Толкование Бытие, Глава 3: Амвросий Медиоланский святитель

Причиной зависти стала красота человека, поселенного в раю. Поскольку сам дьявол, получив благодать, не сумел ее удержать, он преисполнился зависти к человеку за то, что тот, будучи сотворен из праха, поселился в раю и был избран. Ибо видел дьявол, что сам он, обладающий высшей природой, пал в профанное и лишенное святости состояние, тогда как человек, существо низшей природы, уповает на вечное.

*** Поскольку тварь подвержена всяческим страстям, наслаждение по-змеиному проскальзывает в человеческие чувства и переживания. Так что не без основания святой Моисей изобразил наслаждение в образе змея: оно вкрадывается во чрево подобно змею, который не ногами ходит... но скользит прихотливыми извивами всего тела. Для наслаждения, словно для змея, прах будет пищею, ибо небесная пища ему неведома. Оно питается телесным, и переменяется в разные виды вожделения, и заползает в самые тайные закоулки. У него ядовитые зубы, отравляющие каждого сладострастника, убивающие гуляку, умерщвляющие расточителя.
*** Дьявол замыслил сначала приступить не к Адаму, но попытаться опутать Адама через жену. Не к Адаму первому он подступил, сердцем принявшему небесную заповедь, но к той, которая была научена соблюдать заповедь не Богом, но мужем. Ибо не написано, что Бог говорил к женщине, но что Он говорил к Адаму; и потому следует полагать, что женщина узнала о заповеди от мужа.

