3-я книга Царств, Глава 20, стих 34. Толкования стиха

Никто не усомнится, что, когда заблуждается сердце, когда оно погружается во мрак невежества, наши мысли и поступки, идущие от свободы действий, оказываются ввергнутыми в ещё большую тьму греха. В конце концов, поскольку никогда не умел различать, тот, кто Божьим судом сначала заслуживал править народом Израиля, был извергнут из царства его как нечто мрачное из здорового тела. Обманувшись тьмой и лживым светом, он решил, что его собственные жертвы более угодны Богу, нежели следование заповеди Самуила, и поступком, которым надеялся снискать расположение Божественного величия, впал в грех. Неумение различать, скажу я, привело Ахава, царя Израиля, после триумфа славной победы, доставшейся ему по милости Божьей, к вере в то, что его собственная милость лучше сурового исполнения Божественного веления, казавшегося ему жестоким. Ослабев от таких помышлений, он захотел разбавить мягкостью кровавую победу и, словно всем телом покрывшись мраком своего дерзкого сострадания, оказался осуждён на безысходную смерть.

Условия договора. Возвращение завоеванной территории предполагало восстановление традиционных границ между двумя государствами. Еще одна уступка Венадада касалась торговых возможностей. Одним из последствий перехода крупного города под власть нового царя было строительство рынка для его купцов. Таким образом в городе появлялось новое торговое поселение. Эту практику подтверждает обнаруженный за городскими воротами Дана огороженный участок. Археологи раскопали здесь ряд сооружений, которые были идентифицированы как рынок, построенный в честь арамейского завоевателя, чья стела (именуемая ныне «Надписью дома Давидова») занимала на этом участке центральное место.

площади ты можешь иметь для себя в Дамаске. Венадад имеет в виду, что он гарантирует Ахаву право торговли в своей столице, что сулило подъем благосостояния Израиля и израильских купцов. заключив с ним договор. Взаимные устные обещания царей были в итоге зафиксированы в форме союзнического договора.

Ахав не воспользовался одержанной над Венададом второй победою: поддавшись великодушному порыву снисходительности к побежденному врагу, а может быть, тщеславному желанию оправдать лестное мнение сирийцев о гуманности царей израильских (ст. 31), Ахав оказал недостойную победителя и теократического царя слабость в отношении побежденного Венадада, врага Божия (ст. 42). Когда к Ахаву явились посланцы последнего с обычными на Востоке знаками рабской подчиненности пленных победителю - одетые во вретища (евр.: сак, греч.: σακκος) и с веревками на шеях (ср. Nowack. Lehrbuch der hebraischer Archaologie, Bd. I, s. 125), Ахав признает его равным себе царем, как бы между ними ничего враждебного не было, ср. 3 Цар. 9:13) и оказал ему царские почести (ст. 33). В ответ на это Венадад обещает Ахаву 1) возвратить отнятые отцом его у Израильского царства при Амврии города (в числе их мог быть, напр., Рамоф Галаадский, 3 Цар. 22:3; из 22 гл. видно, что сирийский царь не думал возвращать его, конечно, и др. города Ахаву); 2) предоставить купцам израильским право и гарантии пребывания на особых улицах (на Востоке в городах, напр. в Иерусалиме, люди отдельных национальностей, а также определенных профессий селились в особых кварталах, с особыми площадями, базарами (евр. хуцот) и беспошлинной торговлей, разумеется, с условием предоставления таких же прав и сирийцам в израильской столице (ст. 34). (В т. LXX и слав. евр. слово хуцот передано неточно: εξοδους, исход; отчего мысль ст. 34 явилась затемненной). На этих условиях был заключен договор, и Венадад был отпущен.