Евангелие от Луки, Глава 21, стих 5. Толкования стиха

Смысл пророчеств

Знамения, которые, как помнит твоя святость, предсказаны в Евангелии от Луки, — те же самые, что и предсказанные в Евангелии от Матерея и от Марка. Ведь эти три Евангелия повествуют о том, что сказал Господь, когда Его ученики спросили Его, когда сбудется все то, что предсказал Он в отношении разрушения храма, и каково знамение Его пришествия и скончания века. И нет никакого противоречия в изложении, если один говорит что-то, о чем другой умалчивает или рассказывает иначе. Но лучше всего направляют они ум читающего, если соотнести их все друг с другом, так что они смогут как бы помогать друг другу. Однако рассуждать обо всем этом теперь будет слишком долго. Ведь в ответ на вопрошание Господь поведал все то, что должно было последовать далее начиная с того самого времени, а именно: о разрушении Иерусалима (а отсюда возник повод для этого вопроса), о Своем пришествии посредством Церкви, в которой Он вплоть до конца не перестает приходить, ибо Господь познается как приходящий к Своим, пока ежедневно рождаются Его члены, и об этом пришествии сказано: Отныне узрите Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных (Мф 26:64), и о том самом конце, когда Он явится судить живых и мертвых.

Эта угроза (Мф. 23:37-39) особенно тяжело пала на сердце учеников веривших в ее исполнение, но жалевших Иерусалим и не понимавших, как это согласить с их представлениями о царстве Мессии. Когда оставили они храм и Господь услышал от Своих учеников замечание о великолепии храма, которое особенно представлялось с Елеонской горы, куда они шли, тогда открыл им, что от всего этого блеска и великолепия ничего не останется в предстоящее разорение. Ученики пожелала знать об этом что-нибудь обстоятельнее и когда остались одни с Ним на горе Елеонской, предложили Ему вопрос о времени, когда последует этот страшный переворот. И так как доселе не видевшие еще открытия царства Мессии, как желали и как ожидали, не видели и признаков окончания того порядка вещей, какой существовал и который с наступлением царства Мессии, по понятиям Иудеев, должен был совершенно измениться: то спрашивали вместе: по каким признакам можно определить, когда откроется Его царство и наступит кончина мира?

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 200-201++

Мы видим, с каким восхищением ученики Христовы смотрят на внешнее великолепие храма. Они показывают Господу, какими он украшен дорогими камнями и вкладами. Им кажется, что на их Учителя это должно произвести такое же впечатление, как и на них. Но когда мы говорим о Храме, мы должны прежде всего думать о присутствии Божием в нем.  

Место и время события точно определяют евангелисты Матфей и Марк: это было, когда Иисус Христос с учениками (во вторник) выходил из храма. Ев. же Лука указывает только повод к речи И. Христа. Повод к речи состоял в следующем: обличительную речь Свою против фарисеев и книжников И. Христос закончил угрозою храму Иерусалимскому, лишая его Своего присутствия и попечения и предсказывая ему запустение (Мф. 23:38); это не только опечалило учеников, благоговейных чтителей Иеговы и его святыни, но и непонятно было им: как это может быть, думали они, чтобы уничтожились вековечные камни храма (Мк. Лк.), разрушились великолепныя в мире здания его (Мф. Мк.), обезпеченныя притом в своем существовании богатыми вкладами (Лк.)? Недоумевая и скорбя, они (Мк. один из учеников, Лк. некоторые) обращаются к Господу и, призывая Его насладиться созерцанием красоты и величия храма, как бы говорят этим: ужели все это должно погибнуть? В ответ на это И. Христос предсказал совершенное разрушепие и уничтожение храма. Когда потом И. Христос с 12-ю учениками пришел на гору Елеонскую и был здесь с ними в уединении от народа, то последние (Мк. Петр, Иаков, Иоанн и Андрей) спросили Его: „скажи нам, когда это будет и какой признак Твоего пришествия на землю и кончины века (Мф.)? ¹ Из этого вопроса открывается, что ученики Христовы в настоящее время настолько были людьми Ветхаго Завета, настолько уверены были в незыблемости ветхозаветнаго богоучрежденнаго порядка вещей, что для них разрушение Иерусалима было в то же время и кончиною мира. К этому же времени они относили своим представлением и второе, славное пришествие И. Христа, быть-может, отчасти основываясь на словах И. Христа (Мф. 23:38—39), где Он, предсказав храму запустение, в то же время обетовал новое славное Свое явление теперь оставляемым.