***

 Бог говорит, что мудрее всех был змей, но ты понимаешь, что речь идет о нашем враге, чья мудрость есть мудрость века сего. Мудростью же называются здесь похоть и наслаждение, поскольку мудрость эта плотская. О ней ты читаешь: Мудрость плоти враждебна Богу (Рим. 8:7), но хитроумны в изобретении бесчисленных удовольствий ненасытные в своей похоти. Заключи, что погоня за наслаждениями противна божественной заповеди и враждебна нашему разуму и чувству. Об этом говорит святой Павел: В членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного (Рим. 7:23). Разве ты не понимаешь, что истинный враг рода человеческого — дьявол и что нет другой причины для его вражды к нам, кроме зависти? Вот слова Соло-мона: Завистью дьявола вошла в мир земной смерть (Прем. 2:24). Позавидовал дьявол блаженству человека, помещенного Богом в раю, поскольку сам не смог удержать полученной им благодати. Позавидовал он человеку, слепленному из глины, но избранному заселить рай. Не находил он покоя в мыслях, почему он сам, причастный высшей природе, низвержен долу, а человек, существо  низшее, получил надежду на вечную жизнь. И начинает дьявол ненавидеть по зависти: «Как существо низшей природы завладеет тем, что я не сохранил?! Он с земли переселится на небо, а я пал на землю? Много у меня способов уловить человека. Из глины он сотворен, его мать — земля, и подвержен он бренному. Пусть его душа причастна высшей природе, но заключена она в оковы телесные и может пасть, если даже я не избежал падения. Главную возможность уловить человека дает его стремление к большему, чем определено ему по его состоянию. Оно открывает путь для воплощения моего замысла. Кроме того, плотскому человеку свойственно желать того, чем он не обладает. Да и в чем я буду мудрее всех, если не обойду человека, состязаясь с ним в ловкости по изобретению лжи?». Коварно задумал дьявол начать не с Адама, но уловить его через жену. Он приступил не к тому, кто сам получил небесную заповедь, но к той, которую научил муж, а не Бог дал наставление, что она должна хранить. Не найдешь ты в Писании запрещающих слов, обращенных к жене, но найдешь сказанные Адаму. Значит, через мужа получила заповедь жена.
 В этом месте Писания ты увидел один род искушений, далее отыщешь множество других. Некоторые исходят прямо от князя мира сего. Он изрыгнул их в мир как ядовитую мудрость, чтобы ложь люди принимали за истину и чтобы чувства их уловлялись обманчивой видимостью. Не всегда враг выступает открыто. Есть духи, которые выступают под маской любви и кажутся благодатными, но незаметно всевают они в наши помыслы ядовитое семя зла. От них берут начало грехи, порождаемые или погоней за наслаждениями, или легкомыслием. Разные есть духи, и они сражаются с нами. Об этом говорит апостол: Потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, властей, мироправите- лей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной (Еф. 6:12). Они изо всех сил стремятся уничтожить нас в этой борьбе, как будто хотят вышибить из нас дух. Уподобившись доброму атлету, Павел научился не только избегать мощных ударов, но и поражать своих противников: Бьюсь не так, чтобы только бить воздух (1 Кор. 9:26), и как победитель он стяжал венец. Многоизобретателен дьявол на уловки, и прислужник его змей по злоумышлению своего сердца обманывает своим смертоносным раздвоенным языком. Другие его приспешники говорят слова, как будто пускают стрелы, напоенные ядом их сердец. О них говорит Господь: Порождения ехидни- ны, как вы можете говорить доброе, будучи злы ?(Мф. 12:34).
  И сказал змей жене: действительно Бог сказал: не ешьте ни от какого дерева в раю? И сказала жена змею: от всех дерев мы можем есть, от плода же дерева, которое посреди рая, сказал Бог, не ешьте от него и не прикасайтесь к нему, чтобы вам не умереть (Быт. 3:1—3). Ты уже знаешь, что змей был мудрее всех зверей. Убедись же в его хитрости! Он как будто повторяет слова Бога, а на самом деле вплетает в них свою ложь. Бог сказал: От всякого дерева в раю вы будете есть, а от древа познания добра и зла не ешьте, ибо в какой день вы вкусите от него, смертью умрете (Быт. 2:16—17). А змей в разговоре с женой эту заповедь с умыслом делает строже: Не ешьте ни от какого дерева, хотя Бог запретил вкушать от одного только дерева познания добра и зла. Нет ничего удивительного, что змей обманывает, потому что ни одна попытка обольщения не обходится без лжи. Пусть вопрос змея поможет тебе убедиться, что заповедь безупречна. Жена отвечает змею так: От всякого райского дерева мы будем есть, от плода же дерева, которое посреди рая, сказал Бог, не ешьте от него и не прикасайтесь к нему, чтобы вам не умереть смертью (Быт. 3:2-3). Итак, в заповеди нет никакого изъяна, но он есть в отношении к ней. Как же поучительно это место Писания! Мы учимся здесь тому, что ничего не должны прибавлять к заповеди даже ради уточнения. Все, что бы ты ни добавил и что бы ты ни убавил, приведет к нарушению заповеди. Всю заповедь надо хранить в чистоте и неизменности, как подтвержденную множеством доказательств. Очень часто очевидец, добавляя к событиям что-нибудь от себя, всю достоверность свидетельской части своим домыслом уничтожает. Нельзя ничего прибавлять, даже если это и кажется на пользу. Что, казалось бы, греховного в добавленных женой словах: Не прикасайтесь к нему? Но Бог не говорил: «Не прикасайтесь», Он сказал: Не ешьте. С этого добавления началось падение. Жена или просто прибавила лишнее, или же, судя по характеру добавленного, подумала, что Бог дал ей лишь половину заповеди. Это место Писания учит нас ничего не убирать из божественных заповедей и ничего не прибавлять к ним. Иоанн, например, предупреждает в своей книге: Если кто приложит к этому, на того наложит Бог язвы, о которых написано в книге сей; и кто отнимет от слов пророчества сего, у того отнимет Бог участие в книге жизни (Откр. 22:18—19). Вот насколько нам нельзя ничего изменять в божественных заповедях, если с этим связано первое нарушение! Многие полагают, что грех не на жене, а на Адаме, который, стараясь сделать ее осмотрительней, передал повеление Бога словами: не прикасайтесь к нему. Мы знаем, что заповедь от Бога получил Адам, а не Ева - жена не была тогда еще сотворена. Слова, в которых Адам выразил для нее форму и смысл заповеди, Писание не приводит, но остается несо-мненным, что содержание запрещения перешло к жене от мужа. Подобные рассуждения я во внимание приму, но сам считаю, что от жены пошел грех, и началась ложь. Нельзя ничем подтвердить, в каком виде передал заповедь Адам, однако сам пол подсказывает, кто более склонен к заблуждению. Кроме того, твердо изобличено первенство Евы в вине, и не муж для жены стал источником греха, но жена для мужа, как говорит Павел: Не Адам обманут; но жена, прельстившись, впала в преступление (1 Тим. 2:14).
