Толкование на группу стихов: 3 Цар: 22: 8-8
В ответ на просьбу Иосафата Ахав не называет пророка Илию - как по глубокому нерасположению к этому пророку, так, вероятно, и неизвестности его местопребывания. О пророке же Михее (евр. Мша, полнее: Михайягу: "кто как Иегова?") Ахав дает такой отзыв, который обнаруживает чисто языческое представление его о пророчестве, будто пророк имеет как бы некоторую власть и силу над божеством, сила его пророчества (магическая) зависит от употребляемых им формул, и он всецело ответствен за неблагоприятное пророчество (такое языческое представление о пророке, как о маге, ярко выступает в факте призыва моавитским царем Валаком Валаама для проклятия Израиля,
Чис. 22 -
Чис. 24; совершенно аналогичен отзыву Ахава о Михее упрек Агамемнона прорицателю Калхасу, Илиада I, 106). Этот отзыв (ср.
2 Пар. 18:7) дает вероятность мнению И. Флавия и раввинов, что пророк Михей,
3 Цар. 22:8, - одно лицо с сыном пророческим, изрекшим грозное слово на Ахава,
3 Цар. 20:35-42. Не невероятно также предположение, что Ахав держал Михея в темнице Самарийской (ср. ст. 26-27), потому-то он мог немедленно призвать его через евнуха (ευνουχος; слав.: скопца), евр. сарис, обозначая человека с известным недостатком телесным.
Ис. 56:3-4, в частности изуродованных таким образом царедворцев при дворах восточных деспотов
1 Цар. 8:15, может иметь и общий смысл: придворный, даже женатый, ср.
Быт. 37:36;
Быт. 39:1, 7.
