О Гефсиманской молитве повествуют и евангелисты Матфей (Мф. 26:36–64), и Марк (Мк. 14:32–42). Евангелист Лука повествует короче их, но с такими частностями, которых нет у первых.

По обычаю (обыкновенно), т. е. такому обычаю, который Господь имел за последнее время пребывания Своего в Иерусалиме (чит. Лк. 21:37). О Елеонской горе чит. в объясн. Лк. 19:29 Быв на месте (пришедши на место). По сказанию прочих евангелистов, этим местом было селение, называемое Гефсиманиею, или собственно сад при этом селении, Гефсиманский. Это место или селение было около Иерусалима за долиною Иосафатовою, при подошве горы Елеонской. Туда Господь любил уединяться с Своими учениками, туда Он удалялся из Иерусалима на время ночи в последние дни пред Своими страданиями. Есть предание, что Гефсимания принадлежала священникам и левитам, и что в ней паслись стада жертвенных животных. Отсюда же взяли и повели на заклание и Агнца Божия, И. Христа, вземлющего грехи мира. (Воскр. Чт. 27:2) Гефсимания значит место выжимания оливок? Такое название произошло оттого, что здесь был сад оливковый и приготовлялось оливковое масло3). «В саду Эдемском совершилось грехопадение первого Адама, говорит один духовный писатель; в саду Гефсиманском начинаются искупительные страдания второго Адама – И. Христа». Еванг. Матфей (Мф. 26:31–41) и Марк (Мк. 14:22–38) повествуют, что Иисус Христос оставил Своих учеников при входе в сад и, взяв из них только ближайших и довереннейших Петра, Иакова и Иоанна, вошел в глубину сада и начал скорбеть. Затем, несколько удалился и от этих троих и стал молиться. Помолившись, подошел к сим последним и, нашед их спящими, укорил словами: так ли не могли вы и один час бодрствовать со Мною? и, дав наставление: бодрствуйте и молитесь, да не внидете в напасть (впадете в искушение), пошел опять молиться. Так делал Он три раза. Евангелист же Лука говорит об этих обстоятельствах короче, как бы то было один раз. У еванг. Матфея и Марка говорится, что в это время Иисус Христос начал скорбеть, ужасаться и тосковать. Скорбел и ужасался Господь потому, что как имевший человеческое естество, боялся смерти. «Смерть вошла в человеческий род не по природе, поясняет блаж. Феофилакт, и потому природа человеческая, хотя бы и безгрешная, какова была в Богочеловеке И. Христе, боится ее, скорбит и тоскует при виде ее.» Скорбит Господь вместе и для того, чтобы утаить Себя от диавола, чтобы диавол устремился на Него, как на простого человека, а таким образом сам был низложен. По Матфею, Господь сказал при этом троим из Апостолов: душа Моя скорбит смертельно. Скорби смерти кажутся для человека самыми великими. Посему это изречение Господа означает, что скорби и страдания души Его в саду Гефсиманском были так тяжки и велики, как велики предсмертные страдания. Тяжесть их происходила при этом особенно оттого, что Господь принял на Себя грехи всего мира и долженствовал пострадать за них. Все грехи человеческие, все то, что должен бы потерпеть весь мир за свои беззакония, вся эта тяжесть легла теперь на Него одного. Тяжел и один грех; что же, когда таких грехов больше, чем песку на морском берегу? Тут было совмещение всех страданий и всех смертей всех людей. (Иннок. Херс.) Как же не изнемочь под этою невыносимою греховною и мучительнейшею тяжестью Господу Иисусу? «Господь видел все грехи рода человеческого, от первого греха Адамова до последнего богохульства антихристова и последователей его; видел все безобразие, всю гнусность их пред святостию Божиею, и это в святой, чистейшей душе Его отражалось муками нестерпимыми. Он, Примиритель человечества, стоял теперь пред грозною правдою Божиею, совершавшею над Ним суд за грехи принятого Им на Себя человечества; каково же было Ему чувствовать негодование Своего Отца небесного?» (Филар.Черн. ). «Если самый грубый человек иногда изнемогает под страданием пробудившейся совести, мучимый представлением только его одной греховной жизни, то какое мучение должно быть для пречистой души Богочеловека, когда она, в сознании своем, представила себя покрытою грехами всего мира»? (Иннок. Херс.) Господь скорбел не собственною, но нашею человеческою скорбию. «О как несмысленны, как бесчувственны мы, когда любим грехи, столько терзавшие Сына Божия! восклицает святитель Филарет (Черниг.). Каких мук, каких казней стоим мы, когда пренебрегаем муками Спасителя нашего, томившегося за наши беззакония!» «Самое совершенство святости И. Христа умножало Его скорби и страдания, говорит святит. Филарет. Грешники в омрачении ума своего не видят всей гнусности и мерзости грехов. Окаменелые сердца их не чувствуют тех мучений, которые уготованы им в вечности. Совершенно святая душа Господа, нетерпящая никакой скверны, зрела все грехи всех человеков во всей наготе их. Беспредельно нежное Его сердце ощущало всю силу мучений, неизбежных следствий грехов».

Источник

Иоанн Бухарев прот. Толкование на Евангелие от Луки. М.: 1902. - Зач. 109. С. 349-351

Евангелие от Луки, Глава 22, стих 39. Толкования стиха