А сейчас давайте рассмотрим, не послужило ли сделанное добавление помехой к пониманию заповеди. Если слова не прикасайтесь к нему (Быт. 3:3) могли привести к благу и послужить предостережением, то почему же Бог не наложил такого запрета, и почему, не запретив, будто бы разрешил. В обоих случаях следует задаться вопросом, по какой причине Он не дал ни разрешения, ни запрета. Зная, что в этом дереве заключен источник познания добра и зла, воистину можно понять, что Бог не желал, чтобы ты прикасался ко злу. Достаточно нам услышать слова Господа о сатане, спадшем с неба, как молния (Лк. 10:18). Падший — пища не сынам света, но сынам ночи и тьмы, как написано: Дал его в пищу народам Ефиопским (Пс. 73:14). Сказанное можно принять за объяснение, почему Бог не заповедал прикасаться. Узнай также мое рассуждение и о том, почему Он не положил строгого запрета. Многое не принесло бы пользы, не попробуй мы его из любопытства прежде, чем узнали, каково оно. О пище и питье мы получаем представление в основном из опыта. Если ты заранее знаешь о горечи, то будешь готов к ней; и если понимаешь, что в ней есть прок, потерпишь, чтобы резкий вкус не отвратил тебя и ты не лишился бы пользы. Следовательно, знать заранее — выгодно, и, зная заранее о пользе вещи, ты не откажешься от нее из-за ее горечи. Подобные ситуации не приносят много вреда. Убедись же, что не предусмотренное заранее может быть намного опаснее.
Например, обращается к вере язычник, становится оглашенным и пытается в полноте постичь вероучение. Пусть он будет осторожен и в поисках знания постарается не выбрать себе дурных учителей и не стать выучеником Фотина, или Ария, или Савеллия, не вверить себя таким наставникам, попав под влияние которых он, убежденный их самомнением, по неопытности своего разумения не сумеет прийти к верным выводам. Пусть же он прежде очами своего разума проследит свой путь, пусть увидит, где истинная жизнь, и пусть его прикосновение к живительному слову Писания будет таким, чтобы ни один превратный толкователь не увлек его. Пусть читает ему Савеллий: Я в Отце, и Отец во Мне (Ин. 14:10), — и утверждает одно Лицо. Пусть читает ему Фотин: Посредник между Богом и людьми — человек Христос Иисус (1 Тим. 2:5), — или: Что ищете убить Меня, Человека (Ин. 8:40). Пусть читает ему Арий слова Христа: Ибо Отец Мой более Меня (Ин. 14:28). Слова везде знакомы, но смысл их каждый должен понять сам, чтобы суметь противостоять толкованиям наставников. Оглашенный целиком находится под влиянием наставников, и, возможно, ему принесло бы больше пользы не задавать вопросы, чем задавать их таким наставникам. Но если язычник берет Писание и видит в нем: Око за око, зуб за зуб (Лев. 24:20), — или: Если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее (Мф. 5:30)', то вряд ли он постигает смысл сказанного, вряд ли внимает тайнам Божественного Слова; наоборот, он оказывается в еще более худ-  
шем положении, чем нечитавший. Пусть этот пример научит, что постигать слово Божье следует не с ходу, не вдруг, но усердно и пытливо. Говорит апостол: О том, что было от начала, что мы слышали и что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни... и мы видели и свидетельствуем и возвещаем вам (1 Ин. 1:1—2). Ты видишь здесь, что сначала апостол как будто прикасается руками к Слову Божьему и только потом уже возвещает о Нем. Не принесло бы никакого вреда слово, обращенное к Адаму и Еве, если бы они, прежде чем прикоснуться к запретному плоду, испытали бы его дланями своего разума. Даже те, кто не силен в понимании, могут проникнуть в природу незнакомого им явления, приложив больше усилий в попытках его исследования. Так и Адам с Евой, будучи еще слабы в понимании, прежде чем коснуться плода от древа, в котором, как они знали, содержится познание зла, должны были поразмыслить о нем, мысленно исследовать его, так как и познание зла может оказаться для нас полезным. Так, мы читаем о коварстве дьявола и в этом месте Писания, и у пророков, чтобы научиться остерегаться его ловушек. Следует нам знать уловки врага не для того, чтобы в них попасть, но для того, чтобы их избежать.
 Некоторые, читая этот отрывок Писания, начинают сомневаться: «Если сказал Бог, что от всякого дерева в саду можно есть, то можно и от древа познания добра и зла, как от всех остальных. Или же Бог, хотя и разрешил есть от всякого дерева, но запретил от древа познания добра и зла». Находят такое обоснование для подобного вопроса. Конечно, плод запрещенного древа был вредоносен, но употребление его в пищу не обязательно должно принести вред. В пример приводят противоядие из тела змеи. Змеиный яд в чистом виде смертелен, но в смеси полезен и целителен. Так и с познанием добра и зла. Если оно сочетается в человеке с постоянной устремленностью к Жизни, со следованием за любого рода добродетелями, то его нельзя признать неполезным. Исходя из такого понимания, считают возможным такое толкование: «Бог запретил есть плод от дерева познания добра и зла отдельно от прочих плодов, но вместе с ними не запретил». Такой смысл выводят из слов, сказанных Богом Адаму: Кто сказал тебе, что ты наг, если ты не ел от дерева, о котором Я заповедал тебе: от него одного не есть?(Быт. 3:11). Может быть, здесь и могли бы возникнуть подобные толкования, если бы жена чуть выше по тексту ничего не ответила на вопрос змея: Действительно Бог сказал: не ешьте ни от какого дерева в раю? (Быт. 3:1), но она ответила: С того, что посреди рая, сказал Бог, не ешьте от него (Быт. 3:3). Хотя вера уже ступившей на стезю греха жены представляется нетвердой, я не откажу Адаму во всех добродетелях, чтобы не показалось, что он ни одной из них в раю не стяжал, никакого плода от остальных деревьев прежде своего грехопадения не вкусил. Я не отвергну Адама, чтобы не отвергнуть вместе с ним весь род человеческий, потому что невинен был человек, пока не получил познание добра и зла. Недаром сказано: Если не обратитесь и не будете как это дитя, не войдете в Царство Небесное (Мф. 18:3). Действительно, дитя, когда злословят его, не злословит в ответ, когда бьют, не отвечает на удары, не знает еще искушений хитрости, коварства и корыстных поползновений.
 Я считаю более заслуживающим доверия такое понимание: не разрешал Бог вкушать плоды от древа познания добра и зла вместе с другими плодами. Благом бывает знание для совершенного, а для несовершенного оно не полезно. Я бы даже осмелился сказать, что несовершенен ни один человек, если сам Павел говорит о себе как о совершенства не достигшем. Говорю так не потому, чтобы я уже достиг, или усовершился; но стремлюсь, не достигну ли я (Флп. 3:12). К несовершенным обращается Господь: Не судите, да не судимы будете (Мф. 7:1). Итак, не полезно несовершенному знание. Читаем: Я не иначе узнал грех, как посредством закона, ибо я не понимал бы и пожелания, если бы закон не говорил: не пожелай (Рим. 7:7), — и ниже: ибо без закона грех мертв (Рим. 7:8). Какая мне польза знать то, чего не избежать, какая мне польза знать то, чему закон моей плоти противится? Терпит нападение Павел и видит иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного (Рим. 7:23); и полагается он не на свое знание, но уповает, что по милости Христовой будет избавлен от сего тела смерти (Рим. 7:24). А ты мнишь, что обладающий знанием не может грешить? Апостол говорит: Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю (Рим. 7:19). А ты полагаешь, что человеку принесет пользу то знание, которое лишь увеличивает вину согрешения? Предположим, мы даже согласились с тем, что совершенный человек не может грешить. Но в Адаме Бог предвидел всех людей, и, значит, непосильно для человеческого рода владеть познанием добра и зла, которым он по плотской своей порочности воспользоваться, как должно, не в состоянии.

