Семь слов Христа - Губайдулина София Асгатовна

Описание произведения.

«Семь слов Христа» Софии Губайдулиной стали продолжением очень давней традиции. Произведения, посвященные словам Спасителя на Кресте, писали многие композиторы: от авторов эпохи барокко до наших современников. Семь кратких реплик, прозвучавших с Креста – это не только «ключевые моменты» евангельского повествования о Распятии, но и символическое преломление важнейших истин христианства.

Произведение Губайдулиной состоит из семи частей, каждая из которых посвящена соответствующему «Слову». Работа предназначена для инструментального состава, и евангельский текст не звучит напрямую, «вслух», но подразумевается программными заголовками:

1. «Отче! Прости им, ибо не ведают, что творят» (Лука)

2. «Жено! Се сын Твой, Иоанн, се Матерь твоя!» (Иоанн)

3. «Истинно говорю тебе: ныне же будешь со Мною в раю» (Лука)

4. «Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?» (Матфей, Марк)

5. «Жажду» (Иоанн)

6. «Свершилось!» (Иоанн)

7. «Отче! В руки Твои предаю дух Мой» (Лука)

Композитору не просто удалось создать яркое описание искупительной смерти Спасителя. В основе впечатляющей внешней изобразительности «Семи слов» лежит глубокий христианский символизм. Эта символика многопланова, она определяет абсолютно все характеристики произведения: его композиционную структуру, инструментальный состав, музыкальный язык и даже особенности нотной записи партитуры.

Исполнительский состав «Семи слов» достаточно необычен: произведение предназначено для солирующих баяна и виолончели, а также ансамбля струнных. Три «участника» инструментальной драмы символически представляют собой Лица Святой Троицы: баян – Бога-Отца, виолончель – Бога-Сына, а струнный ансамбль – Святого Духа. Их партии ярко различны с точки зрения музыкального языка, ладовой окраски и исполнительских приемов.

Тембр баяна чем-то похож на органный, но, в отличие от органа, баян способен «дышать». Его характерные «вздохи» служат символом сострадания Отца Небесного Единородному Сыну, умирающему за грехи людей.

Виолончель – один из любимых инструментов композитора. Даже внешний облик этого инструмента напоминает крест. И игра виолончелиста в «Семи словах» символически изображает распятие. Вот как об этом рассказывала сама София Губайдулина: «Метафорой Креста оказывается пересечение открытого звука одной струны глиссандирующим звуком соседней струны. Как бы распятие струны. Сначала пересекается струна Ля, затем Ре, Соль и, наконец, когда очередь доходит до струны До, в роли пересекающего предмета оказывается подставка, так что струна и подставка образуют крест. Смычок постепенно движется все ближе к подставке. Звук становится все более напряженным и зловещим. На самой подставке – это крик ужасающей боли. Пауза... И вот – смычок уже по ту сторону подставки. Собственно, он уже за пределами инструмента, за пределами существования».

В отличие от хроматических, насыщенных интонациями страдания и боли партий баяна и виолончели, партия струнного ансамбля в «Семи словах» строго диатонична. Так символически Губайдулина изображает Святого Духа, несущего небесное утешение. Эта партия служит метафорическим изображением Божьего прощения и спасения, дарованного ценой искупительной жертвы Христа.

Мелодические линии диатоники и хроматики, «небесного» и «земного» пересекаются, образуя фигуру креста. Этот мотив становится одной из характерных интонаций произведения. Кроме него, важную роль играет цитата из «Семи слов Иисуса Христа» Генриха Шютца. В работе Губайдулиной она появляется трижды: в первой, третьей и пятой частях. Органично включенная в современное произведения цитата из эпохи барокко указывает на тесную взаимосвязь времен и напоминает о непреходящей актуальности вечного евангельского сюжета.

История создания.

«Семь слов» Софии Губайдулиной возникли благодаря двум выдающимся музыкантам-исполнителям: баянисту Фридриху Липсу и виолончелисту Владимиру Тонха. Они были не только заказчиками, но и, по выражению Губайдулиной, «сотворцами» этого сочинения.

