Евангелие от Луки, Глава 22, стих 69. Толкования стиха

Председатель Синедриона, Каиафа вызывает Его к ответу. Иисус продолжает молчать. Тогда оставили и эту меру.

Каиафа приступает к Нему торжественно с давно придуманным вопросом. Положительный ответ на это Иисуса должен решить судьбу Его. «Ты ли Христос, Сын Божий?»

На этот вопрос Иисус отвечал: Я – (ты сказал), и так как Иудеи непременно ожидали Мессию в явлении славы, то присовокупил еще яснейшее свидетельство Своего Божественного достоинства, указал на Свое славное пришествие, как предрек пр. Даниил. Следствием сего было только то, что первосвященник раздрал свои ризы, и Синедрион произнес единогласное осуждение Иисуса на смерть, как богохульника.

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 221++

В то время как у Марка допрос в Синедрионе состоялся еще ночью, у Луки Синедрион собрался, когда уже наступил день. Иисуса допрашивает совет старейшин (пресвитериум). Речь идет о внутрииудейском предварительном допросе, который должен был выдвинуть обвинение перед римским наместником, прокуратором Понтием Пилатом. Лука опускает все подробности лжесвидетельств об Р1исусе, о которых написано в Евангелии от Марка (Мк. 14:55-61). Ничего не говорится об обвинении в том, будто Иисус собирался «разрушить храм». Но зато у Луки добавлен самый важный, с точки зрения иудеев, вопрос: «Если Ты - Мессия, скажи нам!» Перевод С. С. Аверинцева. Свидетельство Иисуса о себе как о Мессии (Христе), с точки зрения Синедриона, - достаточное основание для обвинения Его перед римскими властями.

На утро самого праздника Пасхи «старейшины народа» собрались для допроса в Синедрионе. Синедрион являлся верховным судом иудеев. Он состоял из семидесяти членов и не мог собираться в темноте, вот поэтому Иисуса и продержали до утра, не допрашивая. Допрос в Синедрионе состоялся без всяких свидетелей (в отличие от Марка) и сразу начался с самого главного - с вопроса о мессианстве Иисуса. Если Он считает себя Мессией (Христом), то Он должен признать это публично. Сначала Иисус указал на бессмысленность дискуссии на эту тему, ибо если Он ответит, они не поверят, а если Он спросит, они не ответят Слова « не отпустите Меня> отсутствуют в критическом тексте. Эти слова ничего не добавляют к сказанному Иисусом.. Ведь до сих пор они столько раз увиливали от ответов на прямые вопросы Иисуса во время споров с Ним. Они отказывались отвечать, а только исполнялись к Нему еще большей ненависти. Предстоящие Ему страсти Иисус пророчески толкует как прославление Сына Человеческого, Его вознесения «одесную силы Божией». Безусловно, при этом Иисус намекает на мессианские места Священного Писания: на 109-й Псалом Давида: «Оказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих» (Пс 109:1) и на пророчество Даниила: «Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шел как бы Сын человеческий, дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему» (Дан 7:13). В Книге Деяний святых Апостолов евангелист Лука неоднократно повторяет мысль о том, что Иисус до времени Его Второго пришествия пребывает не царем на земле, но Царем на небесах. Например, в речи первомученика Стефана: «Стефан же, будучи исполнен Духа Святого, воззрев на небо, увидел славу Божию и Иисуса, стоящего одесную Бога, и сказал: вот, я вижу небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога» (Деян. 7:55, 56). Или в речи Петра перед Синедрионом: «Его возвысил Бог десницею Своею в Начальника и Спасителя, дабы дать Израилю покаяние и прощение грехов» (Деян 5:31).

На вопрос членов Синедриона, Сын ли Божий Иисус, Он отвечает им утвердительно Перевод С. С. Аверинцева: «Тут все сказали: “Так Ты - Сын Божий?”А Он сказал им: Как вы говорите - Я есмь ”. Тут они сказали: “Какое еще нужно свидетельство ? Ведь мы сами все слышали из Его же уст!”» Здесь нам надо понять следующее. Синедрион стремился обвинить Иисуса в политическом преступлении. Ведь, согласно общепринятому иудейскому воззрению. Сын Божий - политическая фигура, Он - царь Израиля. Вспомним ангельскую весть Деве Марии в момент Благовещения: «Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего, и даст Ему Еосподь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова вовеки, и Царству Его не будет конца.» (Лк. 1:32-33). Иисус говорит о своем царстве, не имеющем ничего общего с мирскими представлениями о власти. Он говорит не о захвате царского престола Давида в Иерусалиме. Он говорит не о своем земном величии, а о своем земном унижении, о страстях и крестной смерти, которые приведут Его к небесному престолу. Но разве могли иудейские старейшины понять это? Они поняли по-своему и сочли Его слова достаточным основанием, чтобы выдвинуть против Него обвинение перед Пилатом.