***

Уговоры жены при­вели к тому, что Адам был обманут змием, прообразовавшим соблазны наслаждения. Воспользовавшись случаем, враг через наслаждение привел меня к смерти, и то, что по божественной благодати было дано для жизни, обернулось мне смертью Ср.: Рим. 7:10. . Враг легче получает согласие человека на грех, когда прикрывается красотой природы. Были ведь приятны Господу дела Его, были приятны первые начатки природы, увидев которые Господь сказал: Хорошо весьма (Быт. 1:31).

 Давайте усвоим, что лукавы ловушки дьявола. Даже если какое-нибудь обещание его окажется верным, сам замысел его будет лжив. Написано: И сказал змей жене: нет, смертью не умрете (Быт. 3:4). Вот первая ложь, и умирает человек, поверив посулам змея. 

Змей продолжает: Но знал Бог, что в день, в который вы вкусите от него древа, откроются глаза ваши (Быт. 3:5). На этот раз он сказал правду, и мы читаем: Ели оба, и открылись глаза их (Быт. 3:6—7). Но правда эта принесла вред, так как не всем помогают открытые глаза, как написано: «Смотреть будут и не увидят». Вплетая ложь, змей добавляет: Вы будете как боги, знающие добро и зло (Быт. 3:5). Здесь можно предположить, что змей стал родоначальником идолопоклонников, потому что его хитрость внушила человеку ложное представление о многобожии. Обманул он и в том, что люди будут как боги. Они не только не стали как боги, но, наоборот, даже те, которые были как боги и услышали от Господа слова: Я сказал: вы — боги (Пс. 81:6), утратили этот дар Божий.

 Поэтому Ева поверила змею: она знала доброту и не ведала, что существует зло. 

