«И цветы, и шмели, и трава, и колосья…» - Бунин Иван Алексеевич

Описание произведения.

В стихотворении «И цветы, и шмели, и трава, и колосья…» Бунин в обычной для него изобразительно-чувственной манере попытался представить читателю свой вариант притчи о возвращении блудного сына.

Попытаемся проделать путь, обратный по отношению к пути лирического героя, идя от последних строк стихотворения к первым, чтобы понять, в чём его отличие от пути, проделанного героем Евангельской притчи. Но прежде, конечно, нам придётся его ещё раз прочесть:

И цветы, и шмели, и трава, и колосья,

И лазурь, и полуденный зной…

Срок настанет — Господь сына блудного спросит:

«Был ли счастлив ты в жизни земной?»

И забуду я всё — вспомню только вот эти

Полевые пути меж колосьев и трав —

И от сладостных слёз не успею ответить,

К милосердным коленям припав.

Конечно же, рыдающий при воспоминании пройденного земного пути, пока мало осознающий наступившее вечное настоящее, лирический герой считает, что после того, как он омылся слезами у ног Бога, для него неизбежно откроются врата в райские кущи. Лирический герой — да; но не христианин, ибо после этих слёз должно последовать самое главное — ответ Господа.

Что же может услышать от Него лирический герой? Не то же, что и богач из притчи о Лазаре: что между миром, где он находится, и тем, который он покинул и которого не в силах забыть, лежит непреодолимая пропасть; что возврата отсюда туда нет; что тому, кто успел насладиться полнотой счастья в земной жизни, очень трудно обрести его в небесной. Или, что ещё вероятней, более ёмкое и краткое: «Не всякий, говорящий Мне: "Господи! Господи!", войдёт в Царство Небесное». (Мф. 7:21). — Всё это отнюдь не от жестокосердия Бога, как думают многие в Нём сомневающиеся, но от состояния сердца каждого Его чада. Если сердце осталось привязанным к покинутой земной юдоли, скорее всего, шансы невелики: здесь реальность иная, но начатки её нужно было постепенно приобретать в прежней жизни путём возрастания в реальность будущую, чтобы быть готовым принять её, когда она откроется.

Можно возразить, что случай евангельского богача и бунинского лирического героя — мало соотносятся друг с другом. Ведь привязанности богача целиком определялись любовью к материальным благам, тогда как герой Бунина одержим красотой мира, за которой стоит Бог. — Но велика ли разница, если, чувствуя Божье присутствие в преходящем мире, герой не готов воспринять Бога напрямую, лицом к лицу? — Лицо героя обращено к миру, пускай и Божьему, но отнюдь не к самому Богу. Одержимый тоскою по прошлому, герой, вместо пронизанного Божьим присутствием рая, выберет свой собственный, питаемый воспоминаниями об ушедшем, ад.

Если блудный сын у Бунина кается, попав в родной дом (а родным домом для всех нас, блудных и не блудных, является Небо), то почему же ему вспоминается чужая сторона, временное и вынужденное жительство на земле? Если говорить ещё проще: ощущая милосердные колени, всё прочее неизбежно должно выветриться из памяти: ведь меньшее заслоняется большим — Богом и дарованным Им Царством Небесным. Но если блудный сын, вернувшись в Отечество, продолжает скучать по месту изгнания, тогда какого рода жизнь будет у него там?

Единственное, что у Бунина изображено убедительно — это тоска по земным реалиям, с которыми эстетически наслаждающийся ими поэт рано или поздно вынужден будет расстаться. Эта культивированная им самим чувственность, а отнюдь не любовь к Божьему миру, является для героя кумиром — эстетический экстаз, дающий пищу для вдохновения.

История создания.

Уже было сказано, что стихотворение «И цветы, и шмели, и трава, и колосья» — отнюдь не христианское. И блудный сын нимало не идентичен персонажу из Евангельской притчи.