Иисус вышел из храма и пошел по направлению к горе Елеонской; с Ним шли и Апостолы. Все происшедшее в течение этого дня произвело сильное впечатление на них. Они не могли отрешиться от еврейских мечтаний о блистательном Царстве Мессии и о своем видном положении в этом Царстве. Они ждали, что это Царство вот-вот откроется. Но все происшедшее в этот день привело их в такое душевное состояние, какое близко к разочарованию. Обличительная речь Иисуса против фарисеев и начальников народных была последней попыткой довести их до раскаяния, но цели своей не достигла, а еще более ожесточила их злобные сердца; народ, два дня назад встречавший Иисуса, как Мессию, желанного Царя Израилева, охладел к Нему, когда узнал, что Он будет распят на кресте; им самим, сподвижникам Иисуса, предсказаны бедствия: все они будут гонимы, а некоторые даже убиты и распяты; самый храм Иерусалимский, эта гордость всех истинных евреев, будет разрушен; а Учителя их, Иисуса, не увидят более до кончины мира. Когда же откроется ожидаемое Царство Мессии? Должно же оно открыться, если о нем было столько пророчеств? Не начнется ли оно с кончины этого мира и Второго Пришествия Иисуса?

Разговор Иисуса с апостолами о храме его сокровищах

Апостолы не в силах были разрешить все эти недоумения, но и оставаться под гнетом их не могли; им надо было наедине поговорить со своим Учителем. И вот, один из Апостолов обращает внимание Иисуса на величественность храма: «Посмотри, какие камни и какие здания! Неужели все это будет разрушено?» Другие же Апостолы начали говорить об украшении храма драгоценными камнями и другими дорогими вкладами. Им жаль было этого храма, им хотелось услышать что-нибудь успокоительное, утешительное о судьбе его.

Мы уже имели возможность читать и изучать небольшую речь Иисуса Христа о конце света (Лк. 17:20-37). Та речь была заимствована из так называемого «источника логий Q», содержавшего материал, общий с Евангелием от Матфея. Теперь, в 21-й главе, эсхатологическая речь длиннее, и заимствована она из другого источника предания, общего для всех трех синоптиков: Марка, Матфея и Луки. Основа этой второй речи - Евангелие от Марка (Мк. 13:1-37). По своему обыкновению, евангелист Лука, при общем сохранении содержания Евангелия от Марка, редактирует его и обрабатывает в соответствии со своими историческими и литературными задачами. Надо помнить, что Луку и Марка разделяла историческая дистанция. Когда Марк писал свое Евангелие, Иерусалим и храм были на своем месте. Но когда писал свое Евангелие Лука, Иерусалим был уже разрушен, и храма больше не было. Катастрофическое разрушение Иерусалима римлянами произошло в 70 году РХ. Лука оглядывается назад, на это событие, и видит в нем свершение Суда Божьего, который был предречен Ветхим Заветом и Иисусом Христом как Пророком. Конечно, то был не окончательный Суд, но частичный. Окончательный Суд еще впереди, когда произойдет Второе пришествие (парусия) Сына Человеческого. Второе обстоятельство, которое оказало влияние на редакцию Луки, состояло в том, что напряженное ожидание Второго пришествия и Конца, которое было в первые годы и десятилетия существования Церкви Христовой, сменилось более спокойным отношением к предстоящему Концу, и ожидание эсхатона уступило место неопределенности. Люди ведь видели, что история продолжается, и Конец света, которого они ждали, не наступает. Поэтому концепция непосредственной близости Конца сменяется другой концепцией, в которой больше подчеркивалась не близость «Дня Господня», а его внезапность, неожиданность.