История сотрудничества композитора с Липсом началась с 1978 года, когда была написана пьеса для баяна соло «De profundis». После успеха этого новаторского произведения Липс заказал Губайдулиной новую работу, но ее идея пришла к композитору не сразу. Непосредственным толчком к развитию авторского замысла стало исполнение Владимиром Тонха «Семи слов» Йозефа Гайдна в переложении для виолончели и камерного оркестра. У В. Тонха возникла мысль заказать Губайдулиной произведение на такой же сюжет и для подобного инструментального состава. Идея захватила композитора, ведь, по словам Софии Асгатовны, «тема Креста» всегда находилась в центре ее художественного мироощущения. Ориентиром для нее стали «Семь слов Иисуса Христа» Генриха Шютца, откуда были заимствованы не только программные названия для семи частей работы, но и музыкальная цитата. У Шютца эти пять тактов музыки соответствуют одному из слов Христа («Жажду!), в работе же Губайдулиной шютцевская цитата стала не только своего рода рефреном, но и «строительным материалом» для всех основных музыкальных тем.

Процесс сочинения происходил в тесном взаимодействии композитора с Тонха и Липсом, которые стали изобретателями многих новых исполнительских приемов, отмеченных в партитуре. Этим музыкантам София Губайдулина посвятила свое произведение.

В 1982 году, когда были написаны «Семь слов», в СССР была еще очень сильна антирелигиозная идеология. Поэтому при первом исполнении и в публикации (последовавшей в 1985 году) по цензурным соображениям работа была лишена оригинального наименования и называлась жанровым термином: Партита. Под этим названием произведение было включено в программу IV музыкального фестиваля современной музыки «Московская осень», в рамках которого и состоялась премьера. Первыми исполнителями были В. Тонха, Ф. Липс и камерный оркестр «Ричеркар» под управлением Юрия Николаевского. Стечение обстоятельств – перенасыщенность программы концерта, а также отсутствие названия и программных заголовков частей – привело к тому, что при первом исполнении слушатели не поняли замысел композитора. Успех пришел к сочинению после повторного исполнения 5 апреля 1983 года в зале Центрального Дома Художников. С тех пор началась богатая исполнительская история этого произведения. Где бы оно не звучало, оно неизменно производит на слушателей огромное впечатление. Музыковед Валентина Холопова заметила: «Дух Правды (Совести, Бога, Любви) инспирировал такое сочинение, как «Семь слов» Губайдулиной. И его «крестное повествование» всякий раз становится «крестным ходом» музыки в душе слушателя».

Отношение автора к вере.

Дед Софии Губайдулиной Масгуд был муллой, видным татарским просветителем начала XX века. Он умер в 1921 году, но впоследствии многие его родственники подвергались антирелигиозным преследованиям. В семье Асгата и Федосии Губайдуллиных о дедушке боялись говорить. София и ее сестры узнали о нем, будучи уже взрослыми. Впрочем, несмотря на семейные корни, к исламу София никогда не склонялась, хотя как музыкант она живо интересовалась интонационными особенностями мусульманского богослужения (распевным чтением Корана). Сознательным выбором совести стало для Софии Губайдулиной православие, она была крещена в зрелом возрасте – в 1970 году. К вере Губайдулина обратилась во многом благодаря дружбе с пианисткой Марией Юдиной.

Достаточно известны слова Софии Губайдулиной о вере и смысле религии в жизни: «Я религиозный православный человек и религию понимаю буквально, как religio — связь между жизнью и высотой идеальных установок и абсолютных ценностей, постоянное воссоздание legato жизни. Жизнь разрывает человека на части. Он должен восстанавливать свою целостность — это и есть религия. Помимо духовного восстановления нет никакой более серьезной причины для сочинения музыки». Несмотря на почти полное отсутствие богослужебных песнопений, созданных Губайдулиной, для нее очень важна религиозная тема. Через всю ее музыку красной нитью проходят идеи о вечности и искупительной жертве, рождении и смерти, свете и тьме. В последнее время многие произведения композитора так или иначе связаны с темой Апокалипсиса. Характерной особенностью творчества Губайдулиной является не только синтез Востока и Запада (в общекультурном, философском смысле), но и сочетание стилистических черт музыки разных христианских конфессий.