Что значит «Господь ходил», если Он всегда и везде? Я думаю, что «хождением» Священное Писание обозначает присутствие Бога. Когда мы слышим, что Он взирает на все и очи Господни обращены на праведников (Пс. 33:16), или когда читаем, что Иисус знал помышления их’, или Его слова: Для чего вы мыслите худое в сердцах ваших? (Мф. 9:4), — и когда мы размышляем над этими текстами, нам кажется, будто Бог ходит. Бежал падший не потому, что мог скрыться от взгляда Божьего, но стремясь укрыться внутри своей совести и не желая, чтобы деяния его открылись при свете дня. Праведнику возможно видеть Бога лицом к лицу, потому что ум его не только предстоит Богу, но и рассуждает с Ним, как написано: Защищайте сироту, вступайтесь за вдову. Тогда придите, и рассудим, говорит Господь (Ис. 1:17—18).
А человек грешный, читая Писание, будто слышит голос Бога, ходящего вечером. Что же означает здесь «вечер»? Поздно осознаёт грешник свой грех, поздно приходит к нему стыд, хотя и должен он предшествовать содеянному. Пока бушует во плоти грех и телесные страсти обуревают душу, не помышляет ум человеческий о Боге, то есть не слышит, как «ходящий» в Писании Бог ходит в душе каждого из нас и говорит: И вселюсь в них и буду ходить среди них и буду их Богом (Лев. 26:12). Только тогда, когда страх перед всемогуществом Божьим вернется в глубину души, мы краснеем от стыда и нас охватывает порыв спрятаться, мы устремляемся в помыслах своих к древу посреди рая, месту нашего падения, и нас уловляет желание скрыться в надежде, что Бог спрятавшегося не отыщет, но Ведущий помышления сердечные и Проникающий до разделения души (Евр. 4:12) говорит: Адам, где ты ? (Быт. 3:9).

Где ты? - означает не «в каком ты месте?», но «в каком ты положении?». Это не вопрос, а упрек. От каких благ, от какого блаженства, от какой благодати и в какое ничтожество ты пал! - вот что говорит Бог. Ты отверг жизнь вечную и похоронен смертью, погребен грехом. Где твоя чистая совесть? Страх твой выдает твою вину, старание укрыться - твою преступность.

***

Как обращается к нам Бог? Неужели голосом телесным? Нет. С особой мощью звучат Его речения, такой нет у голоса плоти. Этому Божьему гласу внимают пророки, этому гласу внимают верные, но нечестивые не понимают его. Ты читаешь, что евангелист услышал глас Отца: И прославил и еще прославлю (Ин. 12:28), но не услышали его иудеи и говорили: Это гром (Ин. 12:29). Ты понял, что в том же смысле, в каком чувствуется приход Бога, Который не ходит, слышится и голос Бога, Который не говорит.
 Задумаемся, что значат слова: Адам, где ты? (Быт. 3:9). Они возвещают возможность спасения для слышащих Слово Божье. Замкнувшие уши иудеи, чтобы Слова не слышать, и поныне слышать Его не удостоены. Получают надежду на спасение скрывшиеся от лица Божьего. Стыдится скрывшийся, а устыдившийся возвращается, как и написано: Да смутятся и возвратятся тотчас (Пс. 6:11). Сам призыв свидетельствует о спасении, так как Господь зовет тех, кого милует, и вопрошает: Где ты? Не о месте спрашивает Он, знающий тайное, не были закрыты очи Божьи, чтобы не видеть Ему скрывающихся. И сказал Он: Адам стал как один из Нас (Быт. 3:7), потому что открылись глаза его. Открылись глаза у него, чтобы видеть грех, которого он не смог избежать. И действительно, после согрешения мы острее осознаём свою вину и понимаем, что совершили грех, который до согрешения могли не видеть и достойным осуждения не считать, потому что иначе греха бы не совершили. Бог же грехи всех видит и вину каждого знает, и Своими Очами Он проникает в тайные всех и каждого из нас. Так о чем же был вопрос: Адам, где ты? Может, он не о том, в каком ты месте, но в каком состоянии; может, это не вопрос, но обличение? Бог как будто спрашивал: какого блага, какого блаженства ты лишился и в какое ничтожество впал? Ты отказался от жизни вечной и, погребенный грехом, приложился к смерти. Где безупречная твоя верность? Твой страх обличает грех, а попытки спрятаться — твое отпадение. Где ты? Я не спрашиваю, в каком ты месте, но в каком ты состоянии. Куда завели тебя грехи твои, если ты бежишь от своего Бога, Которого прежде искал? Возможно, кто-нибудь удивится, почему первым обвинен Адам, хотя первая вкусила от плода жена. Слабый пол более удобопре- клонен ко греху, а сильный - к вразумлению, так что с жены на-чинается грехопадение, а с мужа вразумление.

