3-я книга Царств, Глава 21, стих 3. Толкования стиха

Как точно изображено то, что в обычае у богатых! Печалятся, если не грабят чужое, от пищи отказываются, постятся - не для того, чтобы уменьшить свой грех, но чтобы совершить преступление. Можешь увидеть их, когда они в такие моменты приходят в Церковь - услужливые, смиренные и прилежные, дабы заслужить исполнения своего преступного умысла. Но Бог говорит им: Таков ли тот пост, который Я избрал, день, в который томит человек душу свою, когда гнет голову свою, как тростник, и подстилает под себя рубище и пепел? Это ли назовешь постом и днем, угодным Господу? Вот пост, который Я избрал: разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетенных отпусти на свободу, и расторгни всякое ярмо; раздели с голодным хлеб твой, и скитающихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого, одень его, и от единокровного твоего не укрывайся. Тогда откроется, как заря, свет твой, и исцеление твое скоро возрастет, и правда твоя пойдет пред тобою, и слава Господня будет сопровождать тебя. Тогда ты воззовешь, и Господь услышит; возопишь, и Он скажет: «вот Я» (Ис. 58:5-9). Слышишь, богач, что Господь Бог говорит? И ты приходишь в Церковь, только не чтобы облагодетельствовать бедного, а чтобы отнять у него. Постишься, но не чтобы бедному досталось не съеденное на твоём пиру, а чтобы взять добычу с тех, кто в нужде.

Ну, а что мне сказать о святом Навуфее? Что было причиной его смерти, как не уважение к достойному? Ведь когда царь стал требовать у него виноградник, обещая заплатить за него, он отверг деньги, считая недостойным получить вознаграждение за отцовское наследство, и предпочел ценой смерти избежать подобного позора: Сохрани меня Господь, чтоб я отдал наследство моих отцов (3 Цар. 21:3), – то есть: «Да не случится со мной такого позора! Пусть не позволит Бог свершиться столь гнусному поступку». Навуфей говорит не о виноградных лозах, – и не о том заботится Господь, – не о земельном наделе, но говорит он об отцовском праве. Ведь он мог получить другой виноградник от царя и обрести его дружбу, что в наше время является немалой пользой, но не считал позорное полезным и предпочел с достоинством подвергнуться опасности, нежели получить пользу, заслуживающую порицания; я говорю о пользе в житейском смысле, а не о той, в которой заключена красота достойного. 

Навуфей отвечал: – Сохрани меня Господь, чтобы я отдал тебе наследие моих предков*. * Закон Моисеев запрещал продавать наследственные владения (Чис. 36:7).

Сказанное Ахавом Навуфею, то есть что он отдал бы ему цену его виноградника, или другой виноградник, было ложью. Но Навуфей не продал наследство отцов своих, и в первую очередь потому, что знал, что Ахав не даст ему другой виноградник взамен и не сдержит своего обещания. Во-вторых, потому что закон запрещал продавать наследство от одного человека другому (Ср. Лев. 25:23); в-третьих, потому что наследство земли обетованной, которую они получили через Иисуса, сына Навина, было для них столь же дорого, как Царство Небесное для нас, и Навуфей не хотел лишиться этого Божественного дара.

Виноградник как часть наследства. Предложенная Ахавом цена более чем справедлива и даже щедра. Отказ Навуфея объясняется не только традиционным образом мышления поселянина, дорожащего родовым участком, но и религиозными соображениями. Обладание землей было даровано заветом. Разделенные между коленами, кланами и семьями наследственные земельные владения давали каждой семье право на обетования и благословения завета (дополнительную информацию см. в коммент. к Лев. 25:23). Документы из Мари и Угарита подтверждают практику вечного владения землей и существование строгих правил, связанных с передачей собственности, однако все это не получает религиозного объяснения. Не исключена вероятность, что как царская резиденция Изреель имел привилегированное положение, дававшее всем его жителям определенные преимущества (см. коммент. ко 2 Цар. 5:9). В их число входила защита от экспроприации земли в пользу царя даже в обмен на другую собственность.

сохрани меня Господь, чтоб я отдал тебе наследство отцов моих! Когда земля обетованная была поделена между коленами Израиля (Нав. 13,6 - 21,45), каждая семья получила свой надел, считавшийся с тех пор даром Божиим. Поскольку виноградник являлся долей Навуфея в наделе его семьи, продать или обменять его значило бы для Навуфея лишить своих потомков доли в наследии предков (Лев. 25,23; Чис. 27,1-11; 36,1-12).

Отказ Навуфея продать родовой участок Ахаву показывает в первом истинного чтителя Иеговы и ревнителя его закона, который воспрещал израильтянам отчуждение наследственной земли в другие руки, и даже по крайней бедности проданная земля должна была без выкупа возвращаться к первоначальному владельцу (Лев. 25:10-28; Чис. 36:7 сл.); продажа родового участка могла представляться Навуфею и оскорблением памяти предков, которые, по древнееврейскому обычаю, могли быть погребены на самом же участке. Здесь, таким образом, не может быть речи об упрямстве или своенравии Навуфея; здесь шла речь о законе, который обеспечивал самое существование теократии, который был обязателен и для царей (Иез. 46:18).