1-я книга Царств, Глава 15, стих 9. Толкования стиха

Таким образом, существует праведное милосердие, но также существует и неправедное. В законе написано о ком-то: Да не помилуешь его! (Втор. 19:13) — и в книгах Царств читаешь, что Саул потому впал в немилость, что пощадил вражеского царя Агага, которого Божественный приговор запретил оставлять в живых. Так что судья, тронутый мольбами детей разбойника и слезами его жены, решит отпустить злодея, в котором еще живо стремление к преступлениям, разве таким образом он не предаст на погибель невинных, освободив замышляющего погубить многих? Если он удерживает меч, отменив казнь, и снимает узы, то почему освобождает от ссылки? Почему более мягким способом судья не лишает преступника возможности совершать разбой, будучи не в состоянии принудить его волю? Кроме того, если на суде между двумя, то есть между обвинителем и обвиняемым, которым в равной степени грозит смертный приговор — одному, если он не докажет, другому, если будет полностью изобличен, — неужели судья поступит вопреки справедливости и, сочувствуя подсудимому, осудит обвинителя, или, имея расположение к обвинителю, не способному доказать вину, приговорит невиновного? Тогда такое милосердие не может называться праведным.
В самой Церкви, где наиболее пристало миловать, в полной мере должно присутствовать некое право, чтобы грешник, отлученный от причащения, вовремя пустив заготовленную слезу или даже зарыдав, благодаря мягкости священнослужителя не до-бивался причастия, о котором он должен просить по истечении долгого времени. Неужели потворство одному недостойному не подтолкнет многих к падению? Излишняя снисходительность в прощении дает повод к совершению проступков. Так было сказано, чтобы мы знали о том, что согласно Слову Божьему и согласно разуму, следует оказывать милость должникам. Вот и врач, если он находит глубокий след от змеиного укуса, хотя должен рассечь болезненный нарыв, чтобы тот не увеличился еще больше, под влиянием слез больного отказывается от своего намерения вскрыть и прижечь рану и накладывает лекарства на нарыв, который необходимо было разрезать при помощи инструмента, и разве это не бесполезная милость, когда из-за боязни временной боли от разреза и прижигания все тело чахнет и жизнь угасает? Вот и епископ, как хороший врач, должен отделить язву от всего церковного тела, чтобы она не разрослась еще больше, и скрытый яд греха выпустить наружу, а не согревать его, чтобы, пока священник раздумывает о необходимости удалить из Церкви одного, не появилось множество других, заслуживающих удаления.

Кто не внемлет этим словам и будет опрометчиво щадить того, кому надлежит наказание, как Саул Агага (1 Цар. 15:9) и Илий сыновей, не знающих Господа (1 Цар. 2:25-34), тот осквернил и собственное достоинство, и Церковь Божию в своей области¹. Итак, он неправеден и перед Богом, и перед святыми людьми, потому что становится причиной соблазна для многих новопросвещенных и оглашенных, а еще для юношей и девушек. Его ожидает горе и мельничный жернов на шее (Мф. 18:6-7), и пучина за то, в чем он повинен. Ибо из-за преступной опрометчивости, видя, что такой человек есть их начальник, они будут колебаться в самих себе и, застигнутые той же болезнью, непременно погибнут вместе с ними, как народ вместе с Иеровоамом (3 Цар. 12:12-15) и сподвижники Корея вместе со своим начальником (Чис. 16:32-35).

Начало - см. 1 Цар. 15:1 Что это новое испытание, затем, преданности Саула Верховному Царю Израиля не превышало его сил, ясно обнаружилось из того, что он не мог оправдать своего новаго проступка достаточно уважительными доводами, и прибегает к мало убедительным и мало действительным искусственностям в замаскировке своих истинных побуждений пред Самуилом. Тем тяжелее было преступление Саула. Нарушение заповеди было очевидное и немаловажное. Саул и народ пощадили Агага и лучших из овец и волов и отнормленныл ягнят, и все хорошее, и не хотели истребить, а все веиш маловажныя и худыя истребили. Принимать ли в уважение высказываемыя Саулом в свое оправдание побуждения к такому нарушению заповеди, и извинять ли, по крайней мере, невменяемым недомыслием его намерение — угодить Богу не тем, чем следовало? Отвечающие положительно на этот вопрос имели бы не недостаточныя основания зазирать Самуила в новой несправедливости по отношению к Саулу. Но мы имеем не менее достаточныя основания иначе объяснить самую суть дела, и оправдать вполне Божественный приговор и образ действий Самуила. Самуил и Саул в их взаимных отношениях

Но Саул и народ пощадили... и не хотели истребить. Этот поступок находился в прямом противоречии с Божиим повелением (ст. 3). Нежелание израильтян уничтожать все лучшее из добычи можно объяснить стремлением извлечь из победы материальную выгоду (грех Ахана также заключался в попытке утаить и присвоить себе то из добычи, что было "заклято", т.е. подлежало уничтожению, Нав. 7,1).

Новое нарушение со стороны Саула воли пророка Господня (ср. 1 Цар. 13:8-14; 1 Цар. 15:1-3. См. прим. к 1 Цар. 8:6). См. 1 Цар. 15:12