Толкование Бытие, Глава 14: Властов Г.К.

Славянская Библия, переведённая с текста LXX, называет долину Сиддим «юдоль сланая». «Юдоль» означает «долина»; в том же смысле переводит Онкелос, производя слово Сиддим от Садé – равнина (Англиканская Библия). М. Филарет держится мнения Абен-Езры, производя Сиддим от слова Сид – известь, присовокупляя, что, вероятно, под этим именем разумелась горная смола битумен, которую употребляли вместо извести (сравни Быт. 14:10). Полагают, что прежде погибели городов озеро существовало при теперешнем устье Иордана, но что оно расширилось лишь после землетрясения. Долина Сиддима должна была находиться на южной оконечности Мёртвого моря.

Мы останавливаемся на этом стихе, чтобы напомнить о вступлении в эту главу.

Поход Кедорлаомера с его союзниками чрез год после возмущения, т. е. пока известие дошло до Сузы и пока войска собрались для похода, указывает нам на многие народы, нам почти неизвестные. Можно предположить только, как замечает Отто Герлах, что еламский царь вступил в Палестину с севера и шёл на юг до Ель-Фарана (степь Ель-Ти)… «что при пустыне» и уже от южной границы Палестины, сперва покорив мелкие племена, обратился снова на северо-восток и дошёл до долины Сиддим, где произошла решительная битва. Что же касается народов, покорённых на пути войска еламитского, то вот сведение об них по Филарету, Англиканской Библии и Отто Герлаху:
а) Рефаимы: обитатели Васана (Нав. 12:4; 13:12), считались в древности исполинами, по свидетельству текста Семидесяти, Онкелоса и сирийского текста. Страна Васан, или Базан, лежащая на северо-восток от долины Иордана, носила впоследствии имя Переа. Вероятно, впрочем, племя это простёрло свои владения на юг в то время, когда израильтяне были в Египте, потому что существовала южнее Иерусалима вблизи долины Вифлеема долина Исполинов, или Рефаимов (Нав. 15:8; 18:16). Англиканская Библия делает замечание, что слово Рефаим употреблялось также в смысле теней усопших, причём указывает на еврейский текст Иова (Иов. 26:5), Псалом 88 ст. 11 (наш 87 Псалом) (Пс. 87:11), Исайю (Ис. 14:9) и др., а Аштеров-Карнаим, двурогая Астарот, или Астарта (сирийская Венера), вероятно, означает известное место поклонения этой богине, изображаемой с двумя рогами, как Атор, египетская Венера.
б) "Зузимы, поражённые в Гаме«. Тух и Кнобель думают, что Гам – то же, что Равваф-Аммон. Впрочем, если, что весьма вероятно, принять что Зузимы – то же самое, что Замзумимы (Втор. 2:20), то должно думать, что это было племя Рефаимов, уничтоженных впоследствии аммонитами, потомками Лота, которые перед движением израильтян из Египта в Палестину овладели землями зузимов и основали Равваф-Амон. В гвоздеобразных надписях найдено имя Гамгумми.
в) Эмимы (сравни Втор. 2:10–11) суть, по мнению эксетерского каноника Кука, известные в египетских иероглифических надписях Аму, кочевые семиты. Эмим по-еврейски означает страшные. Жили они, по указанию митрополита Филарета, в земле, которую впоследствии занимали моавитяне (также потомки Лота), которые их оттуда изгнали. Земля эта лежала к востоку от Мёртвого моря. Это видно из того, что Кириафаим у Иисуса Навина (Нав. 13:19) назван в числе городов Рувимовых, а известно, что колена Рувима, Гада и полколена Манассии получили удел на восток от Иордана.

Хорреи на горе Сеир означают горных жителей, троглодитов. Ленорман на основании арабских сказаний называет их темудитами и считает их оставшимся в горах племенем переселившихся с берегов Аравии от Барейна в Палестину хананеев (Lenormant; Manuel III 5–6). Гористая страна Сеир простиралась на восток и юг от Мёртвого моря до Еламитского залива; страна эта названа в самаританском тексте Пятикнижия и в иерусалимских таргумах «Габла»; северная часть этой гористой местности и теперь называется арабами Джебаль, или гора. Ел-Фаран есть название в обширном смысле всей пустыни, простирающейся на юг от Палестины до Синайских гор. Вообще думают, что Ел-Фаран есть пустыня, которую арабы называюь Ель-Ти (El-Tih).