Биография.

София Асгатовна Губайдулина – один из наиболее значительных российских (советских) композиторов второй половины XX века. Ее музыка сочетает в себе черты нескольких стилевых направлений, одновременно являясь выражением яркой творческой индивидуальности автора.

София Губайдулина родилась 24 октября 1931 года в городе Чистополь Татарской АССР в смешанной, русской-татарской семье. Отец – Асгат Масгудович – был инженером-геодезистом, мать – Федосия Федоровна – работала учителем начальных классов. Интерес к музыке появился у Софии уже в раннем детстве, в возрасте пяти лет она поступила в музыкальную школу. В 1954 г. Губайдулина окончила Казанскую консерваторию как пианистка (класс Г. М. Когана). Музыкальное образование София продолжила в Московской консерватории (1954–1959 гг.), где по классу композиции ее учителем стал Н. И. Пейко, ученик Мясковского и Шостаковича. Именно напутственные слова Дмитрия Шостаковича: «Я Вам желаю идти Вашим “неправильным” путем», – во многом определили дальнейшую творческую судьбу молодого композитора. В 1963 году София Губайдулина окончила аспирантуру Московской консерватории по композиции у В. Я. Шебалина.

Уже в ранний период творчества работы Софии Губайдулиной отличались яркой самобытностью стиля, чутким вниманием к звуку, философской глубиной трактовки. Тем не менее многие годы ее музыка была практически неизвестна слушателям, за исключением узкого круга музыкантов-профессионалов. В это время почти единственным способом услышать свои произведения стала для Губайдулиной работа в кино. Всего ею написана музыка к 25 фильмам, среди которых наиболее известны «Вертикаль» (1967), мультфильм «Маугли» (1971), «Чучело» (1983) и др.

Очень часто имя Софии Губайдулиной звучит в сочетании с именами Альфреда Шнитке и Эдисона Денисова. Эти три композитора образовали так называемую «первую тройку советского авангарда». В 1969–1970-х годах С. Губайдулина работала в Московской экспериментальной студии электронной музыки. С 1975 г. она входила в импровизационную группу «Астрея» вместе с композиторами Виктором Суслиным и Вячеславом Артемовым. Музыканты совместно импровизировали на редких фольклорных инструментах. Они выбирали наиболее экзотические русские, кавказские, среднеазиатские музыкальные инструменты, «на которых не учат играть в консерватории», стремясь избежать влияния какой-либо профессиональной школы. Однако подобные творческие поиски не нашли понимания у критиков, и произведения участников группы были запрещены к исполнению со сцены.

В 1979 году на VI съезде Союза композиторов музыка Губайдулиной наряду с произведениями шести других композиторов была подвергнута острой критике в докладе председателя Союза Тихона Хренникова. После этого группе композиторов (вошедшей в историю как «хренниковская семерка») был объявлен официальный бойкот: их произведения не исполнялись ни в концертах, ни на радио и телевидении. Большинство из композиторов «хренниковской семерки» были вынуждены покинуть Советский Союз.

В 1985 году, с началом перестройки, София Губайдулина получила возможность выезжать за рубеж. В течение нескольких лет ее музыка приобрела мировое признание. Повсеместно стали проходить концерты и фестивали, на которых звучали ее произведения.

С 1991 года София Губайдулина живет в Германии, но российское гражданство она сохранила. В настоящее время ее произведения исполняют выдающиеся музыканты всего мира, композитор удостоена множества зарубежных и отечественных наград и почетных званий.

Автор текста: Рау Евгения Робертовна.