В Евангелии от Марка (Мк 13) Иисус произносит свою эсхатологическую речь, находясь на Масличной горе и глядя вдаль, на храм. У Луки та же речь произносится Иисусом в самом храме. Это придает ей официальный учительный характер. Поводом для речи Иисуса Христа послужило восхищение некоторых великолепием храма. - Какими дорогими камнями, какими подношениями он украшен! - Действительно, мрамор и золото слепили глаза. Как писал Иосиф Флавий: храм «был весь покрыт тяжелыми золотыми плитами, которые уже при первых лучах солнца отражали пламенный блеск и заставляли пытавшихся смотреть на храм отвращать глаза свои, как будто они смотрели на само солнце. Но чужеземцу храм издали казался покрытой снегом горой, потому что все части, не покрытые золотом, блистали первозданной белизной». И вот при виде всего этого великолепия Иисус предрекает: «Придут дни», когда все это величие и блеск будут обращены в прах: «не останется камня на камне». Так в 70 году и случилось.

 Уклонившись от народа, Богочеловек не остался и в храме, а пошел вон из города, обыкновенным Своим путем, юго-восточными вратами, ведущими на дорогу в Вифанию. Ученики следовали за Ним, исполненные различных, большей частью, печальных мыслей, главным предметом которых, по обыкновению, были они сами и их будущая судьба в царстве Мессии — их Учителя. Сообразно всеобщему народному верованию, им не могло не представляться, что апостолов Мессии ожидают в будущем венцы, слава и богатство; что если в этом звании и неизбежны какие-либо лишения, трудности, жертвы, то все это большей частью уже сделано ими и перенесено: и вот, внезапно слышат они, что из этих апостолов одни будут распяты, другие убиты, все подвергнутся лютому гонению и мукам, и что ряд этих ужасов и бедствий еще не начинался!.. Пусть бы, по крайней мере, в награду за это, ускорено было открытие славного царства Мессии! И эта надежда, казалось, уничтожалась чрезвычайно трудным условием, до исполнения которого Учитель решился не являться в храм. После всего случившегося, думали, возможно ли, чтобы первосвященники и книжники, сами и добровольно, вышли когда-либо навстречу Ему с восклицаниями: «Благословен грядый во имя Господне!» По крайней мере, явно было, что такому условию не исполниться долго, очень долго. Страшная угроза, изреченная Иисусом Христом против храма, также не могла радовать душу израильтянина и отзывалась чем-то ужасным для учеников. Несмотря на распространившееся ожидание великих бедствий перед пришествием Мессии, к числу которых некоторыми из книжников присовокуплено было даже разрушение храма, иудей никак не мог привыкнуть к этому ожиданию; всякий старался давать ему смысл как можно легче и благоприятнее: особенно в отношении к храму, понятие которого в уме иудея неразрывно соединялось с понятием всего святого и неприкосновенного, с благоденствием народа иудейского, с целостью веры, со славой Самого Иеговы. И этому-то самому храму предсказано теперь запустение, предсказано Самим Мессией, Который притом оставил его навсегда!..

