3-я книга Царств, Глава 21, стих 2. Толкования стиха

История Навуфея стара по времени, но обычна для жизни. Ибо кто из богачей ежедневно не зарится на чужое? Кто из состоятельных людей не пытается согнать бедняка с его клочка земли и вытеснить нуждающегося за пределы его наследственного поля? Кто доволен своим? Сердце какого богача не разгорается ли от богатства соседа? И вот, не один Ахав родился, но, что гораздо хуже, ежедневно рождается Ахав, и в этом мире он никогда не умрёт. Если один погибает, восстают многие другие; больше тех, которые воруют, нежели тех, которые теряют. И не один бедняк Навуфей убит: каждый день погибает Навуфей, каждый день бедняка убивают. Под угрозой такого страха человеческий род покидает земли свои; и вот странствует бедняк, отягощённый залогом своим, с малютками; за ним, плача, идёт жена, словно провожая мужа в могилу. Меньше печалится та, которая оплакивает своих умерших: ибо и нет у неё сыновей, но не придётся рыдать об изгнании, стонать от голода её нежных птенцов, что ещё хуже смерти.
*** Старинная история рассказывает о двух соседях - царе Ахаве и бедняке Навуфее. Кого из них считать нам беднее, кого богаче? Того, кто наделён был царским состоянием, при этом ненасытного и не довольствующегося своим имуществом, и пожелавшего маленький виноградник бедняка; или другого, от души отвергавшего «многозлатые судьбы царей» и царское состояние, но бывшего довольным своим виноградником? Не кажется ли, что он богаче, что он более царь, ибо достаточно имел для себя и так управлял стремлениями своими, что не хотел себе того, что принадлежало другим? И не был ли слишком беден тот, чьё золото не имело счёта, и кто счёл весьма ценным чужой виноградник? Знай, почему он так нуждался: богатства, неправедно собранные, извергаются, а корень праведности остаётся и расцветает, словно пальма.
*** Итак, послушаем, что он говорит: Отдай мне! Разве не «дай мне» кричит тот, кто в нужде? Разве не то же говорит просящий милостыню? То есть: «Дай мне», потому что я нуждаюсь; «дай мне», потому что не имею других средств для жизни; «Дай мне», потому что нет у меня хлеба, чтобы есть, денег, чтобы пить, накоплений, чтобы питаться и одеваться. «Дай мне», потому что Господь дал тебе, чтобы ты был щедрым; Он мне не дал. «Дай мне», потому что если ты не дашь, у меня не будет. «Дай мне», потому что написано: Подавайте лучше милостыню (Лк. 11:41). Сколь низкие слова, сколь ничтожные! Ибо в них не чувство смирения, а страсть наживы. И в самом захвате какое бесстыдство! Отдай мне, - говорит он, - свой виноградник. Он знает, что виноградник чужой, и просит то, что не должен просить.
*** Отдай мне, - говорит он, - свой виноградник; из него будет у меня овощной сад. Это было полным безумством, совершенным бешенством - искать место для никчёмных растений. Не столько вы хотите приобрести в имение нечто полезное, сколько хотите вытеснить других. Вы больше заботитесь о том, как обобрать бедняков, нежели о собственной пользе. Считаете несправедливым, если некий бедняк обладает чем-то, что, как вы оцениваете, достойно богатого. Вы считаете для себя утратой то, что вам не принадлежит. И почему ущерб природе вас развлекает? Ведь мир сотворён для всех, а вы, немногие богачи, пытаетесь его присвоить себе. Не только всё, что на земле, но и в самом небе, в воздухе и в море - всё присваивается немногим числом богатых людей.

Сказанное Ахавом Навуфею, то есть что он отдал бы ему цену его виноградника, или другой виноградник, было ложью. Но Навуфей не продал наследство отцов своих, и в первую очередь потому, что знал, что Ахав не даст ему другой виноградник взамен и не сдержит своего обещания. Во-вторых, потому что закон запрещал продавать наследство от одного человека другому (Ср. Лев. 25:23); в-третьих, потому что наследство земли обетованной, которую они получили через Иисуса, сына Навина, было для них столь же дорого, как Царство Небесное для нас, и Навуфей не хотел лишиться этого Божественного дара.

отдай мне свой виноградник. У народов, населявших ханаанскую землю до прихода израильтян, считалось, что владельцем любой собственности в стране является царская семья, лишь передающая эту собственность в пользование своим подданным. Царь естественным образом обладал правом отобрать у любого из подданных все, что ему заблагорассудится. У израильтян понятия о собственности были иными. В частности, хозяином земли для них был Бог (Исх. 19,3-8; Лев. 25,23), и Он лишь вверял ее в пользование и управление Своему народу (Чис. 14,8; 35,33; Втор. 1,8; 8,7; 34,1). Таким образом, израильские цари могли распоряжаться собственностью, в том числе земельной, своих подданных с гораздо меньшей свободой, нежели цари языческих народов Ханаана (Втор. 17,14-20; 1 Цар. 8,9-17; 10,25). Поэтому Ахав не отбирает силой понравившийся ему виноградник Навуфея, а сначала предпринимает попытку сторговаться с его владельцем (ср. 16,24).

Происшествие с Навуфеем рисует яркую, но непривлекательную картину вещественно-правовых отношений в Израильском царстве. В лица Ахава, ищущего приобрести не нужный ему, но лишь близкий к усадьбе его Изреельского дворца виноградник мирного гражданина Навуфея, во всей силе исполняется пророческое слово Самуила о будущем деспотизме еврейских царей (1 Цар. 8:11-16): гордый двукратной победой над сирийцами, Ахав озабочен расширением садов своих в летней резиденции (ср. 3 Цар. 18:46; 4 Цар. 9:30) Изрееле (по Г. Гроцию, "post victos tostes ad delicias comparandas animum adjicit"), не стесняясь в выборе средств к тому; продажная совесть подручных царю старейшин и судей благоприятствует проявлению дворцовой интриги и тирании.