Наступало утро дня, единственного в истории рода человеческого. В навечерии его, как мы видели, иудеи закалали агнца пасхального; а теперь, среди полудня, был обречен на заклание Агнец Божий, вземлющий грехи мира. Надлежало, чтобы истинная жертва принесена была с жертвой прообразовательной в один день. Умы всех иудеев заняты были последней: думал ли кто-нибудь о первой?..
   Еще добрые израильтяне покоились сном, не думая, что Утеха Израиля была так близко к ним, когда чертоги Каиафы снова наполнились старейшинами, фарисеями и книжниками. Не думали повторять расследования, выискивать свидетелей (все это и прежде делалось только для вида): желали только — сообразно обыкновению — не осуждать преступника на смерть на одном заседании, снова в полном присутствии синедриона выслушать признание Господа, что Он есть Мессия, и вследствие этого снова подтвердить приговор смертный. Чего не доставало для единогласия, то могло быть сделано посредством тайных совещаний в остальную часть ночи. Не страшились более и возмущения народного: жители Иерусалима не могли еще узнать о приключениях прошедшей ночи. Дело тьмы совершалось так успешно, как только могли желать служители тьмы. По всему можно было им надеяться, что они скоро совершенно избавятся от ненавистного им Обличителя нравов и тем с большим удовольствием займутся празднованием пасхи.
   Господь был введен в собрание. «Ты ли Мессия, скажи прямо?» — спросил Каиафа тем голосом, который уже отзывался смертным приговором.
   — Аще и реку вам (что я Мессия), — отвечал Господь, — не имете веры. Аще и вопрошу вас (о том, что могло бы вывести вас из ослепления), не отвещаете Ми, и (хотя бы Я доказал, что вы должны верить словам Моим) ни отпустите Мя. (После этого остается одно) отселе Сын Человеческий (Я Мессия) будет седяй одесную силы Божьей (не будет более являться перед вами в виде уничиженного узника, а приимет вид всемогущего царя и судии)».

Яко бысть (как настал) день, у Матфея, настало утро (Мф. 27:1), у Марка, немедленно поутру (Мк. 15:1). Собрашася старцы людстии (собрались старейшины народа) и пр. потому что, по расчету совета в Синедрионе, медлить было нельзя; так как это было утро пятницы, кануна еврейской Пасхи, и с вечера этого дня, по закону, нужно было начинать семидневное празднование Пасхи. Ночью на пятницу Иисус Христос был взят в саду Гефсиманском и представлен на суд Синедриона в доме первосвященника Каиафы. Здесь осудили Господа на смерть, и здесь на дворе в темнице, при насмешках слуг архиерейских, Он проводил остальную часть ночи. Синедрион тем более спешил, что опасался, что в течении недели народ мог возмутиться и освободить Господа из под стражи (Мк. 14:2). А между тем, по Божественным планам, в сей день долженствовал пострадать Христос-Спаситель мира, прообразом которого был агнец пасхальный. Собрались. Это – новое, после ночного, собрание Синедриона, для того, чтобы уже привести в исполнение постановленное в первом ночном, определение относительно И. Христа (Мк. 14:64). «Нужно полагать, пишет Иннокентий Херсон., что благомыслящие члены Синедриона или не были при настоящем решительном осуждении Господа, или вынуждены были молчать. Их честный голос только повредил бы им, ничего не сделав в пользу невинно-осужденного. Касательно Иосифа Аримафейского прямо замечается здесь в Евангелии св. Луки (Лк. 23:51), что он не участвовал в настоящем преступном совете и беззаконном деле Синедриона.»