Почему это так? – можно понять из даты написания стихотворения. Это — 14 июля 1918 года, переломный этап в жизни Бунина, который уже покинул «красную» Москву и обосновался в «белой» Одессе. Очевидно, Бунин чувствовал, что он уже никогда не увидит того, что видит в этот летний день. Сгинула старая Россия, к которой Бунин раньше относился отнюдь не однозначно, но теперь, в пору её крушения, он видит её как утраченный безвозвратно родной дом — Бунин не мог не чувствовать неизбежность эмиграции. Отсюда – переполненность стихотворения чувствами и обращение к Евангельскому сюжету, адаптированному к обстоятельствам трудного этапа земного существования автора.

Отношение автора к вере.

Бунин был человеком малорелигиозным; он эстет, доверяющий более земному, нежели иному миру и страшащийся последнего. Если и верующий, то на уровне обрядового христианства.

Весьма трогательное, но по сути не библейское стихотворение «И цветы, и шмели, и колосья, и травы…» может послужить, как мне кажется, ключом для понимания Бунина, и не только как писателя, но и как человека.

Если мы переберём все стихотворения Бунина, в которых присутствует или хотя бы упоминается христианский Бог, (именно христианского, так как и другим богам находится равное место в его поэзии), то мы увидим, что все эти упоминания носят формальный характер. За исключением, пожалуй, одного, стихотворения «Новый храм», согретого редкими для Бунина-поэта теплотой и светом, которые автор сумел привнести в этот текст.

Философу И.А. Ильину представлялось, что Бунин является «мастером внешнего, чувственного опыта», его «творчество по существу своему до-духовно». Но ведь, согласитесь, трудно выдумать чувство молитвенной атмосферы в храме в одном из эпизодов «Жизни Арсеньева». И никто другой, как Бунин, в книге «Храм солнца», вышедшей в 1917 году после путешествия по Востоку, в том числе, по Палестине, оказался способен передать читателю свои впечатления и о земной жизни Спасителя, и о местах, где Он жил.

Уясним для себя одно важное для его поэтики Бунина свойство: он предельно правдив и глубок, описывая сферу быта, но обходит молчанием и уклоняется от сферы бытия — Бунин будто бы не вполне доверяет ей или страшится её. Обходит он молчанием тонкие и сложные, нематериального свойства вещи, постигаемые сочетанием сердца и разума, не чувственностью, пускай даже изощрённой и облагороженной.

Нетрудно заметить, какие архетипы одухотворяют бунинское творчество. Это неизбежное увядание плоти, наслаждение преходящей жизнью с не утоляемым томлением духа, смерть, которой автор панически боится, а также тёмные энергии, живущие в человеке. Всё это переплетение находит своё место в излюбленной теме Бунина — любовной.

Автобиографический роман «Жизнь Арсеньева» — серьёзная попытка осмысления убывающей жизни, где появляются мысли о Боге. Переживания Христа-Бога у Бунина связаны с ощущением смерти: «Когда и как приобрел я веру в Бога, понятие о Нём, ощущение Его? Думаю, что вместе с понятием о смерти. Смерть, увы, была как-то соединена с Ним (и с лампадкой, с чёрными иконами в серебряных и вызолоченных ризах в спальне матери). Соединено с Ним было и бессмертие. Бог — в небе, в непостижимой высоте и силе, в том непонятном синем, что вверху, над нами, безгранично далеко от земли: это вошло в меня с самых первых дней моих, равно как и то, что, не взирая на смерть, у каждого из нас есть где-то в груди душа и что душа эта бессмертна. Но всё же смерть оставалась смертью, и я уже знал и даже порой со страхом чувствовал, что на земле все должны умереть — вообще ещё очень не скоро, но в частности в любое время…». — По-видимому, мысли о смерти и бессмертии, это та сфера размышлений автора, к которой он боится прикоснуться — он изображает её как нечто страшное, таинственное. И сфера эта так и остаётся в творчестве Бунина заповедной, неприкосновенной, недодуманной, непережитой…

Биография.