  Великолепное и прекрасное здание теперь казалось ученикам Его еще лучше и огромнее. Каждая примечательная вещь, мимо которой они проходили, останавливала на себе их взоры. Один из учеников (Петр) (Мк. 13:1) не мог удержаться, чтобы не выразить даже вслух своего удивления величиной камней и прочностью всего здания. Другие (Лк. 21:5; Мф. 24:1) начали указывать Учителю на дорогие украшения, богатые вклады и дары, которыми украшены были столбы и стены многочисленных притворов храма. Некоторые из даров, кроме их ценности, были примечательны тем, что присланы были из отдаленных стран царями и вельможами. Ученики не говорили прямо, почему они теперь именно так озабочены этими вещами и для чего хотят обратить на них внимание Учителя; но слова и самый вид их показывал, что это происходит от тайного сожаления о храме, осужденном за несколько минут на запустение, от некоторого недоверия если не к предсказаниям Учителя, то к правильности собственного разумения слов Его, наконец, от искреннего и прямого, хотя и детского желания, чтоб Учитель вместо ужасных предсказаний и гнева на храм обратил поболее внимания на его богатство и великолепие, спас его, если можно, от разорения и, как Мессия, принял потом в Свою собственность. Господь остановился, посмотрел на предметы, которым особенно удивлялись ученики; казалось, Сам разделяя их мнение о чрезвычайной прочности, богатстве и величии храма (Мк. 13:2); но в ту же минуту, вопреки их ожиданию, еще сильнее и яснее подтвердил прежнюю угрозу: «аминь, аминь глаголю вам, не имать остатися здесь камень на камени, иже не разорится!..»

Как повод к произнесению сего пророчества, так и самое пророчество изложены и в Евангелиях Матфея (24 гл.), и Марка (13 гл.). Еванг. Лука передает совершенно одинаково с ними, но – где в одних и тех же словах, а где и с некоторою небольшею разницею.

По Евангелиям Матфея и Марка, ученики, указав Господу на здания храма, заговорили о красоте их. И по сказанию первого, поводом к тому было следующее обстоятельство: когда после своей обличительной речи на фарисеев и вообще на весь еврейский народ, Иисус Христос сказал, что храм, святилище их, в наказание за неверие в Него – в Мессию, будет оставлен Богом и запустеет (23 гл.); то, услышав такое печальное предсказание относительно храма, ученики Его, проходя горою Елеонскою (о ней чит. в объясн. Лк. 11:29), откуда очень хорошо был виден храм со всеми при нем зданиями, притворами, дворами и пр., указали Господу на красоту храма, недоумевая, как может быть оставлена в запустении такая красота и такая драгоценность, – им казалось, что разрушение храма будет оскорблением Самого Бога и погибелью иудейской веры и народа, и тогда Он высказал Апостолам Свое пророчество о разрушении храма. У евангелиста Матфея говорится, что вообще ученики указали Господу на красоту зданий храма, Марк же говорит, что сначала один из них указал Ему на здание храма, а потом, когда Господь изрек пророчество о разрушении храма, четверо из Апостолов Петр, Иаков, Иоанн и Андрей спросили Его о времени сего разрушения и тем вызвали Его на целую беседу о разрушении храма и Иерусалима и кончине мира. Но в этом нет противоречия, а только – один из евангелистов определенно рассказывает о том, о чем другой упоминает только в общих чертах. Камением добрым и сосуды украшена (украшен дорогими камнями и вкладами). Камни, из которых построены были здания храма, действительно были замечательны, – дорогие, огромные. По свидетельству еврейского историка Флавия, они были около 25 локтей в длину, 12 в ширину и 8 в толщину. (Локоть – мера 11 1/2 вершков). Казалось, что такой постройке и веку не будет. Вкладами, т. е. приношениями в дар Богу для украшения храма. Известно, что древние завоеватели имели обычай посвящать часть своей добычи в дар Богу, также и благочестивые люди делали разные вклады в храмы, для украшения их. Так Ирод принес в храм в дар сделанную из золота, виноградную лозу. Блажен. Феофилакт под вкладами разумеет находившиеся в храме, резные и изваянные изображения херувимов, пальмы и т. п. (Мих.)

