2-я книга Маккавейская, Глава 12, стих 43. Толкования стиха

Вера живых вменяется мертвым... Посему иудейская церковь и первенствующая Христианская Церковь оставили нам правило приносить моления за умерших, как об этом многократно свидетельствуют мч. Иустин, сщмч. Киприан, свтт. Григорий Назианзин и Иоанн Златоуст. Богословие деятельное

См. 2 Мак. 12:42

См. 2 Мак. 12:40

Поелику убо умершие еще не были судимы судом оным Божиим, а следовательно и не получили совершенного воздаяния: посему Церковь, дерзая на бесконечное милосердие Божие, и молится о помиловании грешников.    Что Церковь сия приняла от предания Апостольского, то доказывает во-первых, общее в сем согласие всех Христиан. Ибо все, кроме некоторых новомудрцев, даже и те самые, которые, отделились от Церкви, составили особые секты, не престают сего делать: во-вторых, друг другопреемственное свидетельство древних святых Отцев (Смот. сл. Дамас. о усоп.). А что Богодухновенные Апостолы не только письменно, но и устно многое предали верным, завещевая им то соблюдать, о сем свидетельствует всеблаженнейший Павел, говоря так: «темже убо, братие, стойте, и держите предания, имже научистеся или словом, или посланием нашим» (2 Фес. 2:15). Имеем мы и древнюю историю о Маккавеях, подтверждающую сию истину, которую приемлют не только все Христиане, но и Евреи. В ней мы читаем, что Иуда Маккавей, собрав две тысячи драхм сребра, послал их в Иерусалим для того, чтобы там принести жертву за грехи умерших на брани. «И сотворив», говорит священная История, «от мужей собрание утварей, яко две тысящи драхм сребра, посла во Иерусалим принести за грех (мертвых) жертву». Священный Историк, сказав сие и похвалив таковое дело, далее говорит: «отонуду же за умерших моление сотвори, яко да от греха очистятся». Беседа о вымышленном чистилищном огне

43. Вместо 2 000 драхм латинский текст указывает 12 000, сирийский 3 000. 43-45. Поступок Иуды приводится обычно в оправдание православного (и католического) учения о силе и значении молитв об умерших. Возражая против приведения означенного случая в пользу этого учения, протестантские богословы утверждают, что ни самый факт принесения жертвы Иудою после этого происшествия, ни передача этого факта в данном месте Библии — не говорят ясно, чтобы Иуда принес жертву именно за грех умерших. По 42 стиху — жертва приносится просто за грех, т. е., по мнению протестантов, за все общество Иудейское, на котором до известной степени тяготел грех павших и которое в таких случаях, по солидарности с преступниками закона, и раньше терпело кары гнева Божия (см. к 42 ст.). Не упоминается о грехе за мертвых и в 43 ст. Если же писатель книги или, может быть, еще первоисточник ее — Иасон Киринейский — и добавляют к передаче факта свои добавления и истолкования, собственно и дающие опору католикам и православным, то эти добавления и истолкования — говорят протестанты — не имеют никакого веса, даже если бы они принадлежали самому Иуде; они имели бы такую силу лишь в устах вдохновенного пророка и посланника Божия; а так как в данном случае этого нет, то религиозные представления этих частных лиц не должны иметь значения для символических истин веры. Что истолкование факта писателем книги сделано настолько верно, что — более чем вероятно — согласовалось с действительными воззрениями и Иуды и современников его, — это чувствуется без особенных доказательств. Что же касается того, что Иуда не имел авторитета пророка и посланника Божия, то ведь данный поступок его не составляет единственной опоры учения о спасительности молитв за умерших. В догматических рассуждениях об этом учении поступок Иуды собственно приводится как простая справка относительно того, насколько давно существует верование в спасительность молитв за умерших (неважно здесь, писатель только или и Иуда держался этого верования; важно то, что писатель здесь выражает это верование как всеобщее в его время и умеет уже его обосновать!). Главную же доказательную силу это верование, конечно, находит лишь в новозаветном учении Спасителя и Апостолов.