1-я книга Царств, Глава 7, стих 4. Толкования стиха

По сущности Бог единосущен с Богом же по сущности. А когда я говорю: «Единый», то означаю святую и нетварную сущность Божию. Ибо слово «Единый» говорится и о каком-нибудь человеке, и просто о естестве целиком. О каком-нибудь человеке, например, можешь сказать о Павле, что он один восхищен был до третьего неба и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать (2 Кор. 12:2,4); о естестве же целиком, когда говорит Давид: Дни человека - как трава (Пс. 102:15), потому что он означает здесь не какого-то человека, но естество целиком. Ибо всякий человек временен и смертен. Так мы думаем, что о естестве сказано и следующее: единый имеющий бессмертие (1 Тим. 6:16), и Единому Премудрому Богу (Рим. 14:26), и никто не благ, как только один Бог (Лк. 18:19). Ибо слово «один» (eij) означает здесь то же, что и слово «единственный» (monoj). Ведь слово «один» и «единственный» употребляются в Писании о Боге не в отличие от Сына или Святого Духа, а в отношении несуществующих богов, именуемых богами ложно, как например: Так Господь один водил его, и не было с Ним чужого бога (Втор. 32:12), и удалили сыны Израилевы Ваалов и дубравы Астарофа и стали служить одному Господу.

Некогда ум Израильтян уклонился к обоготворению камней и деревьев, так что, оставивши единаго по естеству Бога, каждый из них боготворил то, что ему вздумалось. Чрез сие раздраживши против себя Господа, они преданы были некоторым из соседних народов и порабощены врагами, а страна их была пленена. Тогда-то наконец они, быв сильно поражены чрезвычайными бедствиями, совершенно переменили свое нечестивое расположение и, познав свой грех, чрез покаяние взыскали помилование. Беседа при вступлении во Святую Четыредесятницу

Ваалов и Астарт. См. ком. к 5,2 и Суд. 2,13.

Ваал и Астарта - языческие божества, чествовавшиеся в Xанаане, Финикии, Месопотамии и других странах Передней Азии. Культ Ваала говорил преимущественно о грозном могуществе божества; культ Астарты - о его производительной силе. Последний сопровождался различного рода распутством, возведенным до степени священного служения богине. (Подробнее см. в соч. М. Пальмова "Идолопоклонство у древних евреев". Спб. 1897, с. 217-246, 295-335).