Эта речь сильно отличается от остального Евангелия потому, что у нее совершенно особое содержание: здесь Иисус говорит о конце мира на языке апокалиптики, а с этим мы встречаемся впервые. Что касается самой речи, то она явно носит составной характер, так как в ней соединены воедино речения, которые, вероятно, некогда были самостоятельными. Этот вывод можно сделать из сравнения Евангелия Марка с Евангелиями Матфея и Луки. В то время как апокалиптическая речь у Марка находится в 13-й главе, у Матфея некоторые речения помещены в 10-ю главу, а у Луки – в 12-ю и 17-ю главы, то есть не только в другое место, но и в другой контекст (ср. Лк. 21:12 и Мф. 10:18, Лк. 12:11; Лк. 21:14-15 и Мф. 10:19, Лк. 12:11-12; Лк. 21:19 и. 12:7; Лк. 21:16-17 и Мф. 10:21-22; Лк. 21:14-15 и Мф. 10:19-20; Мф. 24:37-41 и Лк. 17:26-35; Лк. 21:33 и Мф. 5:18, Лк. 15:17 и др.). Другой ее особенностью является трудность в определении ее жанра, так как в ней соединены элементы речи-завещания, пророчества и апокалиптического видения.

В Священном Писании великий человек перед смертью произносил речь, обращенную к сыновьям или последователям, как, например, Иаков (Быт. 48:21-49:28), Моисей (Втор. 31:28-30; 32), Иешуа бен Нун (Ис Нав 23-24), Самуил (1 Цар 12), Давид (1 Пар 28-29:20) и др. В Писании есть также много пророческих книг, и люди обычно имеют представление о том, что такое пророчество. Но надо помнить, что в пророчестве предсказание будущих событий является не самым главным, оно может и отсутствовать. Бог устами пророка наставлял людей, предостерегал их, требовал одуматься и измениться.

Апокалиптика же заинтересована в другом – в конечных судьбах мира. Она говорит о том периоде истории, когда Бог Своим непосредственным, прямым вмешательством, Своим вторжением в ход истории побеждает зло и кладет истории конец. Жанр апокалиптической литературы был очень популярен в междузаветный период (книги Еноха, Ездры, Юбилеев и многие другие), но и в канонических Писаниях сохранились достаточно большие апокалиптические тексты: отдельные главы Исайи, Иезекииля, Иоиля и прежде всего Даниила. 21-ю главу Луки, во многом повторяющую 24-ю главу Матфея и 13-ю главу Марка, многие даже называли «малым апокалипсисом», в отличие от большого иоанновского, и считали его произведением, вышедшим из кругов иудео-христиан непосредственно перед восстанием или даже в начале великого восстания против Рима в 66 г.

По мнению таких толкователей, подобный текст не мог принадлежать Иисусу хотя бы потому, что здесь предлагаются «знаки», а их, как известно, Иисус отказывался давать (11:29; ср. 11:16). Но после внимательного изучения главы становится ясно, что этот «апокалипсис» только напоминает собой произведение такого жанра. В классическом апокалипсисе повествование обычно ведется от имени великого человека древности, которому некогда было дано откровение о событиях, являющихся современными для читателя. Такого человека обычно ангел ведет с собой на небо, он сопровождает его и показывает грядущие события и предшествующие им знаки. В апокалипсисах много тайнописи, которую надо расшифровывать. Таким образом, тайнозрителю заранее известен сценарий будущего, а также вся система особых знаков, указывающих на завершение одного периода и начало нового. Таков, например, Апокалипсис Иоанна, за исключением того, что тайнозрителем является современник, а не великий герой прошлого, как, скажем, Енох или Адам.

В этом же «апокалипсисе» многие существенные черты апокалиптической литературы отсутствуют (священная война, уничтожение Рима, чувство ненависти и мести, собирание диаспоры, обновление Иерусалима, власть над язычниками, изобилие и роскошь жизни Нового Века и др.)¹³⁰. Вот почему этот текст лучше определить как пророческую речь с некоторыми апокалиптическими элементами (родовые схватки; бедствия; Конец).

Этой речью Иисус заканчивает обучение учеников и завершает Свое земное служение, поэтому вполне естественно, что ее содержанием является конец Иерусалима и конец мира.