    Жена сказала: Змей обманул меня, и я ела (Быт. 3:13). Ее вина простительна, так как за ней последовало признание в 
грехах. Жена, не скрывшая ничего перед Богом, но признавшаяся в своем преступлении, получила и приговор, и надежду на спасение. Благо — быть уличенным во грехе, и принять поношение, и подвергнуться бичеванию наравне с другими. Напротив, Каин решил отрицать свое преступление и признан недостойным быть наказанным за грех и отпущен без приве-денного в исполнение приговора. Ему вменялся не только великий грех братоубийства, но и кощунства, как решившему обмануть Бога словами: Не знаю, разве я сторож брату моему? (Быт. 4:9). Обвинительный приговор Каина отдан обвинителю-дьяволу, чтобы принял от духов бичевание не захотевший принять его от людей. О таких сказано: Нет им страдания до смерти их... и с людьми не подвергаются ударам (Пс. 72:4,5). Жена же, не сохранив заповедь, благодаря вкушению благой райской пищи в грехе созналась и была признана заслуживающей прощения: Праведник обвиняет себя самого в первом слове (Притч. 18:17). Никто не может оправдаться в грехе, прежде чем сознается в нем, о чем и Господь говорит: Говори беззакония свои, чтобы оправдаться (Ис. 43:26).

В образе змея предстает телесное наслаждение. Женщина есть символ нашей чувственности, мужчина — символ разума. Наслаждение приводит в движение чувственность, а она передает разуму охватившую ее страсть. Таким образом, наслаждение есть первоисток греха. И потому не удивляйся, что первым был осужден судом Божиим змей, второй — женщина, а третьим — мужчина. Порядок осуждения как бы следует порядку прегрешения, ибо наслаждение, как правило, сначала пленяет чувство, а чувство — разум. А чтобы понять, почему змей есть образ наслаждения, вдумайся в наложенную на него кару. Бог сказал змею: Ты будешь ходить на чреве твоем. Но кто ходит на чреве своем, если не тот, кто живет ради брюха и глотки, кому бог — чрево, и слава их — в сраме (Флп. 3:19), кто мыслит о земном и, обремененный пищей, гнется к земле? Так что справедливо Бог сказал наслаждению, которое в поисках пищи словно поедает землю: Ты будешь ходить на чреве твоем и будешь есть прах во все дни жизни твоей.

***

Змей обманул (Быт. 3:13), — сказала Ева, и это показалось Богу заслуживающим прощения. Знал Он, что много путей у змея для обмана, что он принимает вид ангела света... и служители его принимают вид служителей правды (2 Кор. 11:14, 15), что он показывает все в ложном свете, называя опрометчивость храбростью, а жадность усердием. Змей уловил жену, жена увлекла мужа с прямого пути на путь греха. Тяга к плотскому наслаждению приняла образ змея. Образ жены означает наши чувства, образ мужа — разум. Наслаждение возбуждает чувство, а чувство изливает в разум воспринятую страсть, значит, наслаждение — источник греха. Неудивительно, почему первым осуждается Божьим судом змей, второй—жена, третьим — муж. Порядок совершения греха становится порядком его осуждения: наслаждение обычно приводит в движение чувство, а чувство пленяет разум. Убедись, что змей — образ наслаждения, обратив внимание на приговор ему! 

Ты будешь ходить на груди своей и на чреве твоем (Быт. 3:14). Кто ходит на чреве? Живущие для чревоугодия, их бог — чрево,
и слава их в сраме, они мыслят о земном (Флп. 3:19), — и, отягощенные пищей, пригибаются к земле. Хорошо сказано наслаждению, которое в своем стремление к пище пожирает прах: Ты будешь ходить на груди своей и на чреве твоем и будешь есть прах во все дни жизни твоей (Быт. 3:14). Не должно быть никакой снисходительности к дьяволу, нельзя позволить ему измышлять довод в оправдание своего лукавства! Иначе он заявит, будто злоба его основана на осуждении и он только потому с упорством вредит человеку, что приговорен к этому. Если примем подобное измышление за довод, то согласимся с ним. Не предназначал Бог змею приносить вред, но показал, что за этим следует. Более того, испытание это, как мы показали выше, послужило во благо человечеству. Если мы постараемся истолковать, о чем возвещает божественное речение: Я прославлю прославляющих Меня, а бесславящий Меня будет посрамлен (1 Цар. 2:30), — то сможем понять из этих слов, что Бог творит все во благо и ничего во зло. Божественные глаголы учат тебя, что Он воздает славу, а наказание обходит молчанием. Прославлю прославляющих Меня, — говорит Он, прославляя благость Своего творения. О бесславящих же Он не сказал: «Я посрамлю», но: «они будут посрамлены». Он не вменил Своему творению их зла, но указал, что из него последует. И змею Он не сказал: Я осуждаю тебя ползать на груди твоей и на чреве твоем и есть прах во все дни жизни твоей, но сказал: Ты будешь ползать... и будешь есть, так что Он скорее предсказал змею последствия, чем предписал, что ему делать. Земля станет твоей добычей, а не душа, что тоже служит во благо грешникам. В погибель плоти предал согрешившего апостол, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа (1 Кор. 5:5). Когда Бог говорит, что змей будет ползать по земле грудью и чревом, то важно не положение тела, но падение сатаны с неба и утрата им божественного благословения из-за земных по-мышлений. Под грудью часто понимают также дом, где обитает Пре-мудрость. Преклонил свою главу апостол Иоанн на грудь Христа, а не склонил к земле. Если мудрость дьявола уподобляется диким зверям, чья грудь находится между лапами, если люди, помышляюшие о земном й не устремляющиеся внутренним чувством к небу, подобны ползающим по земле, то с каким усердием должны мы наполнять внутренность нашей души не тленными сокровищами преходящего мира, но насыщать их Словом Божьим. Прекрасно сказал Давид, уподобляя себя Адаму: Душа моя унижена до праха, утроба моя прильнула к земле (Пс. 43:26). Душа именно прильнула и уподобилась змею, ползающему по земным впадинам. Нам же, по слову апостола, следует уподобиться Христу, чтобы сила Его пребывала в нас!

