Толкование 1-ое послание к Коринфянам ап. Павла, Глава 14: Александр Прокопчук протоиерей

Любовь должна определять все устремления человека, в том числе и желание духовных даров (14:1). В первую очередь, убеждает он коринфян, они должны стремиться пророчествовать, а не говорить языками, поскольку «кто говорит языками, не людям говорит, но Богу; ибо никто не понимает: он духом говорит тайны» (14:2). То, как Павел здесь (а также ст. 14) описывает дар языков, может показаться несовместимым с описанием в Деян. 2:4-11 (хотя ещё в древности некоторые считали, что чудо Пятидесятницы было чудом слышания, а не говорения). По мнению епископа Кассиана (Безобразова), апостол Павел говорит в этом послании о чем-то ином - о некоего рода экстатической речи, используемой в личной молитве. Однако слово, переведённое как «язык» — общепринятый греческий термин, означающий именно национальное наречие. Кроме того, апостол всегда использует слово «тайна» в значении «ещё не явленная божественная истина» (см. 2:7), а не то, что принципиально непознаваемо. Стихи 10, 11 «Кто знает, сколько разных наречий в мире, и каждое из них выражает себя звуками. Итак, если я не знаю значения наречия, я для говорящего буду варваром и говорящий будет варваром для меня». и 21 подтверждают, что Павел говорит об иностранных языках. Если же апостол имеет в виду нечто подобное иностранной речи без перевода, то ясно, почему он говорит, что на таком языке человек обращается к Богу, а не к людям, поскольку его «никто не понимает».

См. ст. 2.

Пророчество же приносит несомненную пользу всем слушающим: «Тот же, кто пророчествует, людям говорит в назидание и увещание и утешение. Тот, кто говорит языками, себя назидает; тот, кто пророчествует, назидает церковь» (14:3-4). Павел не запрещает говорить языками, но предпочтение отдаёт пророчеству: «Я хочу, чтобы все вы говорили языками, но ещё больше, чтобы вы пророчествовали: ибо тот, кто пророчествует, больше того, кто говорит языками, если только он не даёт толкования, чтобы церковь получила назидание»

Павел не запрещает говорить языками, но напоминает, что любой дар должен служить церкви. Если человек хочет говорить в собрании на чужом языке, он должен молиться о том, чтобы объяснить сказанное, поскольку сам он не понимает того, что произносит: «потому что, если ты будешь благословлять в духе, то занимающий место непосвящённого, как скажет аминь на твое благодарение, раз он не знает, что ты говоришь? Ибо ты хорошо благодаришь, но другой не назидается». Апостол Павел не сомневается, что источником вдохновения для такой молитвы является Святой Дух, однако её содержание остаётся тайной для всех присутствующих, поэтому никто из них не сможет ответить «аминь» на такое благодарение.

Предвидя неизбежный вопрос, для чего же Богом дан дар, который не может принести никакой пользы, Павел отвечает, что Бог пообещал обратиться к своему народу на других языках, хотя и это не приведёт к покаянию (Ис. 28:11-12). Поэтому говорение языками значимо лишь для тех, кто их постигает: «В законе написано: иноязычными и устами иных буду говорить народу этому, но и так не послушают Меня, говорит Господь. Таким образом, языки служат знамением не для верующих, но для неверующих, пророчество же не для неверующих, но для верующих. «Неверующие» — это люди, не владеющие греческим языком, «варвары» (11 ст.) В стихе же 23 «неверующий» (или «непосвящённый») — это житель Коринфа, не состоящий в церкви, для которого греческий является родным, поэтому между стихами 21 и 24 нет противоречия. .

Далее апостол призывает коринфян к порядку на церковных собраниях. Он рассматривает ситуацию, когда на богослужение, во время которого все члены общины станут говорить на различных языках, зайдут посторонние. Такой неупорядоченный гогот они сочтут коллективным помешательством: «Поэтому, если вся церковь сойдётся вместе, и все будут говорить языками, и войдут непосвящённые или неверующие, не скажут ли они, что вы безумствуете?»

Если же присутствующие станут пророчествовать, то зашедшие услышат обличения в свой адрес и признают, что между верующими присутствует Бог: «Если же все пророчествуют и войдёт кто неверующий или непосвящённый, то он обличается всеми, судится всеми; сокровенное сердца его обнаруживается, и так, павши ниц, он поклонится Богу и провозгласит: действительно, Бог - между вами». Это ещё раз показывает, что под пророчеством Павел, в соответствии с библейской традицией, понимает нравственные обличения и наставления, а не непременное предсказание будущего.

Поэтому (см. 23-25) всё, что произносится в церкви, должно вести «к назиданию»:

). Говорение на языках не должно занимать много места на богослужении.

Если же никто не может объяснить сказанного, то лучше вообще не выказывать сей дар: «Если... нет толкователя, молчи в церкви и говори себе и Богу»

Пророчество также не может превалировать на собрании. Пророкам следует вещать попеременно, а остальные должны давать оценку сказанному: «А пророки пусть говорят двое или трое, и другие пусть судят. Если же, пока он сидит, другому будет откровение, первый пусть молчит. Ибо вы можете все один за другим пророчествовать, чтобы все поучались и все получали утешение»Тем самым апостол Павел обязывает, чтобы пророчество проходило рецепцию, а сами пророки были подконтрольны церкви, а не возвышали себя над ней.

Такой порядок на богослужении Павел предписывает «во всех церквах у святых»

Непонимание приводило к тому, что некоторые женщины в церкви начинали переспрашивать своих мужей о значении сказанного. Апостол Павел категорически против такой практики.

«Или от вас слово Божие вышло? Или до вас одних оно достигло?» (14:36) Этот саркастический вопрос показывает, что среди коринфян могли найтись и такие, кто настолько возомнил себя руководимым Духом, что не захотят прислушиваться к предписаниям апостола. Он предупреждает их, что своей непокорностью они лишь отторгнут себя от Бога, нарушая Его повеления: «Если кто считает себя пророком или духовным, тот пусть познаёт то, что я пишу вам: что это — Господня заповедь. Если же кто не знает, его не знает Бог» (14:37-38). Благодаря большому числу желающих проявить свой дар, церковное собрание превращалось в галдёж, в котором каждый говорил что хотел, не обращая на других внимания.

Благодаря большому числу желающих проявить свой дар, церковное собрание превращалось в галдёж, в котором каждый говорил что хотел, не обращая на других внимания. Поэтому апостол вновь повторяет, что дело не в духовных дарах, умножения которых он желает, а в готовности коринфян к самоограничению и дисциплине: «Итак, братья мои, ревнуйте о том, чтобы пророчествовать, и не препятствуйте говорить языками. Но пусть всё происходит благообразно и в порядке"