2-я книга Царств, Глава 16, стих 13. Толкования стиха

5. 17. Также нужно остерегаться и того, кого можно увидеть: кто раздражает, кто подстрекает, кто ожесточает, кто подталкивает к распущенности и похоти. Когда нас бранят, раздражают, задирают и вызывают на ссору, тогда нам следует молчать. Не стыдно показаться немыми, грешен тот, кто подстрекает и оскорбляет нас и стремится сделать себе подобными Ср. : Притч. 26:4. 18. А если ты будешь молчать, если не будешь обращать внимания, обидчик обычно говорит: «Что молчишь? Скажи, если смеешь! Но ты не смеешь, ты немой, я лишил тебя способности говорить!» Если ты будешь и дальше молчать, он еще больше выходит из себя, считая себя побежденным и осмеянным, полагая, что им пренебрегают и презирают. Если же ты ответишь, он считает себя победителем, потому что нашел похожего на себя. Но если ты промолчишь, то скажут: «Его оскорбляли, а он презрел поношение». Если же ты ответишь поношением, скажут: «Они поносили друг друга», и оба будете осуждены, и никто не оправдается. Мой обвинитель стремится вызвать мой гнев, заставить ответить тем же, поступить так же, как он. Праведный человек не обратит на это внимания, ничего не скажет, сознавая свою правоту; он придает больше значения суждению порядочных людей, чем наглости обвиняющего, находя опору в непреклонности своего нрава Ср. у Цицерона: off. 1:137. Это и означает «молчать даже о добре» См. : Пс. 38:3 , потому что сознающий свою правоту не должен приходить в волнение от ложных обвинений и придавать больше веса обвинению со стороны другого, чем свидетельству своей правоты. Так он хранит смирение. 
19. Если же человек не захочет оказаться униженным, то подумает и рассудит так: «Мой обвинитель меня презирает и прямо в лицо меня хулит, словно я не могу и рта открыть? А почему бы мне не сказать и ему нечто неприятное? Получается, он мне наносит оскорбления, будто я не мужчина и не могу постоять за себя? Он обвиняет меня, словно я не могу ответить ему пожестче!» 20. Говорящий такие слова уж никак не кроткий и смиренный, он не свободен от искушения. Искуситель подстрекает его и внушает ему подобные мысли, используя обычно для своей цели какого-нибудь человека и влагая в него неприязненный дух, внушающий ему это. Но ты твердо держись на скале Ср. : Мф. 16:18. Даже если раб Ср. у Цицерона: off. 1:41, 113. См. : interp. lob. 2:5; expl. ps. 38, 9 будет ругать праведного, тот промолчит; или слабый произносит оскорбительные слова, праведный хранит молчание; даже если нищий упрекает его, праведный не отвечает. Это оружие праведника – отступая, побеждать, подобно тому как опытные метатели копий, отступая, побеждают Ср. : epist. 57:12 и, убегая, наносят более страшные раны преследователю. 
6. 21. Зачем возмущаться духом, когда слышим поношения? Почему не подражаем мы сказавшему: Я онемел и смирился и молчал даже о добром (Пс. 38:3). Разве Давид это только сказал, а не сделал? Нет, сделал. Когда его оскорблял сын Семея В тексте 2 Цар. 16:5: человек... по имени Семей (ср. : apol. 1:30; expl. ps. 38, 7; exp. ps. 118, 7. 23; 10. 4). См. : 2 Цар. 16:5-14; 3 Цар. 2:8-9, 35–46. Ср. : off. 1:236–238 , Давид молчал, и, хотя его сопровождали воины, он не отвечал на брань, не пытался отомстить, а когда сын Саруин сказал ему, что готов покарать за него, Давид не позволил ему этого. Шел он смиренный, шел в молчании, как немой, и, сознавая собственную кротость, не приходил в волнение, когда называли его кровопийцей. Не отвечал он на поношения, поскольку знал за собой множество добрых дел. 
22. Тот, кто сразу отвечает на несправедливость, показывает себя сто́ящим этого поношения, хотя и желая представить, что не заслуживает его. Поэтому более велик тот, кто презирает обиду, чем тот, кто страдает от нее: презирающий словно не замечает ее, то есть пренебрегает ею, а страдающий, по-видимому, ощущает ее Ср. : interp. lob. 2:9. 

И он стерпел не только злословие, но и оставил его безнаказанным, когда сын Семея шел за ним и бросал в него камни, более того, после победы Давид охотно помиловал молящего о прощении. 

 Я упомянул этот эпизод, чтобы показать евангельский дух, с которым святой Давид не только не обиделся, но даже был благодарен бранящему его и скорее доволен, чем рассержен, считая, что за свои обиды будет вознагражден. Будучи совершенен, он старался стать еще более совершенным. По-человечески он пылал гневом из-за обиды, но побеждал ее, как отважный воин, переносил ее, как сильный атлет. Ожидание обещанного было пределом его терпения.

И не раз, и не два прокляв и бросив камнями и словами более острыми, чем камни, он прекратил это делать, но - шел, говорится, царь и все люди его с ним, а Семей шел по окраине горы, со стороны его, злословя и бросая камнями с боку и обсыпая царя пылью... Но царь удержал его и слуг своих, говоря им: "Оставите его ... негли призрит Господь на смирение мое, и возвратит ми благая вместо клятвы его" (2 Цар. 16:12). Беседа на 12-е воскресение Евангельских чтений по Луке.