…Обратимся к тому, что Бог решил: зло нужно не уничтожить, а временно покарать. Поэтому Он сказал змею: И вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту. Где вражда, там и раздор, и стремление вредить, а где стремление вредить, там и зло. Итак, положен раздор между змеем и женой. Зло подчинено раздору; следовательно, оно не устранено. Затем, было решено, что змей станет жалить жену и семя ее в пяту и через это вредить им и впрыскивать им яд свой. Так не будем припадать к земле - и змей не сможет нанести нам вреда. Укроем наши ступни Евангелием от яда змея, от его укусов; пусть Евангелие будет нам защитой.

Ева сама призналась в своем проступке, и мягкий был вынесенный ей приговор, не лишавший ее надежды на спасение. Он осудил грех, но не отказал в милости: влечение ее будет к мужу и ему она будет служить. Во-первых, чтобы жена не слишком легко поддавалась соблазну греха, во-вторых, чтобы она, подчинившись сосуду более крепкому, не бесчестила своего мужа, но сама подчинялась его решениям. В этом ясно узнаю тайну Христа и Церкви. Прообразуется здесь и будущее обращение Церкви ко Христу, и ее святое и преданное служение Слову Божьему, которое намного достославней, чем свобода века сего. Говорит Писание: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи (Лк. 4:8). Такое служение — дар Божий. И одно из благословений в Писании выступает прообразом этого служения. Его вместо благословения первородства дал Исаак сыну своему Исаву, чтобы тот служил брату своему. Исав просил благословения и, зная, что первое у него похищено, настаивал на другом: Неужели, отец мой, одно у тебя благословение? (Быт. 27:38). Продавший прежде за чечевичную похлебку право первородства и из-за грубых удовольствий охоты упустивший благодать благословения, поверил, что в этом служении он обретет лучшее и что его поклонение брату будет прообразом поклонения Христу. Этим служением силен народ христианский, как говорит Своим ученикам Господь: Кто хочет между вами быть первым, да будет всем рабом (Мф. 20:27). Любовь порождает это служение, а она больше надежды и веры, потому и сказано: Любовью служите друг другу (Гал. 5:13). В этом, по слову апостола, заключена тайна Христа и Церкви. Совершив прежде грех предательства, Ева позже спасется через чадородие... в вере и любви и в святости с целомудрием (1 Тим. 2:15). Так и род человеческий, впавший в грех во времена отцов, спасен через сыновей, исправит в потомстве христианском то, чем некогда согрешил в иудеях.