Аще ты еси (Ты ли) Христос? Это – тот же вопрос, который, по Матфею (Мф. 26:63) и Марку (Мк. 14:61), предложен был Господу в первом заседании Синедриона. Так спрашивали И. Христа судьи для того, чтобы предать Его Пилату, как возмутителя народа против власти Кесаря. У еванг. Матфея прибавлено: Заклинаю Тя Богом живым, – Богом, Который карает ложно клянущихся Его именем. Это – обычная формула заклинания, когда требовалось на суде, чтобы обвиняемый непременно отвечал на вопрос обвиняющего, и отвечал сущую правду. Им обыкновенно призывали Бога во свидетеля, чтобы пред лицем Самого Бога обвиняемый не скрывал истины. Богом живым, т. е. истинным. Бог называется живым в противоположность идолам, богам мертвым, т. е. не истинным, ложным. Ты ли Христос, т. е. обетованный Мессия, у Марка прибавлено: Сын Благословенного, т. е. Бога, имя Которого во веки благословенно? На такой торжественный, именем Божиим сделанный, вопрос, и притом относительно истины, для которой Иисус Христос и жил, Он ответил. Он же рече (сказал) к ним: вы глаголете (говорите), яко (что) Аз есмь (Я). Вы говорите, это значит да, т. е. вы сказали справедливо, что Я действительно Христос, Мессия, Сын Божий. При этом замечает один из толкователей Евангелия (Тр. Л.): «Вопрос Господа Каиафою поставлен был так, что грешно было не отвечать, и из всякого ответа на него судьи могли вывести обвинение Ему. Если он скажет да, Его объявят богохульником, а если – нет, то Его обвинят, как обманщика, потому что пред народом явно выдавал Себя за Мессию.» Хотя Господь знал, что судьи не уверуют в Него, замечает Зигабен, однакож говорит, чтобы потом они не могли сказать: если бы Он исповедал Себя после заклинания, то мы уверовали бы в Него.» Ответ Господа на предложенный вопрос, Он ли Мессия, как повествует св. Лука, сопровождался обличением, обращенным к Его врагам, из которого последние могли ясно понять, что судимый ими есть Господь – Сердцеведец и что поэтому Ему известны все помышления их судей, – известно, что суд производится над Ним только для формы, и что ни говорил бы Он в Свою защиту, к разъяснению того, что Он Мессия и что они ошибаются, не имея веры в Него, все равно, Он будет осужден – участь Его окончательно решена: если Я скажу вам, не поверите; если же я спрошу вас, о том, что могло бы вывести вас из ослепления, вы не будете отвечат, и не отпустите Меня: потому и остается сказать вам судьям лишь одно, что отныне Сын Человеческий (Он – Господь) воссядет (будет седяй) одесную силы Божией. Отныне, т. е. в последующее за теперешним время и в последующих за осуждением Господа событиях. Седящего одесную силы Божией, – сильного, т. е. Бога: сидеть одесную – по правую сторону царя или какого-либо великого человека значит иметь особенное достоинство (Мф. 20:21. 1 Цар. 20:25). Тут Господь указывает на слова 109 псалма царя и пророка Давида, где Мессия изображается седящим одесную всесильного Бога, и тем прямо подтверждает Свой ответ, что Он действительно Мессия. У еванг. Матфея прибавлено: Грядущего на облаках небесных – т. е. для всемирного суда. Этими словами Господь указывает на изображение Мессии в книге прор. Даниила (Дан. 7:13–14), и также подтверждает Свое Мессианское достоинство. «Я действительно Мессия, и вы увидите Меня в том величии и славе, в каких изображали Мессию древние пророки, как бы так отвечал И. Христос. Посему образумьтесь. Кого вы судите? Судите Судию всего мира. Вы этим осуждаете самих себя».

+++Кузнецова В. Н. Евангелие от Луки. Комментарий. М.: 2004. С. 504++

Но великий момент теперь настал. С царственным достоинством, в виду несомненно угрожающей смерти за Свои слова, и в торжественный ответ на обращение к Богу живому, во свидетельство их истины, Христос спокойно отвечал на это заклинание: «Если Я скажу вам, вы не поверите, и еслибы Я задал вам вопросы, которые послужили бы доказательством Моих высших прав, вы не ответили бы на них. Ты сказал истину: Я Малха-Мешиха—Царь Мессия, Сын Божий, Сын человеческий. В Моем настоящем образе вы не увидите Меня больше; но когда вы убьете Меня, Я, Сын человеческий, возсяду отселе одесную величества Бога, и затем вы увидите Меня уже сидящим там и грядущим на облаках небесных». Такое заявление могло бы казаться достаточно ясным; но возбуждение судей, вполне обнаруживших свой восточный характер, превзошло всякия границы. Вскочив с своих сидений, они все громкими голосами спрашивали Его: «итак, Ты Сын Божий?» Каиафа, таким образом, достиг своей цели. Для выслушивания свидетелей потребовалось бы время, и мог бы разстроиться весь план; с наступлением дня, когда галилейские паломники могли узнать о том, что в минувшую ночь был арестован их учитель и соотечественник, котораго они считали пророком, и даже самим Мессией, дело могло бы принять весьма опасный оборот. Каиафа хорошо сыграл свою роль. Пылая гневом и радуясь своему успеху, он забыл обычное достоинство первосвященника, с видом изступленнаго ревнителя закона разодрал одежды свои и сказал: «Он богохульствует; на что еще нам свидетелей? вот, теперь вы слышали богохульство Его! Как вам кажется?» Они же сказали в ответ: «повинен смерти! И этими кровожадными криками закончилось заседание.

