3-я книга Царств, Глава 1, стих 5. Толкования стиха

О, если бы человек пребыл в славе пред Богом, и имел высоту не поддельную, но истинную, возвеличенный Божией силою, просветляемый Божией премудростию, увеселяемый вечною жизнию и ее благами! Но он изменил в себе вожделение Божественной славы, и понадеявшись на большее, поспешив к тому, чего не получил, потерял и то, что мог иметь. И с тех пор величайшим для него спасением, врачевством от болезни и средством возвратиться в первобытное состояние служит скромность, то есть, чтобы не вымышлять самому от себя облечения какою-то славою, но искать славы у Бога. Этим только исправит он ошибку; этим уврачует недуг; чрез это возвратится к священной заповеди, которую оставил.

Между тем диавол, низложивший человека надеждою ложной славы, не престает поощрять его теми же побуждениями и изобретать для сего тысячи козней... Человека делает также дерзким сила рук, скорость ног, благообразие тела, хотя все это истребляет болезнь, истощает время. И не разумеет он, что «всяка плоть сено, и всяка слава человеча, яко цвет травный: изсше трава, и цвет отпаде» (Ис. 40:6–7). Таковы были кичение исполинов силою, благопротивное мнение о себе безумного Голиафа; таковы были Адония, высоко думавший о красоте, и Авессалом, превозносившийся длинными волосами.

Право первородства в Израиле. На древнем Ближнем Востоке право первородства соблюдалось не всегда. Из многих текстов явствует, что дети разделяли наследство поровну. Что касается наследования власти, то в некоторых культурах братья имели преимущество перед сыновьями. Иногда право назначать наследника принадлежало царю, причем в некоторых случаях требовалось согласие подданных. У израильтян первенцы обычно имели определенное преимущество, однако и наследство, и власть далеко не всегда доставались первенцам. См. коммент. к Втор. 21:15–17 о наследственных правах первенцев в древней ближневосточной культуре. Пятьдесят скороходов. Лица, занимавшие высокое положение в обществе, имели обыкновение демонстрировать свое могущество, разъезжая на колеснице в сопровождении скороходов (см. коммент. ко 2 Цар. 15:1). Как явствует из анналов Саргона II и других ассирийских царей, в военной обстановке подобная свита превращалась в боевое подразделение.

Адония. По всей видимости, старший из оставшихся в живых сыновей Давида (2 Цар. 3,2-5; 13,28; 18,14), который, благодаря старшинству, мог рассчитывать на то, чтобы стать преемником Давида на израильском престоле. Однако, поскольку в то время еще не существовало законов или установлений, определяющих порядок престолонаследия, преемника себе выбирал сам царь (1,13.17.20.30). колесницы и всадников. Подобно Авессалому (2 Цар. 15,1), Адония этим заявляет о себе как о претенденте на престол.

Имя Адонии у LXX-ти по некоторым спискам читается 'Ορνια (напр., код. 82 у Гольмеса), так читал и блаж. Феодорит: имя Адонии отождествлялось с именем Орны Иевусея (2 Цар. 24:18). Адония был четвертым сыном Давида (2 Цар. 3:2-4; 1 Пар. 3:1-2: Амнон, Далуия или по еврейскому тексту Хилаб, Авессалом, Адония). После смерти Амнона (2 Цар. 13:28-29) и Авессалома (2 Цар. 18:9-15) Адония был старшим из сыновей Давида и мог считать себя законным наследником престола, а красивая наружность его, почитавшаяся у древних евреев весьма желательной и ценной принадлежностью носителя царской власти (1 Цар. 9:2; 2 Цар. 14:25; 2 Цар. 16:7), могла располагать в его пользу и народ. Подобно Авессалому (2 Цар. 15:1), Адония заводит у себя конницу, колесницы и курьеров скороходов - в качестве атрибута царской власти (1 Цар. 8:11; Иер. 17:25).