Иван Алексеевич Бунин родился 10 [22] октября 1870 года в Воронеже. В четырёхлетнем возрасте Бунин вместе с родителями переехал в родовое поместье на хутор Бутырки Елецкого уезда. В 1878 г. Бунина отдают в Елецкую мужскую гимназию, но зимой 1886 года он, уехав на каникулы к родителям в имение Озёрки, решил не возвращаться в Елец, и был исключён. К этому времени относятся первые его литературные опыты в стихах и прозе.

Зимой 1887 года в журнале «Родина» появляются несколько стихотворений Бунина.

В январе 1889 года издатель «Орловского вестника» Надежда Семёнова предложила Бунину занять в её газете должность помощника редактора. Здесь он познакомился с Варварой Пащенко, работавшей корректором, которая стала его «невенчанной» женой.

В конце 1894 года Бунин впервые приехал в Петербург и легко вписался в именитую литературную среду. То же произошло и в Москве. Бунин стал участником литературного кружка «Среда», члены которого читали и обсуждали произведения друг друга.

В 1898 году Бунин познакомился с редактором издания «Южное обозрение» — одесситом Николаем Цакини. Его дочь — девятнадцатилетняя Анна — стала первой официальной женой Ивана Алексеевича, однако через два года они разошлись.

В 1897 году в Петербурге вышла вторая книга писателя — «На край света и другие рассказы». Признание пришло к Бунину после выхода поэтического сборника «Листопад» («Скорпион», 1901).

18 октября 1903 года Бунин был удостоен половинной Пушкинской премии (500 рублей).

В октябре 1906 года, Бунин на литературном вечере познакомился с будущей женой Верой Муромцевой, с которой они обвенчались уже после отъезда из России, в 1922 году.

В октябре 1909 г. Бунин опять получает половину Пушкинской премии (получателем второй стал его друг А. Куприн), а затем его избирают почётным академиком по разряду изящной словесности Академии наук.

В 1915-16 гг. публикуются рассказы «Господин из Сан-Франциско», «Грамматика любви», «Лёгкое дыхание», «Сны Чанга».

После революции Бунин с женой переезжают в Одессу. Дневник 1918—1920-х гг., стал основой для книги «Окаянные дни». В Одессе Бунин прожил почти полтора года (занимался публицистикой)

24 января 1920 года эмигрировал за границу – через Турцию, Болгарию, Сербию — в Париж, куда он с женой прибыли в марте 1920 г. В Париже, Берлине и Праге издаются сборники его дореволюционных рассказов, новые вещи начали выходить с 1924 года: в Берлине появляется сборник «Роза Иерихона», в журнале «Современные записки» (1925) повесть «Митина любовь», рассказы «Солнечный удар», «Дело корнета Елагина», «Ида».

В 1927 году писатель приступил к работе над автобиографическим романом «Жизнь Арсеньева». Вскоре состоялось первое выдвижение Бунина на Нобелевскую премию по литературе, но получил он её 10 декабря 1933 г.

В начале Второй мировой войны Бунины переехали на высокогорную виллу «Жаннет», недалеко от Граса. Там Иван Алексеевич и Вера Николаевна почти безвыездно прожили около шести лет. Единственной книгой, вышедшей за этот период, стал сборник рассказов «Тёмные аллеи».

После войны обнищавшие Бунины вернулись в парижскую квартиру. В июне 1946 года в Советском Союзе вышел указ «О восстановлении в гражданстве СССР подданных бывшей Российский империи…» и русский посол в Париже лично передал Бунину предложение возвратиться на родину. Возвращение не состоялось, и Бунин остался человеком без гражданства.

В октябре 1953 года состояние здоровья Ивана Алексеевича Бунина резко ухудшилось. 8 ноября писатель скончался. Похоронили его на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

Автор текста: Виталий Яровой.