Светлое Воскресение - Полонский Яков Петрович

(1819–1898) – выдающийся русский поэт второй половины XIX в. Он прожил долгую жизнь и был близким другом Фета, Тургенева и Тютчева, общался с Хомяковым, Чеховым и Толстым. Для взглядов поэта характерна искренняя христианская вера, здоровый консерватизм, соединённый с идеалами гуманизма, и сочувствие угнетённым. Он был редактором журнала «Русское слово», служил в Комитете иностранной цензуры, половину жизни проработал в Главном управлении по делам печати. С 1860-х гг. и до самой смерти поэта каждую пятницу в его доме собирались известные деятели науки и культуры. Многие стихи поэта были положены на музыку, а «Песня цыганки» («Мой костер в тумане светит…») стала настолько популярной, что давно считается народной.

Стихотворение «Светлое воскресенье» Полонский написал на исходе своей жизни специально для детского журнала, в нём поэт провёл яркие параллели между весенним пробуждением русской природы и евангельскими событиями Страстной седмицы и Пасхи. Такой параллелизм вполне соответствует христианской богослужебной традиции, когда текст молитвы отсылает к явлениям окружающего мира, характерным для этого времени года. Подобные образы встречаются в поэтике Фоминой недели («Днесь весна благоухает, и новая тварь ликует»), службе сорока мученикам Севастийским («Люта зима, но сладок рай») и других.

Стоит отметить, что в текстах богослужений Великой Пятницы, когда вспоминаются крестные страдания Христа, часто делается акцент на том, что всё творение «сострадает» распятому Творцу: «Вся тварь изменяшеся страхом, зрящи Тя на Кресте висима, Христе: солнце омрачашеся, и земли основания сотрясахуся, вся сострадаху Создавшему вся» (стихира на стиховне утрени Великой Пятницы). Эти образы берут своё начало в Евангелии, где описывается, как во время страданий Господа в течение трёх часов Солнце померкло и «тьма была по всей земле» (Мф. 27:45), а после Его смерти «земля потряслась; и камни расселись; и гробы отверзлись» (Мф. 27:51-52). Неживая природа содрогается от ужаса, наблюдая, как Источник жизни умирает на кресте.

Полонский продолжает традицию подобной литургической образности. «Весть, что люди стали мучить Бога, к нам на север принесли грачи»: птицы, прилетающие с юга, изображены поэтом, как вестники, несущие знание о Боге «в северную глушь». Возвращение грачей традиционно считается началом весны, в это время начинает таять снег, из-за чего лес становится темнее, поэт видит в этом отражение скорби природы, «помрачившей свой лик». Плачут «тихие ключи», и берёзы льют потоки своего сока, подобные слезам, наблюдая за тем, как люди отвергают Творца и приговаривают Его к распятию.

Следующий этап обозначает возвращение скворцов, принёсших ещё более горькие вести: «На кресте распятый, всех прощая, умер Бог, Спаситель наших душ». Поэт делает акцент на всепрощении Христа, наиболее ярко раскрывшемся в сказанных Им на Кресте словах: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Лк. 23:34). Страдания Христа вызвали плач земли и деревьев, а его смерть вызывает плач неба: бурный дождь и первый гром отражают боль творения от смерти Творца.

Третью, благую, победную весть о Воскресении Христовом приносят уже не птицы, а сама весна, «воскрешённая Богом». Автор проводит прямую параллель между оживающей природой и воскресшим Спасителем. Стихотворение даёт христианский ответ на популярный в конце XIX в. ницшеанский тезис о смерти Бога. Полонский пишет «Бог умер» (Мф. 27:50, Мк. 15:37, Лк. 23:46, Ин. 19:30, 1 Кор. 15:3), но не останавливается, а продолжает «Он воскрес и смерть побеждена» (Мк. 16:6, Мф. 28:6, Лк. 24:6, 1 Кор. 15:4). Вместе с воскресшим Богом оживает и природа: зеленеют луга, расцветают цветы и поют соловьи. Жизнь торжествует, а смерть отступает, как в явлениях физического мира, так и в событиях мира духовного. Всё творение воздаёт славу Победителю смерти и восклицает вместе с апостолом Павлом: «Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?» (1 Кор. 15:55-57).