисусово для погребения.
   Едва ли в этом случае в душе Пилата снова не возникла мысль о сверхъестественном союзе Иисуса Христа с Божеством. Скорая смерть Его на кресте могла служить для язычника признаком благоволения к Нему богов. Об этом же свидетельствовали и чудесные знамения, если только Пилат был внимателен к ним. Во всяком случае, известие о скорой смерти Господа облегчало совесть судьи, которая должна была страдать, представляя страдания на кресте Праведника, им невинно осужденного. Подобное облегчение принесло и прошение Иосифа. Соглашаясь на погребение Иисуса, отдавая тело Его друзьям, Пилат таким снисхождением к мертвому как бы исправлял несправедливость по отношению к живому. Само невнимание к вражде первосвященников, которые позволение, данное Иосифу, почитали, без сомнения, новым для себя посрамлением, было как бы жертвой, которую Пилат принес памяти Праведника.
   Едва только воины успели нанести телу Иисуса Христа последний удар своей бесчеловечности, Иосиф явился на Голгофу. Вместе с ним пришел Никодим (Ин. 19. 39), тот самый, который приходил некогда к Иисусу Христу ночью и слушал Его высокую беседу о духовном возрождении, необходимом для людей, желающих войти в царство Мессии (Ин. 3:1-21), тот самый, который однажды перед всем синедрионом, осуждавшим Иисуса, сказал: «Судит ли закон наш человека, если прежде не выслушают его и не узнают, что он делает?» (Ин. 7:51). Подобно Иосифу, Никодим был богат и заседал в верховном совете иудейском (Ин. 3:1); подобно ему, принадлежал тайно к числу последователей Иисуса Христа и не открывал всех своих мыслей о Нем, боясь первосвященников (Ин. 19:39); и подобно ему, хотел теперь благородным самоотвержением загладить прежнее малодушие, иногда почти неизбежное, но всегда тягостное для сердец великодушных. Если Никодим не разделил с Иосифом дерзновения явиться в преторию Пилата с просьбой о погребении, то не по недостатку усердия, а по нужде: он в это время подготавливал вещи, необходимых для погребения.

Не бе пристал (не участвовавший) совету и дел их (судей), т. е. по своей правдивости Иосиф отказался от участия в суде Синедриона над Господом, отказался, конечно, потому, что считал Господа невинным. Из Аримафеи города Иудейского. По всей вероятности, из города Рамы, где жил пророк Самуил (Мф. 2:18); этот город находился невдалеке от Иерусалима. Чаяше, той царствия Божия, т. е. считал И. Христа за обещанного Мессию и ожидал, вероятно, как и все почти тогда, даже и сами Апостолы до известного времени, открытия земного царства Мессии (Лк. 24:21). «Господь умер. Некому воздать Ему последний долг, пишет один духовный писателей (Воскр. Чт. 29 г.). Кто осмелится почтить погребением Того, Который умер на кресте, яко злодей? Кто осмелился идти на перекор приговору начальников и всего народа, – идти на перекор всеобщему мнению? Не значит ли это сильнее слов обличить в неправде и преступлении Его судей и распинателей и потому обратить их злобу на себя? Кто отважится приступить с почтением к кресту казненного, когда и неразлучные ученики Его оставили Его, лишь только Он был взят под стражу? Кто решится явить себя учеником Распятого, когда и самый ревностный из учеников Петр отрекся от Него? Если незнатные и бедные ученики не решалис на это, хотя, по незнатности своей, они легко могли избегнуть преследований, как люди неопасные: то как решиться вельможе, члену того судилища, которое приговорило Господа к смерти? И однакож Иосиф решается... Но если великое мужество нужно было для того, чтобы победить страх и пренебречь опасностию, то не менее нужно было для того, чтобы победить стыд, хотя и ложный. Представьте на месте казни, между трупами двух разбойников, на позорном древе крестном, висит тело человека, который казнен, как обманщик и возмутитель, этого человека, обесчещенным более всех сынов человеческих (Ис. 53:3), погребает с великою честию богатый и знатный человек! снимает со креста, помазывает благовониями, покрывает чистою плащаницею и полагает в своем саду, в новом гробе, который приготовлен был им для себя. Для совершения такого подвига потребно было истинное мужество и самоотвержение. Что же могло подвигнуть Иосифа на такой великий подвиг? Крепкая вера и любовь к Господу. Другие видят в И. Христе обманщика, возмутителя, чародея; Иосиф по прежнему видит в Нем, даже поруганном и распятом, пророка, обещенного Избавителя. Иосиф видит Господа одиноким, всеми оставленным, дух его возмущается, сердце ноет от жалости, и он забывает и страх, и стыд, и спешит снять драгоценное тело с позорного древа, увлечь с места казни и скрыть от наглых взоров, публично почтив Его погребальными почестями в виду всех поруганий. Таков подвиг Иосифа, достойный нашего удивления, ублажения и подражания!»