У нее очень сложная композиция и необычная, непривычная для нас логика развития мысли. Здесь тесно переплетены четыре темы, связанные друг с другом, но вместе с тем и во многом отличные. Согласно древним еврейским представлениям, век нынешний должен будет смениться Новым Веком, начинающимся с Дня Господа – Дня кары и возмездия грешникам. С ним апокалиптики обычно связывают природные и социальные катаклизмы. Вторая тема – это разрушение Иерусалима, оно, скорее всего, тоже может быть частью всемирной катастрофы. Третья тема – Парусия, или возвращения Сына человеческого в славе; День Господа начинает пониматься как День Сына человеческого. Четвертой темой являются гонения на христиан, которым они подвергнутся за свою верность Господу.

План речи примерно таков: 1) введение (Ст. 5 -6); 2) «знаки», которые на самом деле не являются знаками (Ст. 7 -11); 3) гонения на учеников (Ст. 12 -19); 4) «второй знак», или пророчество о судьбе Иерусалима (Ст. 20 -24); 5) «третий знак», или пророчество о конце мира (Ст. 25 -28); 6) «четвертый знак», или притча о смоковнице (Ст. 29 -33); 8) необходимость быть в постоянной готовности (Ст. 34 -36).

Если читатель внимательно изучит главу, он поймет, почему слово «знак» здесь стоит в кавычках. В отличие от современных Иисусу апокалиптических писаний с их знаками – признаками Конца, Иисус полностью отверг такое употребление знаков, благодаря которым человек якобы мог вычислить сроки наступления Конца. Сын Человеческий придет внезапно, и поэтому люди должны быть постоянно на страже, а не жить беспечной жизнью, а затем, в преддверии Конца, быстро покаяться.

– У Марка и Матфея ученики Иисуса пытаются обратить Его внимание на красоту и великолепие Храма, но Лука говорит о том, что Храмом и богатыми приношениями восхищаются присутствующие. Вероятно, Иисус не уходит из Храма, как об этом говорят другие синоптики, а продолжает учить собравшийся вокруг Него народ, хотя многие наставления, несомненно, обращены к ученикам (см. Ст. 12 -19).

Иосиф Флавий оставил подробное описание Храма: «Внешний вид Храма представлял все, что только могло восхищать глаз и душу. Покрытый со всех сторон тяжелыми золотыми листами, он блистал на утреннем солнце огненным блеском, ослепительным для глаз, как солнечные лучи. Чужим, прибывавшим на поклонение в Иерусалим, он издали казался покрытым снегом, ибо там, где он не был позолочен, он был ослепительно бел... Каменные глыбы, из которых он был построен, имели до сорока пяти локтей длины, пяти – толщины и шести – ширины» (Иуд. Война, V, 5, 6). Были камни и большего размера: объемом 22,5x2,5x3 м и 12,5x4x6 м. Ворота Храма были также обложены золотом, над ними помещались золотые виноградные грозди огромных размеров. Храм украшала драгоценная древесина, прекрасные вавилонские ковры. Тацит скупо сказал, что это был «храм невероятной роскоши». Его по праву можно было бы назвать одним из чудес света. Строительство его было начато еще Иродом Великим в 20/19 г. до Р.Х. Иосиф Флавий говорит, что строительство святилища, или собственно Храма, было закончено через полтора года, других же зданий – через восемь лет. Но в другом месте он говорит, что полностью Храм был завершен лишь в 62 г., за восемь лет до его разрушения. О том, что Храм строился долго, сорок шесть лет, говорит также Иоанн (2:20).

Храм был центром жизни Израиля, символом нации, видимым доказательством пребывания Бога в народе, знаком того, что Он всегда защитит Свой народ. Он давал чувство уверенности. Он всем казался вечным, любое сомнение в этом звучало кощунственно и рассматривалось как недостаток патриотизма, почти как отступничество. Еврейская апокалиптика говорила о вечной красоте и процветании Храма, а не о его гибели, в отличие от пророков, которые видели в крушении национальных святынь Божий Суд (Иер. 9:11; 13:9, 27; Иез. 16:2; 24:2; Мих. 1:5; Мал. 2:11).