 Хотя в обоих приговорах есть определенное сходство, но велико и различие между ними. По- разному сказано о тех, кто будет питаться землею. Змей будет есть ее, а человек со скорбью будет есть ее. Это прибавление со скорбью и составляет отличительную черту. Вникни в ее важность. Для меня большее благо питаться прахом со скорбью, чем с наслаждением. Иными словами, пусть я буду скорбеть телесно в делах или чувствах, но не поддамся наслаждению греха. А многие не знают чувства раскаяния из-за своей чрезмерной неумеренности. Сказавший: Усмиряю и порабощаю тело мое (1 Кор. 9:27), — скорбит покаянно о наших грехах, потому что его прегрешения не настолько велики, чтобы о них скорбеть. Апостол учит нас о пользе печали ради Бога, а не ради мира. Следует, говорит он, печалиться в покаянии ради Бога, ибо печаль ради Бога производит спасение, а печаль мирская производит смерть (2 Кор. 7:10). Вспомни, что рассказывается в Ветхом Завете. Благодать получили терпевшие телесные скорби, а наслаждающи-еся понесли наказание. Стенавшие от работы в Египте евреиобрели благодать праведников и за то, что ели хлеб свой в скорби, одарены были пищей духовной. Египтяне же, с ликованием и готовностью подчинившиеся ужасному фараону, не заслужили никакого прощения.
Есть еще одно отличие. Змею сказано: Будешь есть прах (Быт. 3:14), Адаму же: Со скорбью... будешь питаться полевою травою (Быт. 3:17, 18). Нам следует увидеть здесь движение вверх. Когда еда наша — прах, мы как будто не покидаем пределов зла и остаемся в самом низшем положении, когда — полевая трава, мы словно поднимаемся выше, и только вкусив хлеб, достигнем совершенства. Так давайте возрастать в этой жизни подобно апостолу Павлу, который говорит: Уже не я живу (Гал. 2:20). То есть живу не я, прежде евший прах, не я, прежде питавшийся полевой травой, ибо всякая плоть — трава (Ис. 40:6), но живет во мне Христос (Гал. 2:20), живет Хлеб живый, сшедший с небес (Ин. 6:51), живет Премудрость, живет Любовь, живет Правда, живет Воскресение.
Помни, не человек проклят, но змей; земля проклята не сама по себе, но проклята земля за твои дела (Быт. 3:17), и обращены эти слова к душе. Земля проклята, когда занят ты делами земными и преходящими. Но проклята она не всецело, но порождает терние и волчцы, если остается не возделанной прилежным усердием человека. Если потрудимся мы в поте лица, то получим в пищу хлеб свой. Противится закон плоти закону духа, и должны мы трудиться в поте лица, усмиряя и порабощая плоть, чтобы обрести духовное. Если плотское посеем, плотское и пожнем, если же духовное посеем, то пожнем духовное! (Гал. 6:8)

Возникает вопрос: что стало причиной смерти Адама - природа дерева или Бог? Если мы припишем причину смерти дереву, тогда, видимо, плод этого дерева окажется сильнее животворного дуновения Бога, ибо способен умертвить того, кого оживило Божие дуновение. Если же мы посчитаем Бога виновником смерти, тогда нас обвинят в сходном нечестии: ведь если Бог мог простить и не простил, Он безжалостен, а если не мог простить, Он бессилен. Посмотрим, как следует разрешить это затруднение. Если не ошибаюсь, причиной смерти стало непослушание, и потому человек сам для себя сделался причиной смерти, а вовсе не Бог был ее виновником. Ведь если врач предпишет больному остерегаться того, что считает для него вредным, а тот не пожелает воздерживаться от запретного и умрет, то не врач, но скорее он сам будет повинен в собственной смерти. Так и Бог, словно хороший врач, запретил Адаму вкушать от того, что окажется для него вредоносным.

Было у Бога знание добра и зла, поэтому Он сказал: Вот, Адам стал как один из Нас (Быт. 3:22). Если знание добра и зла — благо и оно есть у Бога, то надо признать, что, запрещая его человеку, Он запрещает несправедливо. Так рассуждают некоторые. О если бы они понимали, что значит это «познание» и какую силу имеет это слово! О если бы они понимали его как должно! Познал Господь Своих {Чис. 16:5; 2 Тим. 2:19), познал тех, которые стали из многих единым, среди них Он жил и ходил. Познал Он, чтобы и они узнали, что «познать» — значит не поверхностно, но во всей полноте исполнить должное. А человек должен соблюдать заповеди, несоблюдением их он нарушает свой долг. Следовательно, не соблюдающий их виновен, так как нарушение долга — грех. Если наши оппоненты захотят сыграть на степени познания и будут утверждать, что не разрешено лишь поверхностное познание  добра и зла, то и тогда лежит вина за нарушение заповеди на не-исполнивших свою обязанность, потому что Господь Бог счел не-обходимым запретить любое познание добра и зла.

Знал Бог также, что ты слаб, знал, что не всегда ты сможешь выносить правильные суждения, потому и повелел тебе, как еще недостаточно опытному: Не судите, да не судимы будете (Мф. 7:1). Зная, что ты недостаточно сведущ для суда, Он пожелал, чтобы ты явил послушание заповеди, и наложил запрет. И если бы ты не нарушил этой заповеди, то не знал бы опасности принять неверное решение. Но ты возжелал выносить суды и услышал: Вот Адам стал как один из нас, чтобы знать добро и зло (Быт. 3:22). Захотел ты присвоить себе право принимать решения, не должен и уклоняться от наказания за неверное. 

Бог, однако, оставил тебя напротив рая, чтобы память о нем не умерла в тебе.