Об Иосифе в Евангелиях сказано лишь то, что он был родом из города Аримафея (вероятно, это Раматаим-Цофим (1 Цар. 1:1) или Раматаин, упоминаемый Иосифом Флавием). По словам Луки, Иосиф был добрым и справедливым человеком. Он был благочестив и эсхатологически настроен, что подтверждается словами «ждавший наступления Божьего Царства». Но эти слова не являются доказательством того, что он принадлежал к последователям Иисуса; так, например, названы Симеон и Анна (2:25, 38).

Лука сообщает, что он был членом Совета, о чем говорит и Марк. Как известно, Синедрион состоял из старших священников, учителей Закона и старейшин. Никто из евангелистов, к сожалению, не сообщает, к какой группе принадлежал этот человек. Так как Иосиф, несмотря на принадлежность к Совету, не одобрял его действий, это говорит о том, что не все в Синедрионе были настроены против Иисуса и что решение о казни не было принято единогласно, если вообще было принято (см. коммент. на. 22:71). Но, возможно, Синедрион был собран не в полном составе, ведь для кворума необходимо было присутствие двадцати трех советников.

+++Кузнецова В. Н. Евангелие от Луки. Комментарий. М.: 2004. С. 529-530++

О самом погребении распятых преступников старейшины не заботились, предоставляя друзьям и родственникам, если были таковые, похоронить казненных в их безвестных могилах. Но о погребении Христа позаботилось одно важное лицо, которое и просило у Пилата позволения похоронить Его по свое­му усердию и желанию. Это был Иосиф Аримафейский, богатый человек высокой души и безупречной жизни, видный член синедриона. Он был одним из тех тайных учеников Хри­ста, которые, сочувствуя Ему в душе, не имели по своему общественному положению достаточно мужества открыто исповедовать свою веру в Него. Только теперь страшная смерть Учителя отогнала в нем всякий страх, и он обратился к Пилату с просьбою о позволении похоронить тело Христа.

Между тем, солнце уже стояло на окраине небосклона и наступило то время, между тремя и шестью часами по нашему счислению, которое иудеи называли ערב – вечер. Если, уважая святость быстро приближавшейся великой субботы, иудеи не желали оставить распятых на крестах, то им нужно было торопиться. Поэтому, как только были перебиты голени двум разбойникам и не оставалось сомнения в их смерти, тела их поспешно были сняты с крестов. Может быть, те же грубые руки солдат, которые несколько часов назад веревками поднимали эти тела на крест, теперь также грубо и быстро сорвали их и бросили на землю. Затем, если нашлись добрые и набожные люди среди иудеев, они наскоро похоронили эти тела в особых гробницах, специально назначенных для погребения казненных См. Sanhedr. VI, 5.. Если же способных на такой подвиг не оказалось, те же солдаты быстро отнесли их в какую-нибудь местную пещеру и оставили там в добычу гиенам и шакалам. Но умершему на кресте рядом со злодеями Провидение определило быть погребену у богатого Ис. 53:9.. В числе людей, расположенных к Господу Иисусу Христу и стоявших на Голгофе в некотором отдалении от креста, вероятно, был и Иосиф из Аримафеи. Богатый человек и видный член синедриона, он был тайным учеником божественного Учителя Ин. 19:38.. Будучи не в силах помешать беззаконному ночному судопроизводству, Иосиф сделал только одно – уклонился от участия в этом нечестивом «совете и деле» Лк. 23:51..

После удостоверения в смерти распятых тела их должны были снять с крестов, чтобы они не омрачали праздничных дней. Тела разбойников, наверное, тут же на Голгофе и были зарыты. А о достойном погребении тела Иисуса Христа позаботилсиь два тайных ученика Христовых: Иосиф из Аримафеи и Никодим. Оба они были членами Синедриона. Евангелист Марк называет Иосифа «знаменитым членом совета», т. е. Синедриона, а по свидетельству евангелиста Луки, Иосиф, человек добрый и правдивый, не участвовал в заседаниях Синедриона, когда Христос беззаконно осужден был на смерть. Иосиф лично испросил у Пилата разрешение погребсти Христа невдалеке от Голгофы, в своем саду, в новой гробнице – пещере, заготовленной для себя. Вместе с Никодимом, приготовившим для погребения Христа около ста фунтов благовонного состава из смирны и алоэ, Иосиф снял тело Иисуса с Креста. Они благоговейно перенесли Его на руках в пещеру и там обвили Его пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают Иудеи (19, 40). К входу в пещеру был привален большой камень. В погребении Христа принимали участие и некоторые благочестивые женщины, ученицы Христа.