 

Многие думают, что это Дан-Яан, упомянутый в 2Цар. 24:6, лежащий к юго-западу от Дамаска (в северной части Переи), другие же – то это древний Лаис (Нав. 19:47; Суд. 18:29), названный Даном по имени сына Иаковлева. В этом случае Дан есть позднейшее название, внесённое переписчиком. Но не забудем, что Дан есть не только имя собственное: оно имеет ещё значение «суд», «он судит» – название, данное одному из истоков Иордана. Грабители, которые увели Лота, может быть, шли на Дамаск горными путями, и этими путями их преследовал Аврам, или же, если они из долины Сиддим шли обыкновенной дорогой на восток от Иордана к северу на Дамаск, то Аврам мог избрать кратчайший, хотя и трудный, горный путь, чтобы перерезать им дорогу. Это последнее вероятнейшее объяснение.

Англиканская Комм. Библия делает замечание, что если признать (что не совершенно доказано), что Салем есть Иерусалим, то почти нет сомнения, что долина Шаве есть долина потока Кедронского. Митрополит Филарет говорит, что долину Шаве, или царскую, надо искать к северу от Салима, положение которого не определено.

Митрополит Филарет говорит, что хотя разные толкователи, как Дамиан, Иеракс Египтянин, Ориген, Дидим и другие, думали видеть в Мелхиседеке то Сына Божия, то Святого Духа, то Ангела, но естественнее и проще и согласнее с словом Моисеевым мнение блаженного Феодорита, что «Мелхиседек происходит от народов, живших в Палестине, ибо у них был и царём, и священником». Таргумы иерусалимские говорили, что это был Сим, доживавший последние дни свои. Он был, по преданию иудейскому, царём Иерусалима, которого древнейшее имя было Салим, потом Джебрус и впоследствии уже Иерусалим. Хлеб и вино, вынесенное Мелхиседеком, митрополит Филарет не считает священнодействием, а обрядом гостеприимства, союза и уважения. Здесь впервые появляется в Библии слово «священник» (Кохен). Слово это употреблялось и о жрецах языческих, но здесь оно резко отличается напоминанием, что он был священником Бога (Елион) Всевышнего. Предания вместе с почитанием Бога, Творца мира, не исчезли ещё в Хананее в эти далёкие времена; был ли Мелхиседек семит или он был хананеянин, он мог свято в своём семействе или роде сохранить религию первого откровения и священнодействовать по чину, указанному Ноем. Благословил он Аврама и как старший летами, и как священник того же Единого Бога, которому служил и Аврам, с тою только разницею, что Бог вступил с Аврамом в теснейший союз и стал для него и его потомства Богом Завета, Иеговою, т. е. тем «кто есть». Дал ему десятину Аврам, как священнику Бога Всевышнего, а не как местному царю, замечает митрополит Филарет. Таково историческое лицо Мелхиседека, но, независимо от этого объяснения, заставляющего видеть в нём обыкновенного человека, а не Ангела, нельзя не заметить, что лицо это есть одно из прообразований. В псалме CIX (Пс. 109:4) Давид говорит о «священнике по чину Мелхиседекову», т. е. стоящему вне писаного закона, взятого не из племени Левиинова, а призванного Богом. Это священство есть священство не для одного народа иудейского, а священство всемирное, кафолическое. Мелхиседек, как рисует это лицо Апостол (Евр. IV), прообразовал Иисуса Христа: «Священник во век по чину Мелхиседекову» (Евр. 5:5–6). Аврам и в лице его все верующие приемлют благословение от «Царя мира» и «Царя правды», но полное значение этого события могло быть понятно лишь после Иисуса Христа, Господа нашего.

Аврам, взявший имущество и людей без помощи царя Содомского, имел право оставить всю добычу себе. Царь Содомский обратился к нему, потому что Аврам был во главе экспедиции.

Сравнивая это призвание Господа Аврамом с призванием имени Господня Мелхиседеком, мы видим, что оба они в одинаковых выражениях обращаются к Творцу мира, и Он один есть Бог, призываемый и тем, и другим, с тою только разницею, что Аврам присовокупляет имя Иеговы к воззванию Мелхиседекову. (Мы напоминаем, что Елогим, Елион, Ель Шаддай переводятся у нас словом Бог, а Иегова – словом Господь).

Нельзя не остановиться на этом прекрасном, поистине величественном образе патриарха, который с таким чувством достоинства отказывается от законной своей добычи, не забывая однако выговорить права своих союзников. Нет сомнения, что легендарные сказания апокрифов, говорящие о величии Аврама, должны иметь основание в том уважении, которым он в древности пользовался.