По обычному порядку древнееврейского уголовного судопроизводства, после этого нужно было дать время судебному приговору «перебродить» и только сутки спустя собраться на вторичное заседание для окончательного постановления. Но если бы судьи Господа Иисуса Христа побоялись нарушить этот закон, им пришлось бы долго ожидать смерти Спасителя, потому что только полсуток оставалось до наступления праздника Пасхи. Поэтому, торопясь, они устраивают вторичное заседание в пяток утром, лишь несколько часов спустя после первого. Но в этом собрании синедриона, как повествует о нем евангелист Лука Лк. 22:66; 23:1. Евангелисты Матфей и Марк делают о нем лишь краткое замечание. Мф. 27:1. Мк. 15:1., состоялось только вторичное формальное подтверждение виновности Господа Иисуса Христа. «И поднялось все множество их, – говорит евангелист об этом собрании, – и повели Его к Пилату»¹.

Так совершился тот судебный процесс, равного которому не знает история. Ученый испанский еврей М. Сальвадор в своем сочинении «Histoire des Institutions de Moїse» доказывал законность суда над Господом Иисусом Христом. Весь ход процесса и получившийся результат, по его мнению, вполне согласовались с практиковавшимися в то время законами уголовного еврейского права. Знаменитый французский адвокат Дюпен Старший и американский ученый Гренлиф, возражая Сальвадору, настаивали на том, что судопроизводство над Спасителем было несправедливо не столько по форме, сколько по существу. Проследив каждый отдельный момент в постепенном ходе ночного процесса, мы видели полнейшую его несправедливость не только по существу, – поскольку судьи не имели здесь и тени правды в душе своей, – но и в смысле несогласия с действовавшими положениями современного уголовного права. Правда, полный кодекс тех устных преданий, которые составили Мишну, древнейшую часть Талмуда, и теперь служат главным вспомогательным средством при разборе и уяснении судебного процесса Иисуса Христа, явился сравнительно поздно Думают, что первым заключившим Мишну в письмена был знаменитый раввин Иегуда Гаккадош, умерший в 190 г. по Р X., тем не менее, мы не имеем основания сомневаться, что основные черты иудейского судопроизводства, как записаны они в Мишне, имели свое значение и во время земной жизни Господа, потому что устный закон, составивший содержание Мишны, начал входить в употребление и пользоваться авторитетом еще со времени возвращения иудеев из плена вавилонского.

В заключение бросим беглый взгляд назад и сгруппируем все допущенные в синедриональном суде над Господом Иисусом Христом нарушения законного порядка уголовного судопроизводства того времени.

1) Хотя бы и нашлись основания не соглашаться с Фридлибом, что временем суда Каиафы был приблизительно четвертый час ночи, во всяком случае, выше всякого сомнения стоит то, что как предварительный допрос у первосвященника Анны, так и настоящий формальный суд синедриона во дворце Каиафы совершались в глубокий час ночи, в такое время, когда не допускалось законом никакое судопроизводство.

2) Частный предварительный допрос, как производил его Анан, был совершенно незаконен. Он мог быть начат только принесением жалобы со стороны того свидетеля, который поднял уголовное дело, а таким в данном случае был Иуда Искариотский. Но мы не видим его ни здесь, в покоях Анны, ни в зале дворца Каиафы. Поэтому судебному процессу у Анны недостает существенной его основы – свидетельского показания. Такой процесс с юридической точки зрения современных иудеев был делом решительно немыслимым.

3) В заседании великого синедриона обвинителями Господа Иисуса Христа выступают не свидетели Его деяний, а те низкие и раболепные льстецы, которых удалось вожакам синедриона завербовать в такое короткое время на улицах спящего города. Естественно поэтому, что и все их показания являются поспешным сплетением лжи.

4) Хотя все свидетельские показания сами обнаружили свою недостаточность и не могли быть приняты даже такими судьями, как Каиафа и его сообщники, тем не менее, Узник не был отпущен на свободу, как требовал того закон. Мало того, председатель суда пустил в ход средство, которым не имел никакого права пользоваться: под угрозою проклятия он заставил Подсудимого отвечать на свой коварный вопрос.

5) Вынужденное исповедание Себя Сыном Божиим не могло быть поставлено в вину Подсудимому уже по одному тому, что современное уголовное еврейское право не знало осуждения по одному собственному признанию со стороны обвиняемого.

6) Наконец, совершенно незаконным является время второго собрания синедриона, открывшего свое заседание не чрез сутки, а лишь чрез несколько часов после первого заседания.

Принимая в соображение все эти нарушения современного уголовного права, мы не можем не согласиться с Тейлором Айнсом, что «такой суд не имел ни форм, ни добросовестности законного судопроизводства» The Trial of Jesus Christ, by Taylor Innes. См. русск. обработку этого трактата в приложении к «Законодательству Моисея» А.П. Лопухина, 1882 г., стр. 279..