Но были у Иерусалима и свои Кассандры. Вот как пишет Иосиф Флавий: «Некто Иешуа, сын Анана, простой человек из деревни, за четыре года до войны, когда в городе царили глубокий мир и полное благоденствие, прибыл туда... и близ храма вдруг начал провозглашать: «Голос с востока, голос с запада, голос с четырех ветров, голос, вопиющий над Иерусалимом и храмом, голос, вопиющий над женихами и невестами, голос, вопиющий над всем народом!»... Хотя он повторял это семь лет и пять месяцев, голос его все-таки не охрип и не ослабевал. Наконец во время осады, когда он мог видеть глазами, что его пророчество сбывается, обходя по обыкновению стену с пронзительным криком «горе городу, народу и храму», он прибавил в конце: «Горе также и мне!» В эту минуту его ударил камень, брошенный метательной машиной, и замертво повалил его на землю. Среди этого горестного восклицания он испустил дух» (Иуд. Война, VI, 5, 3). Из Талмуда также известно, что рабби Иоханан бен Заккай предсказал гибель Храма за сорок лет до его разрушения.

+++Кузнецова В. Н. Евангелие от Луки. Комментарий. М.: 2004. С. 449-453++

Наконец Спаситель оставил и пределы храма; но ученики все еще не хотели оторваться от ветхозаветного храма и, не ясно понимая только что высказанное пророчество, хотя и невольно чувствуя его грозную истинность, они с чувством жалости осмелились еще раз обратить внимание своего Учителя на оставляемый храм, как бы желая еще раз проверить пророчество о его участи.

Предсказание Господа нашего Иисуса Христа о запустении храма произвело на учеников сильное впечатление. Величественное здание святилища, окруженное многочисленными постройками и притворами, представлялось такою твердынею, которая может с успехом противостоять не только усилиям врага, но и разрушительному действию времени. Великолепные украшения храма, составившиеся в течение длинного ряда годов из богатых вкладов и даров иудеев, рассеянных в разных странах света, возбуждали в зрителях невольное удивление. Святые апостолы не могли помириться с мыслью, что эти прочные сооружения будут когда-либо разрушены и эти богатства расхищены, но не смели также усомниться в истине слов своего Учителя, а посему решились вызвать Его на более полное и обстоятельное объяснение того, что казалось неразрешимою загадкою. Когда Господь, восхвалив усердие вдовицы, выходил из храма, один из учеников обратил внимание Его на прочность и красоту строений и сказал: Учителю, виждь, каково камение и какова здания. Другие также указывали Ему на здания храма, говорили о дорогих камнях и вкладах, которыми было украшено святилище. В ответ на эти замечания Господь подтвердил свое предсказание, так что не оставалось более места какому-либо coмнению: не видите ли вся сия – сия велика здания? Аминь глаголю вам, – сия, яже видите, приидут дние, в няже не имать остати зде камень на камени, иже не разорится. из этих решительных слов своего Учителя святые апостолы уверились, что предстоящее запустение храма определено неотвратимым приговором судеб Божиих, и в молчании следовали за Господом. Богочеловек направлял свой путь к горе Елеонской, чтобы с вершины ее еще раз взглянуть на храм и город – взором, перед которым отверсто будущее.

Покинув храм, Господь вышел из Иерусалима и с апостолами поднялся на Елеонскую гору. Иерусалимский храм во всей красоте и величии стоял перед их глазами. Апостолы, видимо под впечатлением слов Христа об оставлении дома иудеев пустым, указали Христу на великолепие храма, на что Господь ответил: «Видите ли все это? Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне; все будет разрушено» (Мф. 24:2). Храм, ставший пристанищем лицемеров и вертепом разбойников, как и весь Иерусалим, обречен на гибель.